Амулет богини Бэнтен (СИ) - Льеж Ли

Вокруг площадки, огороженной для боя, было так многолюдно, что даже процессия, сопровождающая правителя Мино, с трудом смогла пройти сквозь толпу. Господин Райдон расположился в самом центре застеленного толстыми циновками возвышения, справа от него сел Широ, слева – учитель Мицуёри, Юки, как обычно, устроился за спиной Широ. Остальное пространство заняли юные самураи – сыновья родовитых даймё. Насыпь со всех сторон окружили охранители с деревянными щитами: мало ли, что ему вздумается, этому ронину Кано. Широ начал было ворчать, что из-за них будет ничего не видно, но господин Райдон взглядом велел ему замолкнуть.

Когда напряжение достигло высшей точки, появился распорядитель боя – асигару-тайсё[5] по фамилии Коичи. Он зачитал длинный список воинов, пожелавших бросить вызов ронину Кано: всего прозвучало не меньше трёх десятков громких имён.

- Ну, если он убьёт всех, как собирался, то его обет будет выполнен без особых хлопот, - шепнул Юки.

В это время через толпу протиснулся сам ронин Кано – высокий юноша в чрезвычайно простом и ничем не украшенном одеянии, которое, однако, не могло скрыть его ладной фигуры и уверенной поступи. Женщины, бывшие в толпе, так и впились в него глазами. Общее впечатление выразил опять-таки Юки:

- Хм, бывают же такие красавцы. Неужели ещё и драться умеет?

Драться Кано умел – это было заметно по его скупым, вроде бы небрежным, но удивительно грациозным и точным движениям. У него было умное, властное лицо, резкая линия носа и ледяные глаза. Чёрные волосы, перехваченные простым шнуром, спускались до плеч, кисть правой руки спокойно лежала на рукояти меча. Если он и волновался перед боем, по нему это не было заметно.

- Первый соперник – Онегана Сабуро! – Возвестил распорядитель боя, и на площадку вышел самурай средних лет, вооружённый копьём.

Широ и Юки вместе со всеми зрителями подались вперёд, намереваясь не пропустить ни одной детали поединка, но первый бой получился очень коротким: едва противники поклонились друг другу, ронин Кано немыслимо быстрым движением выхватил из ножен свою катану и снёс самураю голову с плеч, а тот не успел даже замахнуться.

Толпа охнула. Отрубленная голова покатилась на земле, тело грузно опустилось на колени, а кровь из рассечённых артерий фонтаном ударила в стороны и вверх. Брызги полетели за ограждение. Широ тут же пришлось прикрыть рот рукой – его замутило. Ну нет, подумал он. Только не сейчас.

- Иицунэ Хикару! – Слегка замешкавшись, выкрикнул следующую фамилию распорядитель.

Второй самурай умер так же быстро: поклонившись, Кано увернулся от его удара и рассёк тело юноши пополам.

- Отабунэ Сюхэй!

Самурай попытался нанести Кано удар по ногам, но клинок соперника полоснул его поперёк живота.

- Хотома Кодзи!

Толпа, поначалу приветствовавшая каждого воина воплями поддержки, теперь замолчала. На площадке творилось что-то очень странное: распорядитель выкрикивал новые имена чуть ли не раз в минуту, а ронин Кано, почти не двигаясь с места, убивал людей, будто рубил редьку для засолки.

Заметив недоумение зрителей, Кано сменил тактику: он сделал вид, что начал уставать, и теперь давал соперникам немного побегать вокруг него, нанести несколько ударов, ни один из которых не попадал в цель, и только потом убивал. На публику это подействовало: всем хотелось видеть именно бой, а не тупое убийство. Снова начали раздаваться воинственные крики, руки поднялись в воздух, но самураи-то видели, что Кано нисколько не сдал позиции, а просто развлекал себя и других.

- Этот юноша стоит целой армии, - вполголоса заметил даймё Асакура, обращаясь к учителю Мицуёри.

- Он гениальный боец, - согласился сэнсей, - и, что удивительнее всего, самоучка.

- Почему самоучка? - Спросил один из учеников додзё.

- А разве ты не видишь? Он дерётся без всякой системы. Его оружие – хладнокровие, ловкость и скорость.

 Бой продолжался. Площадка была завалена трупами. Зрелище было жутким, но несло в себе странную притягательность: глядеть, с каким виртуозным изяществом этот красивый юноша отнимает человеческие жизни, было и мучительно, и пьяняще.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Наконец, места для поединка уже не осталось: кругом лежали мертвецы. Дымилась кровь, начинали кружиться мухи, привлечённые тошнотворным запахом смерти. Широ было совсем худо: он сунул в рот заранее припасённую деревянную щепку и принялся её посасывать, чтобы остановить рвоту.

- Этот человек – сама смерть, - тронув Широ за плечо, тихо сказал Юки.

Широ ответил:

- Он похож… - подходящее сравнение родилось само собой, - он похож на мою катану. Он создан для того, чтобы сражаться и убивать. Сильный и безжалостный.

Внутренности сводило судорогой и в душе был полный раздрай: несмотря на отвращение и злость, Широ чувствовал, что этот человек притягивает его, притягивает с той же непреодолимостью, что и оставленный в замке меч. Это была сила, перед которой хотелось встать на колени.

- Не беспокойся, Юки. – На одной ноте выговорил Широ, - я не буду с ним сражаться. Мне его ни за что не одолеть.

…Убив два десятка человек, Кано даже не запыхался. Пока слуги утаскивали с площадки трупы и посыпали её свежим песком, чтобы впиталась кровь, он стоял, разглядывая толпу. Его не интересовали восхищённые, жадные и испуганные лица, он искал проявления других эмоций. На возвышении, устроенном для гостей из замка Мино, выделялась тучная фигура самого даймё Асакура. Это и есть тот легендарный воин, «разрубающий луну»? Да он же совсем старик.

Рядом с ним сидел какой-то худосочный длинноволосый мальчишка. Интересно, что это у него с глазами, разве в природе встречается такой цвет?

Кано и Широ смотрели в глаза друг другу.

Так впервые встретились будущие враги.

Амулет богини Бэнтен

- Я ухожу, - сказал Широ, - извините, больше не могу.

- Тебе нехорошо? – Шепнул Юки.

- Больше не хочу на это смотреть. Не ходи за мной.

Господин Райдон, глянув на зеленоватое лицо Широ, позволил ему уйти, а Юки пришлось остаться.

Если бы лошадь не знала дорогу в замок, Широ наверняка проскакал бы мимо: его всего трясло, разболелась голова, тошнота не прекращалась. Ему было так плохо, что он начинал думать, что, возможно, заболел чем-нибудь.

Шагая по направлению к своей комнате, Широ пытался успокоиться и ни о чём не думать, но в голове был только Кано: Кано, легко взмахнувший рукой и поразивший противника насмерть, Кано, слегка склонившийся, чтобы отрубить воину ноги, Кано, поворачивающийся спиной в обманном манёвре, Кано убивающий, убивающий, убивающий… Неужели в душе этого совсем молодого человека нет ни сострадания, ни жалости? Ладно сострадание, хоть какие-то чувства там есть?!

Широ больно ударился головой о низкий потолок, но не обращая внимания, продолжал идти дальше.

Так вот что это такое – быть воином! Вот как выглядит истинная сила! Её красота – красота грязи, это извращённое, изуродованное нечто. Хорошо читать о сражениях в книгах, и рубить пучки соломы тоже не так уж сложно, но всё это не имеет ничего общего с настоящей смертью. Почему-то в книгах не описывается, как выглядят человеческие внутренности, вываливающиеся под ноги победителю. И, главное, запах…

… Тут Широ впервые заметил, что коридор стал каким-то очень уж узким: идя, он касался стен обоими плечами. Почему-то было очень темно: Широ не видел конца коридора и, оглянувшись, не увидел начала. Ничего не понимая, он сделал ещё несколько шагов вперёд. Тут его осенило:

- Да я же внутри стены!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Широ понятия не имел, как его угораздило пробраться в этот тайный проход: раньше они с Юки часто рыскали по замку, пытаясь найти какую-нибудь скрытую дверь, но им ни разу этого не удалось. Теперь же Широ ничего не искал: ему казалось, что он идёт к своей комнате привычным путём. Как же он попал внутрь двойной стены и, главное, как теперь выбраться обратно?

Рассудив, что выход обычно находится там же, где и вход, Широ повернулся и пошёл назад, но коридор, казавшийся совершенно прямым, вдруг сделал поворот и там, проведя рукой по стене, Широ нащупал створку фусума. Обрадовавшись, что нашёл выход, он сдвинул перегородку в сторону и, зажмурившись от света, шагнул в пространство за нею. Но это был не выход.