Век перевода. Выпуск первый (2005) - Евгений Витковский

Джордан Катар{18}

ОСТИН ДОБСОН (1840–1921)

ЗАЛОГ ЛЮБВИ

«Martiis caelebs quid agam Kalendis miraris?»

Horace, III. 8[11]

Чарльз, дум твоих мне ясен ход —Ты мыслишь: что меня гнетет?И для чего под ключ в комод,Вздохнув украдкой,Я спешно прячу с глаз долойПоблекший шарфик кружевной,Неверной, трепетной рукойРазгладив складки?

Друг молодости, прям и строг,Сколь ты от истины далек!Не камень в печени — прологК сему настрою!Сдержи кощунственный вопрос!Встарь шарфЕе касался кос…Hie illae lammae[12] — и слезЯ не сокрою…

Она уже немолодаИ замужем. Мы, иногдаВстречаясь, кланяемся… Да,Друзья — не боле…Пустяк — но взволновалась грудь…Стерн не преминул бы всплакнуть;Как прах былого всколыхнуть,Не вызвав боли?Мой «ясный взгляд» давно поблек;Ее… не будь к святыням строг!Но… пожелтевший лоскутокДостал со дна я —И нежный лик, лукав и мил,Меня из мрака поманил,И в сердце юношеский пылВзыграл, признаю.

Мы норовим замкнуть сердца;Мотив, что льется без концаИз музыкального ларца,Глушим сурово;Но чуть пружину тронь — и вотКаскадом дребезжащих нотШкатулка о любви поетОпять и снова.

Что ж, смейся! Юноша во мнеВоспрял — навстречу той весне,Что чудом расцветает внеЖитейской прозы.

Мы вновь вошли в Златой Портал:Матрона (ты ее встречал)И я — отнюдь не идеалДевичьей грезы.

Вновь шарфик льнул к ее щеке,Играл оркестр вдалеке, —Мы шли вдвоем, рука в руке,Смеясь чему-то…Бог весть, куда лежал наш путь…Зачем ты вздумал помянутьПро меры Гладстона и сутьИрландской смуты!

Ну что ж, Судьба, я — твой должник!Мне — общество любимых книг;И трубка — как я к ней привык! —Пыхтит исправно…Се! Брачных избежав силков,За Тех, что испокон вековПокоят сон холостяков,Пью тост заздравный!

ЭНДРЮ ЛЭНГ (1844–1912)

БАЛЛАДА О СИНЕМ ФАРФОРЕ

Сей восторг не прискучит вовек,Сей каприз никому не в укор —Забывая про времени бег,Любоваться на синий фарфор.Хрупкий контур хранит до сих порПамять древних веков — погляди!Нанесли же глазурь и узорПри имперском дворе Хуан-ди.

Вот драконы — левкоя побегХвост одел им в цветочный убор.Ной, покинув надежный ковчег,Избежал ли клыкастых прожор?Был неистов их ярый напор,Золотилась броня на груди…Сколь портреты их тешили взорПри имперском дворе Хуан-ди!

Ваза: садик, где вишенья снегКружит ветер, примчавшийся с гор,Стал влюбленным обителью нег.Смертной участи наперекорВзмыли птицами в синий простор,Скорбь оставив навек позади,Эти двое; так рек стихотворПри имперском дворе Хуан-ди.

ПосылкаДобрый критик, язык твой остер,Но порочить меня погоди:Брал ли мудрый в расчет всякий вздорПри имперском дворе Хуан-ди?

БАЛЛАДА О ГОРОДАХ БЫЛЫХ ВРЕМЕН К Э<дмунду> У<ильяму> Г<оссу>

Лежит во прахе Карфаген,Тьма поглотила Вавилон;Обильный златом ОрхоменИ град, что звал своим Язон,Коринф, храм сладострастных жен,И Херсонес… Спустя года,Что все вы, как не смутный сон?Где вы, былые города?

Безмолвные руины стенСпят средь лесов былых времен:Гранит атлантов сокрушен,Померк блеск мраморных колонн, —Так Сеннаару предрешенУдел исчезнуть без следа.Эпохи стерли вязь имен.Где вы, былые города?

Огнь, хлад и ветер переменБезжалостный чинят урон:От Фив, чей люд на смерть и пленБыл Эрифилой обречен,До града Ис — напевный звонСо дна звучит, и гор грядаШлет эхо отзвуку вдогон:«Где вы, былые города?»

ПосылкаПринц, жребий царств — тщета и тлен,Их грех, и радость, и беда,И труд — все сгинут под рефрен:Где вы, былые города?

ЭДМУНД УИЛЬЯМ ГОСС (1849–1928)

БАЛЛАДА О ГОРОДАХ БЫЛЫХ ВРЕМЕН К Э<ндрю> Л<энгу>

Где ныне города равнин?И где Вефиль, кумирен град?Где Калах — Фовела почин?Где Сеннаар? Алчбой объят,Царь Амрафел повел отрядВ Сиддим — и сгинул без следаВ смоле, и был низвергнут в ад;Где вы, былые города?

Где ныне гордый исполинКарнак, громада из громад?И где Луксор? — Среди руинШакалы рыщут, совы бдят,Змея свилась в тени аркад,Вязь знаков сгладили года;Так звуки в раковине спят…Где вы, былые города?

Где Сузы, град былых годин? —Там Астинь ослепляла взгляд,Там счет кувшинов и корзинВел бережливый Мифредат;Неемию ж от сузских вратВо имя Божьего трудаЗвал город, что поныне свят.Где вы, былые города?

ПосылкаПринц, скорбной чередой утратИх грех, и радость, и бедаЗабылись много лет назад.Где вы, былые города?

АЛЬФРЕД ЭДУАРД ХАУСМЕН (1859–1936)

***

Не говори мне — слова излишни, —О чем колдунья поетПод сводами убеленного терна,Под отзвук сентябрьских нот, —Мне ведомы все ее повадки,Мы в дружбе не первый год.

На бурый мох у сонного плесаБросает шишку сосна;Весь день кричит в никуда кукушка,В долинных рощах — одна;И радость странствий баюкает сердце,Вычерпанное до дна.

Неверный отсвет роняет в травыИзменчивая пора;Призваны в строй под лунами жатвы,Снопы стоят до утра;И буки к зиме срывают одежды,Пятная листвой ветра.

Прими в удел, как я — эту осень,Всё, что без спора отдам, —Страны, где вязы в полях, и дорога,Блестя, уводит к холмам,И шорохом полнятся чащи леса —Многоколонный храм.

Ибо природа бездумна, бездушна,Ей ни к чему ответ,Что за чужак, преступив границу,В лугах оставит свой след;Не спросит, с зарей рассыпая росы,Мои они — или нет.

УИЛЬЯМ ТОПАЗ МАКГОНАГОЛЛ (1825 или 1830–1902)

КРУШЕНИЕ ПОЕЗДА НА МОСТУ ЧЕРЕЗ ТЕЙ

Славный железнодорожный мост через реку Тей!Увы! — поделюсь печалью своей:Девяносто жизней отнял горчайший из дней(То есть суббота последняя 1879 года).Очень долго еще не забудут этого эпизода.Было семь часов и близилась ночь,А злокозненный ветер — он дул во всю мочь,Дождь потоками лил с небесной кручи,И недобро хмурились черные тучи,И Демон ветров ревел: «Эге-гей!То-то сдую я Мост через реку Тей!»Когда эдинбургский экспресс отошел от перрона,Было легко на душе у пассажиров вагона,Но подул Борей и пригнал ураган,И всяк задрожал, ибо страхом был обуян,И многие повторяли, к груди прижимая детей:«Господи, нас переправь по Мосту через Тей!»Но едва экспресс докатил до Уормит-Бей,Злобно и громко взревел БорейИ сотряс опоры моста через реку ТейВ последний субботний день 1879 года.Очень долго еще не забудут этого эпизода.Поезд мчал во весь дух, и часы текли,Вот уж красавец Данди замаячил вдали,И лица у пассажиров надеждою расцвели,Ибо всяк уповал, что отпразднует Новый годВ кругу семьи и друзей, не зная забот,И всем пожелает счастья под Новый год.Поезд медленно полз по мосту через Тей,Пока не дополз до середины путей,Тут затрещали опоры — и распались на груду камней,И рухнули поезд и все, кто в нем был, прямо в Тей!Диавол Бури взревел сильней,Ведь девяносто жизней отнял горчайший из днейВ субботу последнюю 1879 года.Очень долго еще не забудут этого эпизода.Как только стало известно об утрате моста,Передавались вести из уст в уста —И безутешный город горько рыдал:Небеса милосердные! Мост через Тей упал,И вместе с ним — эдинбургский экспресс.Всяк был весьма огорчен и поднялся стон до небес.Не уцелело ни одного пассажира,Чтобы поведать о страшной трагедии миру:О том, что стряслось в последний субботний день 1879 года.Очень долго еще не забудут этого эпизода.Это жуткое зрелище совсем не хотелось бы мнеНаблюдать своими глазами в сумерках при луне,В то время как Демон Бури ярился и выл всё сильнейНад железнодорожным мостом через реку Тей.О! Злополучный мост через реку Тей!На этом я завершаю повесть скорбей,Объявивши миру — просто и без затей,Что опоры несущие не рухнули бы, ей-ей,Как я доподлинно слышал от толковых людей,Когда б с обеих сторон опирались на контрфорсы,И немало толковых людей солидарны в этом вопросе.Ибо которые строят дома надежно,Тем умереть до срока никак не можно.

ЧУДЕСНОЕ СПАСЕНИЕ ПОЖАРНОГО РОБЕРТА АЛЛАНА