Виктор Розов. Свидетель века - Виктор Кожемяко

Симптоматичной кажется мне в этой связи такая мысль из проекта «Соглашения о достижении гражданского согласия в России»: «Стороны, воздавая должное величию российской истории, ее героическим и трагическим страницам, вкладу поколений наших граждан, отдавших силы служению Отечеству, будут избегать оскорбительных оценок прошлого, навешивания ярлыков». Вот хорошо бы!

СМЕХ У МОГИЛЫ

Облетев заокеанскую статую, коммунист становится антикоммунистом. Потерпев фиаско на выборах, космополиты объявляют себя патриотами. Но вот вопрос: насколько искренне?

…Не отпускает меня впечатление об одном выразительном телеэпизоде. 23 февраля, 20 часов, программа «Вести». Президент Б. Ельцин направляется к Могиле Неизвестного Солдата, чтобы возложить венок в честь Дня защитников Отечества. У президента и у сопровождающих его персон – соответствующие торжественному моменту скорбно-печальные лица.

Но вдруг… Вдруг телекамера выхватывает (нечаянно, разумеется!) совсем иное лицо – расплывшееся в сальной, скабрезной улыбке. Не иначе кто-то рядом ну очень смешной анекдот рассказал!

И сразу – будто маска свалилась с показательной церемонии. Вопиющее святотатство, случайно разоблаченное, обнажило фальшь, лицемерие, притворство ее участников. Всегда ли в политической жизни и в публицистике сумеем распознать эту фальшь?

Виктор Кожемяко, «Правда», 13 апреля 1994 г.

Могила Неизвестного Солдата у стен Кремля – национальный символ славы и мужества России

Глава третья

ИДЕТ АТАКА НА ДУХОВНОСТЬ И РУССКУЮ ДУШУ

Да, надо прямо сказать: мы столкнулись с желанием, и, по-моему, целенаправленным желанием, разрушить русскую культуру. Ведь до чего доходит: читаешь иногда – и оказывается, что ее уже просто нет! Забывают всех. Забывают Пушкина, Толстого, Достоевского, Чехова, Глинку, Мусоргского – всех великих художников, которые выразили ярко и, разумеется, самобытно нашу духовность. И вот сейчас идет глобальное покушение на нашу духовность, и мне подсовывают все время какую-то чужую культуру… А ведь я живу своей духовностью. Она веками создавалась, духовность русская…

Виктор Розов

У нас с Виктором Сергеевичем по-разному бывало в нашем сложившемся сотрудничестве. Иногда я предлагал тему для очередного разговора, иногда звонил мне и предлагал он. Темы тоже бывали разные – их диктовала жизнь. Но одна тема, так или иначе, возникала в наших беседах почти постоянно: состояние и судьба русской культуры. Ну, понятно, он же сам был частью этой культуры. Он ее не только с детства воспринимал, в ней воспитывался и рос, но затем многие годы и работал в ней. Театр, кино, литература стали его жизнью. Русский, советский театр. Русское, советское кино. Русская, советская литература.

А что произошло с ними в ходе «перестройки» и «реформ»? Что продолжало происходить, когда мы встречались для наших бесед?

Собственно, уже в самой первой, если вспомните, он начал об этом говорить: «Наша культура – и русская, и многонациональная – всегда отличалась высокой нравственностью. А сейчас на нее полезла безнравственность. Нахраписто, бесцеремонно полезла». И следствие этого не замедлило сказаться: «Теряют многие люди человеческое лицо».

Тогда уже, с первого разговора, мне стало понятно, что на культуру, искусство он не смотрит как на нечто изолированное и замкнутое в стенах башни из слоновой кости. Культура для него неотделима от жизни, от того, как жизнь влияет на нее и как она влияет на жизнь, на человека. А наиболее для него невыносимое из того, что теперь входило в окружающую действительность (нет, не входило, а усиленно внедрялось!), определит он в следующей нашей беседе так: «…Произошла перемена ориентации ценностей. Это самое главное. И вот внедряется в сознание, что вся наша великая культура – ничто… Думаю, все это делается сознательно: вытравливается именно самая сущность нашей культуры – духовность, которая создала великих творцов… А на такой бездуховности, которую сейчас внедряют, не может взрасти ничего хорошего».

Это было им сказано на рубеже 1993 и 1994 годов. Вскрыт основной смысл политики капитализаторов России: «смена понятий о человеческом достоинстве, даже о самой человеческой сущности». Помните, как он тогда написал?

«Сейчас усиленно пробуждается животное начало в человеке. Это декларируется с самого верха, утверждается всеми видами и средствами воздействия на человека – воздействия умственного и психического».

А разве сегодня, спрошу я двадцать лет спустя, продолжается не то же самое?

«Мутанты, – делился он с читателями «Правды» своим ощущением, – прививают мне бездуховность, внедряют в меня вещизм, ненасытность, безжалостность, беспощадность к ближнему, если тебе это выгодно. Разбогатеть! Вот главный лозунг времени. И, как у зверей, выживает сильнейший».

А разве сегодня, повторю свой вопрос, что-либо изменилось?

«Нет, – категорически утверждал он, – не это внушали мне с детства!.. Не это я вычитал из великих и добрых книг гениев человечества! Не этому меня учили учителя! Не на этом была основана наша крепкая дружба в юности! Не такие люди меня окружали и все зрелые годы!»

Он сознает, что высказываемые им мысли давно и глубоко разрабатывались лучшими умами человечества. Но он считает, что их надо повторять неустанно, и он делает это, развивая мысли великих и прилагая открытые ими истины к нынешней российской реальности, чтобы коренным образом изменить ее: «Забвение истины – путь в дебри, в джунгли».

И вот в этой главе предлагаю две беседы с ним следующего, 1995 года – беседы, целиком посвященные культуре. Первую, как и абсолютное большинство других в книге, я вел с Виктором Сергеевичем сам. Вторую попросил организовать для него наш постоянный в то время автор – профессор Сергей Георгиевич Кара-Мурза. А его, в свою очередь, настоятельно просили провести такую беседу с Розовым театральные деятели Испании, где Сергей Георгиевич регулярно бывал.

Вот, кстати, одно из реальных опровержений того язвительного смехачества, которое позволил себе в своей статье Лев Колодный, – по поводу мировой известности выдающегося русского, советского драматурга. Испанские деятели культуры (да и не только – многие за рубежом!) хотели тогда слышать автора «Вечно живых» и «Летят журавли».

Что же говорить о читателях «Правды», которые с нетерпением ждали и горячо встречали каждое выступление Виктора Сергеевича на страницах нашей газеты. И я старался использовать любой повод для встречи с ним. В данном случае – выход книги умершего к тому времени литературоведа Владимира Лакшина «Берега культуры», где, к радости своей, обнаружил я определенную перекличку с Розовым.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});