Почти смешная история и другие истории для кино, театра - Эмиль Брагинский

— Ну, мамочка, мамаша этой, вчерашней…

— Васиной вертихвостки? — догадался Яков Андреевич.

— Для тебя вертихвостка, а для нее любимая дочь!

— Сейчас я ее вышвырну! — Яков Андреевич решительно отвел жену в сторону и зашагал в комнату.

Жена побежала следом:

— Не вышвырнешь, она цепучая!

Яков Андреевич увидел Марину Петровну, которая лежала на диване, завернутая в плед, и читала журнал. Яков Андреевич вырвал у нее журнал:

— Я вижу, вы здесь разлеглись надолго!

— А вы, оказывается, грубиян! — спокойно парировала Марина Петровна. — Пока не вернете дочь, вы меня с этого дивана трактором не стащите!

— Я ее искать не нанялся!

— Поскольку именно вы выгнали ее на улицу! — все так же спокойно произнесла Марина Петровна.

Яков Андреевич сердито обернулся к жене.

— Сообщило местное радио по кличке Лида… — вздохнула Серафима Ильинична.

— Достаньте мне Наташу хоть из-под земли! — продолжала Марина Петровна. — Иначе я вас со свету сживу.

— Говорят, перед тем как жениться — погляди на невестину мать, твоя невеста станет потом такая же! — неожиданно улыбнулся Яков Андреевич. — Бедный Вася!

— А может быть, она в отца! — возразила Марина Петровна. — Может быть, у ее отца душевный характер! Может, он замечательный человек!

И тут раздался звонок.

Серафима Ильинична пошла отворять. В дверях появился Борис Иванович:

— Здравствуйте, извините, здравствуйте!

— Здравствуйте! — растерянно поздоровалась хозяйка.

— Извините… Если меня не обманули… таксист с бородой… зовут Вася, живет здесь?

— Здесь, только его дома нету и когда заявится, неизвестно…

— Тогда я подожду, — стеснительно сказал Борис Иванович, — это, конечно, не очень прилично… но я в уголочке, тихонечко…

— Вы что тут все повадились ждать Васю? — повысила голос Серафима Ильинична.

— Я обожду, чтобы, извините, поставить его на место, он у меня дочь украл!

— Пройдите в комнату! — скомандовала Серафима Ильинична. — Она там!

— Наташенька! — закричал Борис Иванович. — Что ты наделала?

Он вбежал в комнату и… увидел Марину Петровну, которая все еще лежала на диване.

— Не кричи! — строго сказала Марина Петровна. — Ты не у себя дома! Подойди поцелуй меня!

— А зачем? — не понял Борис Иванович. — И где Наташа? И почему ты здесь лежишь?

— Подойди ко мне! — приказала Марина Петровна и, когда бывший муж приблизился, порывисто обняла его за шею, поцеловала, повисла на ней, запричитала:

— Пропала наша Наташенька!

Борис Иванович пытался вырваться, но Марина Петровна держала его крепко.

— Ты меня задушишь! — сердился Борис Иванович.

— Я по тебе соскучилась! — не отпускала его Марина Петровна. — Ты мое утешение в эти трудные минуты!

— Все прибыли? — издевательски спросил Яков Андреевич. — Или еще кто ожидается?

— Все! — ответила Марина Петровна. — И не мешайте нашей встрече с мужем. Это негостеприимно. У вас есть и другие комнаты.

— Кажется, Сима, — сказал Яков Андреевич, — незваная гостья выживает нас из нашей квартиры. Давай обедать! — И вышел из комнаты.

Серафима Ильинична поспешила за ним.

Как только хозяева удалились, Марина Петровна выпустила Бориса Ивановича из цепких рук.

— Ты зачем меня обнимала? — усмехнулся Борис Иванович. — Ты все еще хочешь меня вернуть?

— Какой ты недалекий! — прошептала Марина Петровна. — Им нельзя знать, что ты меня оставил.

— А почему? — громко вопросил Борис Иванович.

— Тихо! — оборвала его Марина Петровна. — Это бы бросило тень на светлый образ невесты. Наташа собирается замуж!

— Ты сошла с ума! — ахнул отец.

— Не я сошла, а Наташа! — уточнила мать. — Рано или поздно они с Васей придут сюда, и я попробую вмешаться. Тихо! Кто-то идет!

В дверях появилась Лидка:

— Вас приглашают обедать!

— Спасибо, не стану вас обременять, — отказался Борис Иванович, — схожу поем в столовую.

— Это хорошо, — поддержала его намерения Лида. — А то у нас на всех не наготовлено. И вообще, доставать продукты, таскать их, готовить — такая каторга!

— А я у вас с удовольствием отобедаю! — поднялась с дивана Марина Петровна.

В это же время Вася пытался добыть Наташе номер в гостинице.

— Если администратор женщина, — шептал Вася, — тогда расчет на мое обаяние, если мужчина — на твое.

Администратор гостиницы сидела за длинным деревянным барьером. Вася шагнул вперед, но тут администратор неожиданно встала, и радушная улыбка поплыла по ее лицу.

— Добрый вечер! Как доехали?

— Спасибо, хорошо! — осторожно ответил Вася.

— Вам номер? Не стесняйтесь!

— Мне нужен на одного, — с неожиданной для нее робостью сказала Наташа, — на сутки, я вас очень прошу…

— Спасибо, — администратор продолжала сиять, — я так рада, что могу помочь. Вам с ванной или без?

— Если можно, с ванной, — почти прошептала Наташа.

А потрясенный Вася молчал.

— Вы, наверное, устали с дороги? — ласково сказала администратор. — Вы оставьте паспорт и пройдите в номер триста двадцать пять, передохните, а потом спуститесь и заполните листок прибытия, так удобнее, верно?

— У меня нет слов! — вымолвил Вася.

— Я потрясена, наверное, мне это снится! — Наташа отдала паспорт и, взяв у администратора направление, пошла к лифту.

— Главное, мы миновали родителей! — улыбнулся Вася. — Надо дать им время раскаяться.

А по лестнице спускалось вниз какое-то важное лицо. И важное лицо, проходя мимо администратора, сказало ей:

— Вашу систему обслуживания клиентов одобряю.

— Спасибо! — хором запели администратор и лица, сопровождавшие важное лицо.

Гости покинули гостиницу, администратор облегченно вздохнула, достала откуда-то снизу плакатик: «Свободных мест нет» — и водрузила на видное место.

И тут возник Борис Иванович.

— Извините, — начал он раболепно, — мне бы хотя бы не номер, а место, на одну ночь…

— Вы что, слепой, — рявкнула администратор, — или неграмотный? Видите, написано: «Свободных мест нет»!

Вечер уже клонился к ночи, и собор, который был виден из окна, высился темно-серой громадой.

Марина Петровна лежала на диване и иронически глядела на бывшего мужа, который застрял у окна:

— Я не приехал сюда смотреть на соборы! Бред, бред, бред! Я не хочу ночевать с тобой в одной комнате и тем более на одном диване!

— Тут не гостиница, — пожала плечами Марина Петровна, — и у них нет лишнего дивана!

Борис Иванович заметался по комнате:

— Где этот чертов Вася?

— Где-нибудь с твоей дочерью!

— Я его разберу на составные детали!

— Не надо! — посоветовала Марина Петровна. — Нам нужен целый зять, а не разобранный!

— Тебе весело! — продолжал бушевать Борис Иванович. — А я спать хочу. Где мне лечь, на полу?

— Абсурд! Ты лежал со мною рядом двадцать лет…

— Девятнадцать…

— Лишняя ночь ничего не меняет, а если ты ляжешь на полу и они войдут?…

— Зачем они среди ночи должны входить?

— Вдруг им что-нибудь понадобится? В шкафу, например…

— Двигайся! — решил Борис Иванович. — Ляжем валетом!

И тогда Марина Петровна начала смеяться:

— Мы с тобой лежали двадцать лет…

— Девятнадцать! — Борис Иванович взял подушку, кинул к ногам Марины Петровны и лег как был — в рубашке и брюках.

— И первый раз лежим валетом! — как говорится, от души смеялась Марина Петровна. — Слушай, а все эти двадцать лет…

— Девятнадцать… — стоял на своем Борис Иванович.

— Ты меня любил? Ну, сначала-то любил, я знаю, а потом это была привычка или чувство?

— Все было, чувство было, привычка была, а теперь я поставил на тебе крест! Ясно?

И тут Марина Петровна окончательно зашлась от смеха.

— Ты что? — не понял Борис Иванович. — Ты чокнулась?

— Нет… я представляю… твоя толстуха… узнает… что ты… сегодня спал со мной в одной постели!

Борис Иванович вскочил:

— Я ухожу!

— Куда? — Марина Петровна продолжала развлекаться. — Я ее никогда не видела, но я отлично представляю выражение ее лица, когда она узнает…

И тут в дверь постучали.

— Ложись! — скомандовала Марина Петровна. — И рядом со мной!

Борис Иванович схватил подушку, лег рядом, голова к голове.

— Входите! Кто там? — нарочно сонным голосом проговорила Марина Петровна, успев накинуть одеяло на бывшего мужа.

В двери появились Яков Андреевич и Серафима Ильинична.

— Вы уж извините! — сказала Серафима Ильинична. — Вы тут спите, как голубки, а мы извелись — переживаем!

— Значит, я их из дому шуганул, и что же теперь? Не приходят они! — добавил Яков Андреевич.