Купчино, бастарды с севера - Андрей Бондаренко

«Видимо, по недавней весне, во время прилёта в эти края птичьих стай, кто-то здесь, паля из ружей, веселился от души», — подумал Глеб, старательно прикрывая нос рукавом штормовки. — «И столько, гады, набили птицы, что и местное прожорливое зверьё все съесть не смогло. Но растащили медведи, песцы и лемминги птичьи части по всей округе. Везде валяются полусгнившие крылья, головы и лапы… Прав был батюшка Порфирий — относительно „гнусных людишек“. Видимо, хмельная партийно-начальственная элита развлекалась прошедшей весной на берегах Паляваама, не иначе. Простые люди не приучены — так гадить…».

Но выбора не было, дождик припустил нешуточный. Пришлось Назарову заняться уборкой прилегающей территории, благо у дверей избушки обнаружилась крепкая совковая лопата. Уже в густых фиолетовых сумерках он закончил возведение птичьего могильника — метрах в ста двадцати от избы.

Ещё повезло, что в сенях был сложен приличный запас сухих дров. Глеб оперативно раскочегарил крохотную железную печурка, поужинал хлебом с сосисочным фаршем и запил трапезу крепким чаем, слегка разбавленным чукотской ханкой.

«Всё совсем и неплохо!», — решил он и заснул сном праведника, вполне довольный жизнью и собой.

Утро выдалось солнечным и тёплым, грязно-серые тучи за ночь ушли в сторону моря. Глеб весь день старательно рыбачил, прыгая по камням, и упорно блуждал среди многочисленных рукавов Паляваама, перемещаясь — предварительно закатав болотные сапоги — от одного крохотного островка к другому.

К вечеру он поймал пять неплохих хариусов — примерно по килограмму каждый. Из двух рыбин Назаров сварил полноценную уху, а оставшихся хариусов сложил в ледник — под домиком обнаружился вкопанный в вечную мерзлоту ржавый железный ящик, на одну треть заполненный голубоватым льдом.

Стемнело, Глеб зажёг свечной огарок, обнаруженный в избе. Сидел возле раскалённой печи — голый по пояс — и с аппетитом хлебал наваристую уху. Неожиданно в дверь постучали — громко, нагло и уверенно.

— Глухомань, тоже мне, называется. Никакого тебе покоя…, — ворчливо пробормотал он себе под нос и ответил в полный голос: — Не заперто, входите!

Распахнулась дверь, и в избу вошли два несуетливых мужика: одеты по-походному, за плечами — внушительные рюкзаки, лица коричневые от загара и качественно продублённые чукотскими северными ветрами. Серьёзные пассажиры, одним словом…

— Здорово, хозяин! — отметились мужики. — Рыба-то есть? Угощай тогда путников уставших. А у нас спирт имеется с собой. Вот, и устроится пикник на речном берегу…

Вежливо поздоровавшись, Назаров достал из ледника рыбу и принялся, молча, готовить свежую ушицу. Мужики исподволь присматривались к нему, но с расспросами не лезли. Очевидно, в их головах складывалась следующая логическая цепочка: — «Парнишка совсем ещё молодой, но брит налысо, руки все битые-перебитые, на голом торсе наблюдаются многочисленные синяки и ссадины (а вы на „Центральном“ полтора месяца повкалывайте по-чёрному!), молчит угрюмо, но без видимого страха… Нет, непрост парнишка. Ох, непрост!».

Глеб и пришлые мужики отведали ухи, выпили спирта, слегка разведённого речной водой. И тут, вроде, всё прошло нормально — Назаров не поперхнулся ни разу.

— А что же ты, хозяин радушный, не поинтересуешься, мол: — «Кто такие? Откуда? Зачем? Куда?» — спросил один из гостей, слегка осоловевший от выпитого.

— Так это, господа проходящие, дело совсем не моё, — скромно, как и учили в своё время, ответил Глеб. — Да и молод я ещё — вопросы такие задавать. Но, если настаиваете, то спрошу… А кто вы, уважаемые? Где мазу держите? По какой нужде очаги родимые покинули? Может, помощь нужна какая?

Мужики, понимающе переглянувшись, скупо улыбнулись и вежливо поблагодарили:

— За помощь предложенную — спасибо. Но, как говорится, справимся сами… А, мол, кто мы такие? Да так, гуляем здесь, никуда особо не торопясь, присматриваемся к местам красивым, морошку тундровую собираем… Сам-то, из каких будешь?

— Получается, что и я — типа на променад вышел. Тесно стало в хоромах дядиных. Решил, вот, свежим воздухом подышать. Так, самую малость…

Второй тип заинтересовался единственной татуировкой «хозяина» — это Вырвиглаз, во время «выходной» трёхдневки, наколол Назарову на левом плече профиль Че Гевары.

Назаров рассказал мужикам про Че — про то, как штурмовал полицейские казармы, как выпускал из тюрем заключённых. Про то, как за ним сатрапы по всему миру охотились, и про смерть его героическую.

Мужики слушали очень внимательно, время от времени восхищённо цокая языками и изредка задавая уточняющие вопросы.

В конце разговора Глеб предложил:

— Давайте, путники, я вам песенку сбацаю? Нет гитары? Ничего, буду отбивать ритм на пустой кастрюле…

Его звали — Че,Много лет назад.Не такой, как все.Просто — Солдат.

Отставь бокал — пустой.Ответь на мой — вопрос.Не торопись, постой.Я говорю — всерьёз.

Когда же он — вернётся?Из тех небесных странствий?И снова — улыбнётся,Надежду нам даря?И мы пойдём в атаку,И сгинут — самозванцы,И алыми тюльпанамиПокроется — Земля…

За окошком — свет.На пороге — день.Грусти больше — нет.На душе — капель.

Поутру лишь — снег.На небе — заря.Серебристый — смех,Было всё — не зря.

Когда же он — вернётся?Из тех небесных странствий?И снова — улыбнётся,Надежду нам даря?И мы пойдём в атаку,И сгинут — самозванцы,И алыми тюльпанамиПокроется — Земля…

В отблеске — свечей,Пусть приходит — ночь.Не надо нам — речей,Все вопросы — прочь.

Они — не пройдут…Будь спокоен — Че.Они — не пройдут…Никогда и — нигде!

Когда же Ты — вернёшься?Из тех небесных странствий?И снова — улыбнёшься,Надежду нам даря?И мы пойдём в атаку,И сгинут — самозванцы,И алыми тюльпанамиПокроется — Земля…

Его звали — Че.Много лет — назад.Не такой, как все.Лучший — Солдат…

Мужики, начиная со второго куплета, начали активно подпевать. Пьяными голосами — но, вдохновенно.

Довольные друг другом, они допили спирт и легли спать.

Когда утром Назаров проснулся, то мужиков уже и след простыл. Ушли куда-то по-тихому, тундра, она — бескрайняя.

— Что тут поделаешь, опять придётся ловить рыбу, — с философской грустинкой вздохнул Глеб. — Не пустым же, в конце концов, возвращаться домой. Засмеют пацаны…

К обеду он добыл ещё с десяток пятнистых хариусов, но уже помельче — грамм по семьсот-восемьсот. Опять наварил ухи, а рыбу, не задействованную в этом процессе, рачительно сложил в ящик-ледник.

На противоположном берегу реки надсадно и тревожно загудел двигатель вездехода. Вскоре и люди появились. Двое, не раздумывая, приступили к форсированию водной преграды и — по грудь в воде — перешли через главное речное русло.

Оказалось, что это полевой отряд изыскателей-геодезистов подошёл к Палявааму. Их ещё в марте месяце забросили в чукотскую тундру: бродить по ней, родимой, с теодолитами и нивелирами наперевес, проводить картографическую съёмку и расставлять на вершинах сопок геодезические знаки. Время от времени, им на вертолёте доставляли жратву и солярку для вездехода. За пять месяцев геодезисты совсем одичали и были несказанно рады любому человеческому лицу.

После жарких приветствий-объятий новые гости предсказуемо поинтересовались-предложили:

— Рыба-то, хозяин, есть? А у нас спирт имеется с собой. Давай-ка, накатим за знакомство…

Назаров и геодезисты запекли хариусов на малиновых углях, предварительно выпотрошив и завернув рыбин в алюминиевую фольгу, выпили спирта, слегка разведённого речной водой, и обменялись рассказами о делах-приключениях последних недель-месяцев. Между делом, Глеб спросил о вчерашних мужиках.

— Это, наверное, «Ванькины дети» были. Так в наших суровых краях называют «диких» золотодобытчиков, — пояснил один из изыскателей. — Серьёзные и мрачные ребятки. Такие и пришить, особо не размышляя, запросто могут. Потому как не любят они лишних свидетелей. Так что, буровичок, повезло тебе… Кстати, в районе устья Паляваама должна работать ещё одна геодезическая группа. Трое мужиков и девчонка-практикантка. Не встречались тебе? Странно…

К вечеру новые знакомцы, слегка покачиваясь из стороны в сторону, медленно убрели — через реку — к своему вездеходу. Назаров же принялся готовиться к очередному ночлегу, понимая, что и завтра ему не суждено будет попасть домой, так как придётся ловить новую рыбу…