Ледяной коготь - Артём Демченко

Но тут—все переменилось! Неожиданно для Эзраэля и для всего воинства Тейноруса полуразрушенный город огласил рев сотен труб и горнов, заставивших оставшихся в живых защитников крепости воспрянуть духом и посмотреть на горизонт. Каково же было их удивление, когда на холме показался силуэт огромной боевой повозки, из которой в чистое предрассветное небо поднимались черные клубы дыма. За ней, словно юркие ящерки, появились очертания крупных и мускулистых всадников, сидевших на чем-то массивном и мохнатом и размахивавших огромными обоюдоострыми топорами. Левее от них, держа под узды лошадей, гордо смотрели на изувеченный город стройные воины, опоясанные роскошными доспехами из легкого мифрила, которые грациозно размахивали в воздухе своими сверкающими клинками. Как только на фоне заката, над почерневшей от пламени сотен снарядов степью взвились знамена, и солнце, протиснувшееся сквозь темные клубы дыма, озарило Эльдотурские степи, в крепости послышались радостные перешептывания: "Смотрите! Смотрите! Там—на горизонте! Зевс услышал наши молитвы!"

И они были правы: к неописуемому счастью и восторгу защитников неизвестным воинством были подоспевшие силы эльфов, орков и гномов. Прошло всего несколько мгновений, и на изувеченные улицы города-героя королевства людей редкими группами начали выходить из своих сожженных домишек отчаявшиеся жители Эльдораса, которым посчастливилось дожить до конца этой изнуряющей и катастрофической осады. Какой-то мальчишка, вырвавшись из мягкого объятия руки матери, начал радостно прыгать по улице и в щенячьем восторге кричать:

–Мама! Мама! Смотри! Он знал! Он знал! Мы спасены!

Мать не могла поверить словам своего сорванца. По ее гладким щекам, укрытым изодранным куском ткани, покатились ни с чем не сравнимые слезы материнского счастья. Покрепче обняв своего горячо любимого сына, для которого она, ослабшая от голода и холода, хранила в своих карманах последний кусочек хлеба, не выдержала и зарыдала от счастья.

В это время огромное войско союзников, затрубив в горны, воинственным кличем огласило просторные Эльдотурские степи, заставив каждого солдата армии Тейноруса задрожать от страха и инстинктивно поднять щиты над головой. Спустя несколько мгновений порядки объединенного войска расступились, и из стройных каналов вперед выехали три правителя могучих королевств Единоземья: король Ультер IV, смотревший вдаль с вершины могучего парового танка, вождь Грышнак III, придерживая резвого бурого бизона и князь Луминель, восседавший на белоснежном густогривом коне. Осмотрев оцепеневшее войско врага, первым молвил слово Грышнак:

–Что ж, друзья мои. Не думал, что когда-нибудь скажу это, но… Похоже нам придется действовать вместе.

–Все когда-нибудь бывает в первый раз, друг мой,—сказал князь эльфов.—Похоже в этом мире грядут большие перемены…

–Думаю, что нам стоит отложить наши разговоры на потом,—сказал Ультер, посмотрев через увеличительную трубу вперед.—Пора покончить с этой осадой.

–Ты прав, Ультер,—сказал Луминель.—Ты безусловно прав.

С этими словами он выхватил из ножен свой меч и что есть силы выкрикнул:

–Воины! Сегодняшний день навечно войдет в историю Единоземья! Еще никогда наши народы не объединялись, не сходились в ратном бою на поле брани,—он сделал непродолжительную паузу.—Но еще никогда враг не был так силен и опасен. Пендрагон уже заплатил за наше промедление кровью своих подданных!—повернувшись к ощетинившемуся пиками и копьями войску врага, Луминель продолжил:—Теперь пришел наш черед показать, что единство наше—сила наша, а сила наша—смерть врагу! Вперед! За Единоземье! За наш отчий дом!

В этот момент по всему огромному воинству раздался оглушительный возглас восторга и ликования. И тут—началось! Загудели моторы, заржали тысячи коней, и топот сотен сапог огласил Эльдотурскую долину своей сокрушительной мощью. Объединенная армия сильнейших монархов Единоземья ринулась в пекло решающей схватки. Ничто не могло сломить эту лавину из стали, лезвий и сотен отважных воинов, в чьих сердцах кипела жажда скорой победы. Завидев издалека приближающуюся расплату за содеянные преступления и грехи в виде необъятной рати, освещаемой яркими лучами рассвета, воины армии Тейноруса в страхе принялись пятиться назад, ощетинившись сплошным строем копий и алебард. Они были уверены в том, что остановят это колоссальное скопление лучших воинов свободных королевств, разорвут их в клочья и обагрят свои клинки в их горячей крови, зароют их изуродованные тела в богом забытой степи: там, куда даже их матери не смогут придти. Как же жалки были прогнозы этих самоуверенных горе-предсказателей. Не сломить им было духа великого, духа единения народов единоземских, ибо не смертных был союз этот, а душ их бессмертных. Как только это живое воплощение мощи приблизилось на достаточное расстояние к врагу, на высоком холме неподалеку заговорили пушки, катапульты и баллисты. Разверзлись небеса грешные! Расступились врата в царство Аидово, ибо звук тот, грохот тот ужас вселяли, души сотрясали.

Смертоносная картечь гномьих пушек, словно игла, протекающая сквозь масло, впивалась в плоть опешивших солдат и их командиров, отрывала руки, ноги, головы, дробила кости и черепа. Стрелы балист пронзали плоть всадников и сбивали их с коней вороных, убегавших далеко в степь, подальше от своих нерадивых хозяев. Огненные ядра десятков катапульт извергали в рядах противника обжигающий огненный шторм, испепелявший опьяненных трепетом и страхом ратников воинства тейнорусовского. Вслед за разрушительным тайфуном осадных орудий, словно молния, не давая врагам пощады, в раздробленные порядки врезались сокрушительные массы кавалерии. Рубя врага клинками и топорами, сражая наповал мушкетами и стрелами, выдавливая в пропитанный кровью и потом степной чернозем остолбеневших солдат, наездники орков, эльфов и машинисты гномов не щадили никого. Летели головы, кровь лилась бурными реками, хрипели раненые, засыпали в бурьяне убиенные мечами карающими и мушкетами пылающими, ибо не было врагу пощады от мести народной, ибо узнал враг в тот день истинную мощь единства, ибо стало известно злодеям лютым, что не сгинуло в веках наследие победителей, что живет еще память о них, что кровь триумфаторов в сердцах их потомков бурлит еще, багрит еще в широких венах. И бежали побежденные, и бросали поверженные оружие свое, броню свою, гордость свою в Эльдотурских степях оставляли, знамена свои, штандарты свои. И гнали их, пока не скрылся за холмом последний выживший счастливчик. И вот тогда, когда последнее знамя захватчика выпало из руки его трусливой и израненной, когда скрылся за холмом последний выживший грабитель и осквернитель, по всей степи раздался оглушительный возглас ликования и восторга. И ликование это подхватил весь живой Эльдорас: те, кого не согнула осада, те, кого не умертвил голод, те, кого не убили снаряды, те, чей дух верен надежде остался. Победа! Победа! Победа пришла! Но Эзраэль не смог увидеть вблизи спасителей их душ: разъяренный всадник, прокричав слова проклятья, что есть силы ударил его по шлему своей кистенью. Туман… Туман в голове… Звон в ушах… Все темнеет, темнеет, темнота застилает пеленою ясный взор…