Затерянное пламя - Ятен Тотенфогель

— Не волнуйся! — услышала в наушниках Саша голос Солейль. — Недалеко от портала находится маленький городок Карабогаз — или Бекдаш, как его называли раньше, и за ним — аэродром для маленьких самолётов. Владислав Петрович давным-давно бывал там, ещё во времена Советского Союза. Мы приземлимся там, а убеждать людей ты умеешь…

Саша рассмеялась; под «убеждением» подразумевался гипноз — именно с его помощью ей удалось уговорить маляра Лёню отправиться вместе с ней из бара. Часто гипнозом пользоваться было нельзя — на подобное воздействие расходуется много сил, — да и нехорошо это — заставлять людей делать что-то против их воли. Но сейчас был особый случай.

Ночное небо над Каспием было ясным и звёздным; кажется, начинало подмораживать. Под равномерный гул мотора Саша любовалась необыкновенной картиной; ей казалось, что они летят в космосе, и кроме них в этой звёздной пустоте никого нет… В наушниках периодически слышались какие-то далёкие сигналы, переговоры пилотов больших авиалайнеров, которые летели где-то далеко, на огромной высоте. Саша начинала дремать, просыпаясь и радуясь тому, что ей не требуется управлять самолётом. Так прошло около четырёх часов; небо на востоке начало светлеть, и звёзды постепенно гасли. Впереди показался противоположный берег Каспия — однообразная пустыня без единого огонька.

— Границу проскочили успешно, — сказала Соль. — Переговоры с диспетчером я беру на себя, сообщу о небольшой неисправности как бы от твоего лица. Как только к тебе подойдёт техник или сторож — сразу же бери его в оборот!

Однако, на деле всё оказалось гораздо проще: аэродром в крошечном туркменском городке Карабогаз был совершенно заброшен. В предрассветных сумерках можно было рассмотреть четырёхэтажные блочные дома городка, улицы и предприятия. Город то ли спал глубоким сном, то ли выглядел опустевшим — ни одного огонька не горело. Солейль быстро нашла аэродром и приземлилась ровно в тот момент, когда взошло солнце. Саша выскочила из кабины и принялась бегать вокруг самолётика, разминая затёкшие руки и ноги.

— Ох, как же хорошо! — приговаривала шаманка, пританцовывая прямо на взлётной полосе.

— Погоди! — предостерегла её Солейль. — Что-то мне здесь сильно не нравится…

Саша замерла с приподнятой ногой, прислушиваясь.

— Как тихо, — пробормотала она.

И вправду, вокруг царила мёртвая тишина, нарушаемая только свистом ветра, который гнал колючий жёсткий песок, неприятно впивающийся в лицо. Песок был кругом — вокруг взлётной полосы, и на ней; целое море песка, куда ни кинь взгляд. Крошечное здание аэровокзала с облупившейся краской на покосившейся табличке с надписью «Бекдаш» и заколоченными фанерой окнами и дверями явно говорило о том, что в нём уже много лет никто не появлялся. На горизонте виднелись городские и промышленные здания, над которыми не вилось ни одного дымка. Пахло чем-то едким и солоноватым — ветерок дул со стороны знаменитого залива.

— Здесь никого нет, — с тревогой произнесла Соль. — Никого. Город умер. Я чувствую, что там небезопасно.

— Ты права, — Саша кивнула и забралась обратно в кабину, закрывая за собой дверцу. — В заброшенных городах нередко поселяются тёмные сущности и энергетические паразиты… Тем более, если рядом находится мощный тёмный портал. Но мы именно ради него сюда прилетели, так что пора приступать к работе…

Шаманка раскрыла рюкзак и принялась вынимать из него странные предметы.

— Что ты собираешься делать? — с любопытством спросила Соль.

— Попробую пройти туда и посмотреть, — Саша поставила на приборную панель маленький метроном, и принялась навешивать на себя цветные фенечки, подвески самых разных форм и материалов. — Это амулеты, не обращай внимания, — пробормотала она. — Со стороны может показаться полным цирком, но они на самом деле всё равно как для тебя приборы — один показывает время, другой — сигнализирует об опасности, третий заряжен энергией, а прочие — для защиты от различных паразитов.

Соль деликатно хмыкнула.

— Сейчас я буду погружаться в транс, — объяснила шаманка. — И буду путешествовать вне своего тела, как это делают Спящие. Я ненадолго — надолго и нельзя. Если что-то случится или тебе покажется, что я слишком долго не отвечаю — подёргай меня за косичку!

— Саша! — укоризненно заметила Солейль. — У меня в этом облике нет рук!

— Ах да, прости, — Саша улыбнулась. — Ну тогда покричи, чтобы разбудить, я услышу! — шаманка показала на один из амулетов, обыкновенную металлическую гайку на верёвочке. — Если она нагреется, я буду знать: меня зовут.

— А это точно не опасно? — с тревогой спросила девушка-самолёт. — Ты точно сумеешь найти дорогу обратно?

— Люди же просыпаются, когда спят! — беспечно заявила Саша. — Просто мой сон будет более глубоким…

— Ладно, — успокоено произнесла Солейль. — Проверь, есть ли в портале следы преступников и тотчас возвращайся назад.

— Ага, минут через сорок, — бодро заявила Саша, заводя метроном.

Тик-так, тик-так… От монотонного щёлканья даже Солейль едва не начала дремать. Саша наблюдала за движениями маятника сквозь полуприкрытые веки; дыхание девушки становилось всё более размеренным, пульс замедлялся, чтобы в определённый момент войти в ритм со стуком метронома. Саша спала, но глаза её были закрыты лишь наполовину…

Разумеется, она солгала. Солейль не должна знать, что выходить из тела для человека — крайне опасно, а уж тем более — лезть в Тёмные миры. Можно заблудиться в лабиринтах измерений, и тогда твоё тело, абсолютно беззащитное и уязвимое, попросту впадёт в кому. А если на загулявшую душу нападёт какая-нибудь тёмная сущность классом повыше обычного паразита, человек может погибнуть. В таких случаях следователи, обнаружив бездыханное тело без повреждений, признаков отравления или болезни, разводят руками и пишут «внезапная остановка сердца». Саша обо всём этом прекрасно знала, но всё равно продолжала периодически разгуливать фантомом по ночному Питеру. Её никто не видел кроме кошек; она могла проходить сквозь закрытые двери и видеть в темноте, забираться на крыши и медленно-медленно парить с них вниз, словно листок с дерева, танцевать босиком по снегу или поверхности каналов и рек…

Сейчас Саша привычно выскользнула сквозь лобовое стекло самолёта и закружилась по взлётной полосе. Она не ощущала больше ни ветра, ни царапающего лицо песка, ни холода… Но при этом краски и звуки не стали тусклее — не имея органов чувств, шаманка словно пропускала их сквозь себя, погружаясь в них полностью, как в единое дыхание мира. Юго-восточный ветер доносил частицы едких солей из залива Кара-Богаз — именно туда следовало направиться, но Саша поглядела в сторону города и после секундного раздумья отправилась туда, где над песками возвышались крыши домов. Она неслась плавными скачками, едва касаясь поверхности земли, почти летела над пустынным шоссе с потрескавшимся асфальтом. Город словно спал, занесённый песком; песок покрывал его улицы и площади, его газоны без единой травинки, без единого кустика. Нахохлившиеся дома смотрели в никуда грязными окнами, напоминая ослепших стариков. Кое-где ещё висели облупившиеся таблички с названиями улиц; на перекрёстке покосившийся памятник Ленину указывал рукой куда-то в пустоту… Проследив за направлением его жеста, Саша с лёгкостью взлетела на крышу одного из однотипных блочных домов и увидела лазоревую поверхность моря. Каспий! Шаманка птицей сорвалась с места и помчалась к воде, так резко контрастирующей с выжженной солнцем землёй вокруг. Вода манила, приглашала плыть прочь, подальше от проклятого места, которое изгнало из себя людей. Набегавшись вволю по кромке волн, Саша почувствовала, что за ней кто-то следит. Неприятное ощущение, особенно когда ты уверен, что являешься невидимым… Саша поглядела в сторону домов, которые зловеще уставились на неё однообразными плоскими лицами. Заброшенный город продолжал жить, будучи Спящим, который старательно оберегает свой сон. И как всякий Тёмный, он не любил живых людей. Шаманка почувствовала его осторожные прикосновения, точно тысячи тончайших нитей тянулись к ней из окон; город хотел попробовать её на вкус, чтобы растворить в себе, поглотить без остатка и оставить навсегда в нагретом солнцем бетоне. Саша бросилась бежать вдоль моря, чувствуя, как тянутся к ней всё новые и новые ниточки, пытаясь схватить, запутать, лишить сил… Карабогаз был похож на зыбучие пески, которые затягивают в себя. Девушка уже пожалела, что поддалась любопытству; к счастью, ей и раньше приходилось сталкиваться с энергетическими тварями, поэтому она знала главное — нельзя поддаваться панике, нужно бежать вперёд, не оглядываясь и не задерживаясь ни на секунду, тогда город-вампир не сможет ухватить её покрепче. Она миновала зловонное болото, образовавшееся из-за натёкшей после прилива морской воды, затем — разрушенный пирс, пересекла ветку узкоколейки с парой ржавых вагонов… Железная дорога — словно капилляр, по которому течёт городская энергия. Вот и последний рубеж; Саша перепрыгнула через заржавленные рельсы и с облегчением ощутила, что нити оборвались. Возвращаться на аэродром придётся другим путём, потому что Карабогаз будет долго негодовать, что упустил добычу, и во второй раз так просто уйти не получится. Освободившись от липкой энергетической паутины, шаманка взмыла над землёй, представив себя воздушной медузой, и полетела вдоль берега. К счастью, сегодня светило солнце, и можно было впитывать его лучи, поддерживая себя на лету и не касаясь песка. И вот впереди заблестело серебряное зеркало залива Кара-Богаз, мёртвое отражение Каспия. Его можно было бы назвать красивым — совершенная поверхность, напоминающая расплавленный хрусталь без единого изъяна… Но Саша знала ещё одно правило Странствующих-Во-Сне: нет в мире ничего более обманчивого, чем зеркала.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});