Снайпер, который любил жареный рис - Чжан Голи

class="p1">— Это другое. Тогда у тебя будет бесплатный проездной, бесплатное медобслуживание. Ты не будешь вылезать из больницы, будешь приставать к докторам со своим давлением и клянчить снотворное. Жена будет довольна.

Прозвенел колокольчик над дверью. Спаситель У, очередной клиент.

У вынес кофе на террасу. Там, скрючившись на стуле, сидел папаша Чжу Ли: наслаждался нечасто проглядывающим солнцем, обернув колени шерстяным одеялом, купленным Чжу Ли во время поездки в США. Неподвижен, глаза прикрыты.

— Угоститесь сигареткой, инспектор. Но сам, я вам честно скажу, лет пятнадцать уже не балуюсь, с тех пор как начались звоночки от диабета.

— Я просто поболтать.

— Вот сейчас вы вводите публику в заблуждение. Полицейские в свободное время пьют и играют в азартные игры, а не приходят поболтать с нами, старичьем.

У с трудом удержался от смеха.

— И не удерживайся от смеха — для легких вредно. Ладно, что там у тебя?

— Простой вопрос: у какой банды татуировка «семья»?

Молчание. Глаза по-прежнему закрыты. Только дернулась родинка на левой скуле.

— «Семья», знак на гадальной кости, — добавил У.

— Надпись на гадальной кости, пиктограммы, все эти наколки. Что-то не припоминаю, но могу поспрашивать.

— Был бы признателен. Стаканчик шотландского взамен?

— Подарок от полиции? Вот я сижу тут, не при делах, порядочный гражданин, а ты из меня стукача делаешь? Если это всплывет, моя доброе имя будет погублено.

— Официальную благодарность вынести за помощь в расследовании?

— Нет уж, премного благодарен. Заходи кофейку попить, когда сможешь, поддержи бизнес моей девочки.

— Запросто.

— Я завтра дам знать, если что-нибудь услышу. Знаю я полицию, ни на что не годится, но уж как сядет на человека, так не слезет, покуда не добьется своего.

У вернулся в кафе, чтобы расплатиться, оставив старика подвяливать веки на солнце. Чжу Ли притянула его к себе:

— Помни, не сиди дома и не раздражай жену. Приходи ко мне поболтать. На пенсии сразу превратишься в старика, если расслабишься.

Еще столько нужно сделать. У не будет знать отдыха, пока не вернется Умник.

Поступило сообщение о стрельбе на скоростной автомагистрали. Полицейская машина примчала У к месту происшествия. Старая история: гонки, проигравший палит в победителя, промахивается, но отправляет в барьер гонщика. Стрелок умчался, но был остановлен на развязке Линькоу. В машине трое, все вооружены.

Десяток машин, уже прибывших на место: Тайбэй, Синьбэй, дорожная полиция, — окружили черную БМВ, заявленную в угон три месяца назад. На зеркале талисман из храма. Видеорегистратор. Две упаковки таблеток на приборной панели, каких явно ни один доктор не прописывал. Стоя за рядами полицейских машин, У крикнул:

— Эй, там, в машине, оружие на землю, ублюдки, руки вверх. Три минуты, время пошло.

Остальные полицейские уставились на У, слишком ошарашенные, чтобы возражать.

— Пятьдесят девять, пятьдесят восемь.

— Отвали на хрен, еще тридцати секунд не прошло!

Похоже, кто-то в БМВ умеет считать.

— Тридцать пять, тридцать четыре.

У отобрал Т65 у стоящего рядом человека, проверил магазин и снял с предохранителя.

— Восемь, семь, шесть, пять.

У принялся стрелять под машину, выпустив двадцать пуль, отскочивших от колес и днища.

— Сдаемся! — Из машины вылетело пять пистолетов и вылезло трое человек. У заглянул в БМВ, пока на мужчин надевали наручники. Опять наркота, десять пакетов, красные и белые таблетки. Откуда начали поступать все эти наркотики и оружие?

Все полицейские вокруг — Тайбэй, Синьбэй, дорожная полиция; с винтовками, пистолетами или мобильными телефонами — благоговейно уставились на У и его одолженную у кого-то Т65.

Если ты коп — действуй как коп. Такова была философия У.

Он вручил оружие проходившему мимо патрульному и, поймав взгляд дежурного офицера, указал на прозрачные пакеты с таблетками.

— Все под кайфом. Не соображают. Их просто нужно было шугануть.

Когда он вернулся в офис, было около пяти пополудни, и, по идее, можно уже было отправляться домой. Но Ду Лиянь сдержал слово: в сообщениях У ожидал список снайперов, обучавшихся в одно время с Качком.

Газеты, телевидение и веб-сайты пестрели портретами Качка армейских времен, а коммутатор разрывался от сообщений людей, знавших его и предлагавших информацию.

Теперь работа для офисного планктона. Он распределил имена из списка между пятерыми юнцами. Все, кого нельзя найти, или те, кто уехал за границу, потребуют более серьезного рассмотрения. Сам У принялся просматривать входящие.

Многого он не выудил, но одно сообщение было многообещающим: старинный армейский приятель Качка сообщал, что знаком с его подружкой, которая держит клуб караоке на улице в Юнхэ.

Юнхэ — район маленький, но крайне густонаселенный. Тридцать девять тысяч человек на квадратный километр — официально, и более сорока тысяч, если учесть тех, кто находится в незаконно арендованных комнатах. Немного найдется в мире мест, набитых людьми так, как Юнхэ.

Шоферу У потребовалось пятьдесят минут, чтобы перебраться через мост Юнфу. Пробки при въезде на мост, пробки при съезде с моста. У лежал на заднем сиденье и спал беспробудным сном.

«Караоке “У Мими”, закуски и напитки», — значилось на вывеске над дверью. Уголок, где местные пенсионеры могут скоротать время и попеть. Восемьдесят за пиво, сто за жареную лапшу. Без помпы.

Мими сама встретила его в дверях.

— Инспектор У? Давайте поговорим здесь, чтобы не распугать посетителей.

На вид Мими было слегка за тридцать, взбитая пышная укладка с зеленой прядью. Выглядит моложе, нежели женщины, обычно содержащие подобного рода местечки. Розовый ансамбль под Шанель, белый топ на узких бретельках; бледные голые икры. Гордо выставленное напоказ, несмотря на холод, декольте, не помешавшее У заметить беспокойство на лице Мими.

— Вы в курсе новостей насчет Чэнь Личжи?

— Качка? А что случилось?

Его собственная подружка ничего не слышала?

У, смягчив обстоятельства гибели, поведал ей только, что Чэнь был найден мертвым в Будапеште.

— Невозможно. Этого не может быть. — Мими закрыла лицо руками. — Он был хороший человек, кому понадобилось убивать его?

Мими провела его в теплую, тесную кухню, мимо десятка пожилых мужчин и женщин, пускающих по кругу микрофон. У понял, что она управляется здесь в одиночку. Приветствует приходящих посетителей, для раскачки поет сама одну-другую песенку, готовит простые блюда, разливает напитки. На повара средств нет, подумал У.

— Это место было его идеей; он платит аренду.

— Чтобы вы начали с чистого листа? Уберечь вас от наркоты?

Мими выдохнула дым в сторону вентилятора.

— Простите. — У ненавидел, что порой делала с ним служба в полиции. Почему нужно сразу бить по слабому месту? — Наверное, это нелегко, бросать.

— Я работала хостес в ночном клубе, когда была помоложе. Однажды здорово перебрала и отключилась. Двое клиентов, мерзкие типы, вывели меня из