111 баек для журналистов - Николай Волковский

Знаменитые авторы по-разному относились к использованию своих произведений. Впервые узнавший о плагиате А. П. Чехов посчитал это вершиной своего успеха. А известный журналист «Комсомольской правды» В. А. Аграновский, обнаружив в одной из газет свой очерк «Искатели» с измененным именем героя и другой фамилией автора, сокрушался исключительно по поводу своих недоработок: «Не гордиться мне надо, а краснеть: написал своего героя так, что получился не образ, а костюм, пригодный на любую фигуру. Выходит, не заметил я в Анатолии Пуголовкине ничего такого, что “не налезало” бы на Василия Дыбаля. Меж тем, истинная типизация достигается за счет выявления не придуманных индивидуальных черт». В наши дни о плагиате в СМИ весьма красноречиво высказался другой журналист «Комсомольской правды» – А. Калашников: «Плагиат – незаживающая рана на теле журналистики. Ее происхождение ни у кого не вызывает сомнений: пренебрежение правилами элементарной гигиены».

На практике встречается и такое явление, как непреднамеренный (подсознательный) плагиат. Это происходит, когда возникает образ того, что имело место в прошлом опыте, хотя и без отнесения к прошлому, то есть образ возникает без актуального воздействия. Об этом свидетельствуют редкие, но запоминающиеся примеры криптомнезии: человек точно воспроизводит то, что имело место в его прошлом, но обычно как продукт личного творчества и собственную выдумку. Случаи криптомнезии неоднократно выявлялись на судебных процессах по обвинению в плагиате. Например, молодой писатель выпустил книжку сказок. Кто-то обнаружил, что в ней есть буквальное повторение текста из произведения другого писателя. Так начался судебный процесс по обвинению в плагиате. Но на суде выяснялось, что автор все сочинил сам, а не списал у кого-то. Стали разбираться, как это произошло. Оказалось, что эти сказки он слышал в раннем детстве, потом забыл, а став взрослым человеком, занялся писательской деятельностью и стал сочинять свои сказки. Однако его сочинение сводилось к воспроизведению в памяти давно услышанного и хорошо забытого. Так вот криптомнезия – это воспроизведение с большими творческими усилиями образов прошлого. Однако человек не может сам определить, являются ли образы продуктом его личного творчества.

В статьях, посвященных плагиату, отмечается, что следует отличать плагиат от литературной преемственности. Здесь, например, можно вспомнить традицию стихотворений-«памятников» в русской литературе. Скажем, к оде Горация «Exegi monumentum» («Памятник») в русской литературе XIX–XX веков обращались и М. В. Ломоносов, и Г. Р. Державин, и А. С. Пушкин. Не признается плагиатом использование сюжета, темы произведения или научной идеи с облачением их в другую форму выражения по сравнению с той, из которой они заимствованы. Совпадение некоторых идей само по себе также не может быть признано плагиатом. Ведь авторы часто приходят к похожим результатам творчества независимо друг от друга.

По законодательству РФ плагиат влечет уголовную ответственность в виде штрафа, обязательных работ или ареста виновного лица (ч. 1 ст. 146 УК РФ). Предусмотрены и гражданско-правовые методы защиты авторского права в виде права автора потребовать возмещения убытков или выплатить компенсацию (статьи 1252 и 1301 ГК РФ). Однако юристы говорят, что недостаточность судебных прецедентов по гражданским делам и отсутствие четких критериев понятия «плагиат» не всегда позволяют судам принять решение и определить, имеется ли плагиат в конкретном случае. Суд назначает специальные экспертизы, которые должны определить сходность двух произведений до степени смешения. Специалисты отмечают, что на полную объективность таких экспертиз рассчитывать сложно.

Диапазон применения байки. При обсуждении проблем авторского права и норм журналисткой этики.

№ 56. Байка «Нельзя нагонять страх на людей и пугать их!»

На рубеже ХХ и ХXI веков в некоторых странах приняли закон, запрещающий сенсационную и пугающую подачу в СМИ информации о природных катаклизмах. «Когда я услышал об этом по радио, – пишет ветеран отечественной журналистки, «известинец» Владлен Кривошеев, – вспомнил свой конфликт в начале 1960-х годов с главным редактором по поводу двинувшегося в Средней Азии ледника «Медвежий»…». Кривошеев, тогда исполнявший обязанности редактора газеты «Известия» по отделу внутренней информации, настаивал на острой и сенсационной подаче материала о стихийном бедствии. Схему движения ледника, интервью с видным гляциологом, репортаж с места события сверстали «чердаком» на все восемь колонок последней полосы, громко и броско. А главное – оперативно: днем пришло сообщение информагентства, а утром на другой день «блок» уже был готов. У читателей, прочитай они преподнесенную в таких мрачных красках новость о грозном ледовом движении, волосы зашевелились бы от ужаса. Однако на утренней планерке главный редактор «Известий» Алексей Аджубей приказал материал снять, объяснив свое решение неправильностью подачи события: «Нельзя нагонять страх на людей и пугать их!»

«Выходит, Алексей Иванович “разработал” подобный закон еще четыре десятилетия назад», – отметил Кривошеев, вспомнив эпизод со снятым материалом о леднике «Медвежий».

Мораль. К сожалению, современные СМИ забывают об этом правиле. Экологическая информация, особенно о стихийных бедствиях, в значительной части тревожна и будоражит людей. Представление о том, что в центре природной истории обязательно должен быть кризис или конфликт, мешает созданию аналитических материалов, требующих тщательного изучения темы. Негативная журналистика говорит о проблемах, не предлагая пути их решения. Она заставляет читателя (зрителя, слушателя) чувствовать свое бессилие и в конечном итоге приводит к социальной и политической апатии аудитории, что крайне неблагоприятно отражается на природоохранной деятельности.

Комментарий. Журналистика как род деятельности оказывает сильное воздействие на психику человека. Поэтому от журналиста требуется высокий профессионализм в подаче сообщений на природоохранную тему, который проявляется в его психологической культуре. Донося до людей экологическую информацию, он должен прежде всего стремиться к тому, чтобы она была доступна аудитории СМИ. Для людей без специальной подготовки сложная техническая информация является непонятной и, соответственно, вызывает страх, тревогу. Тщательный отбор и четкая организация содержания материалов экологической проблематики – важные условия их восприятия. Однако это нелегко сделать из-за обилия информации. Поэтому отбираются лишь те сведения, которые способствуют изменению поведения людей по отношению к окружающей среде. Причем в каждом случае какой-то слой населения оказывает большее влияние на природу по сравнению с другими группами, а значит, нужно уделять внимание именно ему. Знание интересов целевой группы порой оказывается решающим. Например, эстонские ученые установили, что уровень обеспокоенности состоянием окружающей среды пропорционален объему общественной информации, потребляемой человеком, а он зависит от уровня образования. Лица с высшим образованием, утверждают они, интересуются охраной природы в два раза чаще, чем люди со средним образованием.

Вызвать озабоченность людей экологической проблемой и оставить их с ней наедине нерационально. Это может породить апатию и расстройство. Нужно показать решение. Нередко к полезным изменениям можно побудить, апеллируя к гордости за свой край. Важно учитывать, что восприятие природоохранных проблем обуславливается не только знаниями, но и традициями, предрассудками, жизненными принципами, опытом, ценностными ориентациями. Опыт показывает, что легче достигать изменения устоявшихся стереотипов, взглядов и представлений не путем их полной ломки, а с помощью изменения интенсивности – выявляя, поддерживая, развивая и закрепляя существующие в сознании людей и принятые в обществе природоохранные взгляды, традиции и представления.

Диапазон применения байки. При обсуждении проблем освещения в СМИ экологических бедствий и катастроф.

№ 57. Байка «Как из позитивной информации получается ужастик»

В октябре 1997 года в «Комсомольской правде», в материале под названием «Ребенок-мутант поквитался с ядерным заводом», было рассказано о семье, выигравшей судебный иск против Челябинского производственного объединения «Маяк». В результате аварии, случившейся на этом предприятии, в семье родился ребенок с пороком костной системы и генетическими изменениями в организме. Сам факт, что пострадавшие от последствий экологической катастрофы обычные люди решили обратиться в суд для защиты своих конституционных прав и что суд удовлетворил их иск, является беспрецедентным для России. Из этой информации можно было сделать громкий и по-хорошему сенсационный материал. Однако журналист предпочел заострить внимание на уродстве ребенка, подробно описав его физические недостатки. Так из позитивной информации о людях, отстоявших свое право на возмещение морального ущерба, получился очередной экологический ужастик.