Хищники - Валерий Горшков

— Успеете, гражданин начальник, никуда от вас не денется ни розовая лососинка, ни поздравления друзей-товарищей с тостами за вторую молодость... — Вор с хитрым прищуром посмотрел на Кирилленко и махнул рукой — мол, что за нетерпение такое. — Вы вот лучше закурите пока, подготовьтесь к изложению сути моего к вам делового предложения.

— Какого предложения? — спросил полковник, пряча в карман золотую зажигалку «зиппо». — Я же сказал — теперь все вопросы решает Твердохлебов. Но, в отличие от меня, он с вашим братом вряд ли будет встречаться где-нибудь вне стен большого дома на Литейном. — Кирилленко усмехнулся и выпустил через ноздри две струи дыма.

— Это мне уже известно, — согласился вор. — Но я с ним и сам никаких дел иметь не собираюсь. С тех пор как взорвали Пегаса, многое изменилось. Война началась. И твоим-то несладко приходится, верно? — Усмешка заиграла на губах старика. — Но не для того я встретился с тобой, начальник, чтобы в делах бандитских ковыряться. Пусть хоть все друг друга перестреляют, мне уже давно до фени. Меня другое интересует... — Корнеич сделал паузу, давая возможность полковнику сконцентрировать внимание, и спросил: — Говорят, у вас, Виктор Викторович, были серьезные проблемы с Денисовым, которого застрелили не так давно?

При упоминании об основателе финансовой пирамиды «Эверест» Кирилленко внутренне содрогнулся, но виду не подал. Все-таки столько лет в милиции.

— Какой еще Денисов? — полковник брезгливо скривил тонкие губы. — Ты имеешь в виду того мошенника, которого пристрелили омоновцы во время ареста? И что? Имели, гражданин Сергеев, неосторожность вложить деньги в его фирму? Так я не банк, вкладов не возвращаю!

— При аресте, говоришь? — Вор остановился и хищно посмотрел полковнику прямо в глаза. — Да нет, я имею в виду того, у которого сначала похитили дочь, потом застрелили жену в развалинах Фрунзенского универмага, а вместо помощи в освобождении заложников отобрали приготовленный для выкупа «лимон» американских зеленых баксов!

Глаза старика смотрели холодно и беспощадно. О, сколько трепета и страха вор увидел в этот момент на лице полковника!.. Не ожидал Виктор Викторович такого поворота, не ожидал!

— О чем ты, Сергеев? — холодно произнес полковник, сглотнув вдруг появившуюся во рту горькую слюну. — Какой универмаг, какие заложники?! Откуда такая дешевая туфта?!

— Дешевая, говоришь? — ехидно переспросил вор и покачал головой. Он опять зашагал по продуваемому ветрами с Невы скверу, и полковнику оставалось только послушно следовать за ним. — Ну, может быть, может быть... Просто посмотрел я тут на досуге один интересный отечественный видеофильм, где актеры очень натурально сыграли сценку из хорошего американского боевика. И что больше всего меня поразило, знаешь? Режиссер! Не знал я, Виктор Викторович, что у вас такие способности в этом деле имеются! Какой сценарий, какие исполнители! Да и гонорар вы получили приличный. Шутка ли — целый миллион долларов! Мне такие деньги даже в самом сладком сне не снились. Куда нам, старикам...

Некоторое время они шли молча — до тех пор, пока не остановились на другой стороне сквера, возле набережной Невы. Полковник с ужасом понял, что потерянный было след сделанной майором Безукладниковым копии видеозаписи все-таки объявился. И у кого! У вора в законе! Тут есть от чего сойти с ума... Впрочем, может, не все так плохо, как кажется на первый взгляд? Вор — не прокурор, срок не впаяет. Тогда что?

Кирилленко остановился, бросил окурок на землю, раздавил его носком форменного ботинка и, не глядя Корнеичу в глаза, тихо спросил:

— Чего ты хочешь от меня, старый? Раскаяния?

— Ничего такого, чего бы у вас не водилось, гражданин начальник, — спокойно ответил Петр Корнеевич. — Ничего такого, — повторил он, делая вид, будто размышляет. — Как ты уже понял, наверное, кассета с записью находится у меня в надежном месте. Правда, все время забываю, где именно! — усмехнулся старик. — Ну да ладно... На такой случай есть верный способ. Очень хорошо освежает память. Знаешь какой, Виктор Викторович?

— Нет, — отрезал полковник.

— А я знаю! Миллион долларов!..

Кирилленко показалось, что он ослышался. Он впился взглядом в глаза старика и прочел в них такую уверенность, что окончательно убедился — ситуация более чем горячая.

— Ну и если миллион появится? — с вызовом спросил полковник.

— Тогда я вспомню, где находится кассета, отдам ее тебе и навсегда забуду о том, что мы вообще знакомы. Ну и, естественно, гарантирую отсутствие копии! А как же! Все должно быть по-честному, ведь мы с вами, Виктор Викторович, люди солидные. Вы вот, например, на пенсию собрались... Да и я тоже не хочу себе проблем на старости лет. Сколько мне осталось жить на этом свете? Годиков десять — пятнадцать, в лучшем случае? Так пусть они будут прожиты так, чтобы на смертном одре я мог с чистой совестью сказать: «Дай Бог каждому так пожить, как пожил я!» А что для этого надо, я вас спрашиваю? Всего-то один миллион американских баксов. Ведь для тебя, гражданин начальник, это ж карманные деньги!.. Мне Пегас многое что рассказывал, о-о-очень многое, я все запомнил...

Кирилленко не мигая смотрел в глаза Корнеича и с трудом сдерживался, чтобы не вцепиться в его хилую морщинистую шею. Как было бы здорово таким простым и, главное, дешевым способом избавиться от этого жадного старика! Косточки хрупкие, податливые, достаточно лишь слегка надавить и со спокойной душой ехать в «Прибалтийскую» на банкет! Но увы, такие, как Корнеич, прежде чем что-либо предпринять, очень хорошо все взвешивают, продумывают и только затем решаются на опасную игру. Не то что нынешние отмороженные, которые первым делом хватаются за стволы, палят во что попало, а уже после, сидя на тюремной параше, начинают напрягать единственную извилину и соображать, что, возможно, гораздо лучше было бы в свое время пойти на завод гайки закручивать... Глядишь, и остался бы свободным, хотя и без «БМВ».

— А что, если я сейчас возьму и задержу тебя, а потом засажу в камеру, где ты случайно кончишь жизнь самоубийством? Повесишься на резинке от трусов! — Кирилленко без всякой веры в успех предпринял последнюю попытку решить дело без потерь. — Что тогда делать будешь?!

— Я?! — пожал худыми плечами старик. — Я-то, наверно, уж ничего не смогу. А вот те ребята, которым я оставил на сей счет соответствующие указания, найдут, как поступить при подобном раскладе!.. Так что только держись!.. Молодые, горячие... Прямо как я полвека назад. Отнесут пленку на телевидение, и...

— Каким образом кассета оказалась у тебя? — спросил полковник, но старик опять неопределенно пожал плечами.

— Забыл, представляешь?! Лекарство нужно, маленький зеленый «лимончик». Вот тогда все сразу вспомню. А потом спокойно уйду на покой и начну разводить пчел где-нибудь на Карельском перешейке, на тихом лесном хуторе. Красота! — Корнеич в умилении закатил глаза и грустно вздохнул. — Так что, Виктор Викторович, одна надежда на тебя. Доктор ты мой ненаглядный...

— Какие ты дашь гарантии, что оставишь меня в покое? — прошипел сквозь зубы новоиспеченный пенсионер.

— Только мое честное слово, — серьезно ответил вор. — Но цену ему ты знаешь, так что можно считать такой залог вполне достаточным. Насколько я понял, согласие все-таки достигнуто?

— А что, у меня есть другой выход? — ухмыльнулся Кирилленко, доставая из пачки очередную сигарету и сжимая зубами фильтр. — Разве что пристрелить тебя, старый хрен, прямо здесь, не отходя от кассы, чтобы больше воздух не портил?! А там уже посмотрим, какие ты принял против меня меры предосторожности!

— Что ж, я согласен, — рассмеялся старый вор и закрыл ставший на время ненужным зонт. — Столько раз под смертью ходил, что уже и не страшно. Не напугать тебе меня, начальник. А вот тебе стоит поостеречься...

— Не понял! — рявкнул Кирилленко, оглядываясь на стоявшую в пятидесяти метрах позади собеседников черную служебную «Волгу». — Что, борзеть начинаешь?

— Не надо так нервничать, нам, людям пожилым, это вредно! — поморщился Корнеич. — Лучше обговорим детали. Вот, — вор сунул руку в карман плаща и достал клочок бумаги, — здесь номер счета в шведском «Индастриал Моушен банк». Деньги — миллион американских долларов — должны поступить туда не позднее чем через... три дня...

— Я не успею.

— Сказки, начальник, будешь загибать своим будущим внукам, а меня они уже давно не трогают. Едем дальше... — Корнеич подождал, пока Кирилленко уберет в карман переданный ему листок с цифрами, а потом продолжил: — Как только баксы упадут на счет, я немедленно звоню тебе на сотовый и говорю, где взять кассету. На этом сделка считается завершенной. Ну, как я придумал, хорошо?! — Вор улыбнулся и с видом победителя посмотрел на злого как черт полковника.

— Не то слово! — огрызнулся тот. — пока можешь радоваться. Не знаю, какими тайными тропами Безукладников вышел на такого прожженного ухаря, как ты, и отдал на хранение кассету, но хочу тебя предупредить — после совершения обмена я не дам за твою поганую душу даже раздавленного «бычка»! До сих пор никому еще не удавалось так безнаказанно шутить с полковником Кирилленко, и ты тоже не станешь исключением... За секунду до смерти ты вспомнишь эти мои слова, обещаю.