Затерянное пламя - Ятен Тотенфогель

Кабриолет остановился на пустынном побережье. Двое вышли из машины — светловолосый мужчина в красном с белым мундире Гильдии плавучих маяков, и высокая женщина, в золотистом платье, с огненно-рыжими волосами, уложенными в элегантную причёску. Держась за руки, они шагнули в море… и вот уже в сторону заходящего солнца шли два корабля. Четырёхтрубный лайнер, огромный и великолепный, когда-то принадлежавший земной компании Кунард Лайн. И скромный плавучий маяк с двумя мачтами, на которых светились огни.

* * *

Специалист по лакокрасочным работам (в просторечии — маляр) Леонид Леонов опаздывал. Вчера заходил Колька и они до глубокой ночи сидели, пили пиво (правда, Лёня не ограничивался одним лишь пивом) и джемовали на гитарах. Поэтому сегодня он проснулся на час позже — не от звонка будильника, который он не услышал, а от головной боли.

К счастью, в холодильнике нашлась банка крепкого пива, чтобы опохмелиться. Вторую банку Лёня взял в супермаркете по дороге, рассчитывая ещё раз «пролечиться» на работе, если голова не пройдёт.

На причале гидрографических судов Лёня увидел Михалыча, стоявшего неподвижно, как будто он был погружён в глубокий транс. Непотушенная сигарета дымила в пальцах сторожа.

— Михалыч, ты чего? — Лёня легонько толкнул его в плечо. Михалыч какое-то время приходил в себя, потом повернулся к приятелю:

— Посмотри, — и указал рукой.

Лёня посмотрел. Потом протёр глаза и не поверил тому, что видит.

Маячная мачта стояла на месте! Как будто бы её никто не увозил. И не было ни человекообразного робота, ни женщины со страшным взглядом. И не было бесконечных дёрганий к следователю и репортёрам.

И девушки со странными глазами, поверившей в его историю, тоже не было…

— Они что, опять приходили? — ошарашенно спросил Лёня, забыв даже про головную боль и заначенную банку с пивом. — Эта тётка со страшными глазами и тот человекообразный…

— Нет, — Михалыч поднёс зажигалку к погасшей сигарете. — Пришёл корабль, красный такой, ну, как плавмаяк, который у нас здесь стоял. С корабля сошли люди, тоже все в красном. Подогнали кран, выгрузили мачту с корабля и поставили на место. Погрузились обратно, и корабль ушёл. Под конец их главный, ясноглазый такой, подошёл и извинился за беспокойство. Вот я думаю, кто они? Как их там называют, косплееры, что ли?

— Наверное, косплееры, — Лёня почесал в затылке. Ну что ж, это по крайней мере можно впарить следователю. Косплееры стырили маяк для какой-то там ролёвки, потом вернули на место. А городская администрация, как всегда, не поставила в известность.

— Ты хоть снимал этих косплееров? — поинтересовался Лёня, надеясь хотя бы на видеоролик. Михалыч вытащил из кармана допотопную «Нокию» с чёрно-белым экраном:

— Ну ты же знаешь, с нынешней техникой я не дружу. У меня даже камеры нет.

Эпилог

По песчаному морскому берегу шли двое. Высокий мужчина в светло-голубой рубашке со шнуровкой на вороте. И девушка в белом платье с фиолетовыми цветами. Ветер развевал тёмные, чуть вьющиеся волосы мужчины и светлые волосы девушки.

Рука мужчины крепко сжимала руку девушки.

— Вот удивительно, — проговорил Рильстранн, глядя на море. — Здесь, на Арусе, я стал человеком. Но в то же время не перестал быть плавучим маяком.

— Конечно! — улыбнулась Лиэлль. — Мы не можем перестать быть самими собой! И неважно, кем мы были изначально. Корабль, человек — это одежда для души. Но мы выбираем одежду согласно своей сути.

— Ты… хочешь увидеть меня в корабельном облике? — спросил Рильстранн. — На самом деле, а не на фотографиях?

— Хочу! И не только увидеть, но и нарисовать! — Лиэлль сильнее сжала его руку. — Ты… ведь на самом деле давно об этом мечтал?

— Да, — признался он, — но не был уверен, что получится.

— Теперь получится! — заверила Лиэлль. — А я помогу!..

Рильстранн скинул рубашку. Вошёл в воду. Ласковые волны моря подхватили его и понесли на своих руках…

Неподалёку от берега, на волнах покачивался красный корабль с белой надстройкой и маячной мачтой. Лиэлль в белом платье с фиолетовыми цветами махала с берега ему рукой.

* * *

В Роттердаме уже стемнело. Корабли музея гавани стояли, украшенные рождественскими огнями, и от мачты плавучего маяка на палубу тоже спускалось несколько гирлянд, горевших ярким золотистым светом. И маяк на его мачте тоже горел. А под маячной мачтой, на верхней палубе, куда обычные посетители ресторана не выходили, потому что было холодно, сидели двое.

Женщина в белой зимней куртке, и девушка, одетая совсем не по погоде — в джинсах и лёгкой майке. На коленях женщины лежал раскрытый ноутбук, к которому через USB-провод был подключён смартфон. На экране ноутбука светилась заставка «скайпа».

— Ну что, начинаем! — распорядилась женщина и набрала на смартфоне номер. Заставка «скайпа» на ноутбуке сменилась экраном видеокамеры. На экране была ночная набережная, возле которой чуть покачивался на волнах другой плавучий маяк, находившийся за тысячи километров, в России.

— Ораниенбаум, как слышно? — спросила женщина.

— Слышно отлично, Роттердам! — ответили ей. — И видно тоже! Мира, Солейль, Тинто, с наступающим европейским Рождеством!

— Спасибо! — Соль всмотрелась в изображение на экране: — Ой, и Святогор тут! А что, снега в Петербурге по-прежнему нет?

— Говорят, и не будет до Нового года, — отозвался Красин, — так что у нас нынче как у вас в Голландии. Только малость холоднее.

— Тинто, а твой маяк сейчас горит? — спросил Ирбенский. — Можно посмотреть?

— Конечно! — отозвался Тинто. — Сейчас Мира перенесёт ноутбук, чтобы было лучше видно.

Альмира и Соль встали и переместились на другой конец палубы, так, чтобы маячная мачта Тинто была видна на экране «скайпа». Глянув на экран ноутбука, Соль воскликнула:

— Ой! Игорь, а твой маяк тоже горит!

— Не может быть! — воскликнул Ирбенский. — У меня ведь светооптический аппарат сняли…

— Дело не в светооптике, Игорь, — улыбнулась Альмира. — Это — свет твоей души. И твои друзья его видят.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});