Охота на Лис (СИ) - Адамов Марк

— Ваша Светлость, Звёздный Отец, господа и дамы! — голос Клемена разошёлся по сводам тронного зала. — Пред судом вашим и Далёкой Звезды — преступник по прозвищу Лис.

Толпа ответила возбуждённым гулом на представление командующего.

— Лис, ты обвиняешься в преступлениях против народа герцогства Бассельского! — продолжил глава гвардии. — Ты обвиняешься в нападении на гвардейца Его Светлости. Ты обвиняешься в убийстве гвардейца Его Светлости. Ты обвиняешься в присвоении обмундирования и выдаче себя за гвардейца Его Светлости. Ты обвиняешься в проникновении в Бассельский замок и Серый Бастион. Ты обвиняешься в освобождении пленников престола Бассельского. Ты также обвиняешься в многочисленных убийствах подданных герцогства Бассельского и короны Летары. За эти преступления ты стоишь пред высшим судом Басселя и Далёкой Звезды, как того велит Кодекс Варагара Объединителя и Анорское право! Ты признаёшь свои злодеяния, Лис?

— Вот так просто? — ответил Химера. — Вы озвучили очень много обвинений, господин командующий, я даже всё и не запомнил. Не зачитаете ещё раз? Мне очень понравились, как вы так сурово говорите «гвардейца Его Светлости»…

— Какое же позорище, — Его Светлость решил сам вмешаться и выставил десницу. — Лис, ты стоишь на коленях перед всем Басселем, тебя обвиняют в ужасных преступлениях, а ты продолжаешь играть в шута. А шутов я терпеть не могу. Хотел бы — сам бы обзавёлся. Мне горько на это смотреть. Имей смелость быть мужчиной и принять всю ситуацию с достоинством.

— Как прикажете, Ваша Светлость, — под треск собственных коленей Варион поднялся. — Тогда начну с того, что буду мужчиной и встану на ноги. Приму всю ситуацию с достоинством, так сказать.

Вельможи в тронном зале зашептались в возмущении, но в лицах некоторых читался и намёк на уважение.

— Ты передразниваешь Его Светлость? — Клемен наклонился к уху Лиса и зарычал.

— Всё хорошо, Клемен. — теперь встал и сам герцог Содагар. — Я бы не отложил вечернюю молитву, если бы ждал, что суд выйдет скучным.

Властелин Басселя медленно сошёл со своего пьедестала, по пути успел потрепать сына за плечо. В глубине холёной бороды виднелась ухмылка, но глаза герцога оставались стеклянными.

— Всё, что ты скажешь, будет учтено мной, Звёздным отцом и самой Далёкой Звездой, — продолжил Содагар, остановившись в двух саженях от Лиса. — Так что советую говорить честно и по делу, чтобы ничего не усложнять.

— Я попробую, — узник кивнул.

— Тогда начнём с того, как тебя на самом деле зовут.

— Химера.

— Прелестное имя, — герцог улыбнулся, и хор подхалимов зашёлся хохотом. — Твои родители — изрядные шутники, так?

— Мои родители умерли раньше, чем вы сели на этот трон. Ваше Сиятельство.

— Ваша Светлость, — Клемен поправил Лиса грубым тычком под лопатку.

— Я ведь спросил твоё настоящее имя, — Содагар вздохнул.

— И что это изменит? — Химера развёл руками.

— Честному человеку не нужно скрываться за личиной, — заговорил верховный жрец Мадугар, сойдя с пьедестала вслед за герцогом. — Честный человек с гордостью показывает своё лицо и представляется так, как нарекли его предки.

Лис посмотрел на Звёздного отца и на герцога, а потом перевёл взгляд на толпу. Несколько дюжин мужчин и женщин собрались в тронном зале, чтобы наблюдать спектакль. Нет, они пришли не на суд. Они хотели зрелищ и видели в нём только развлечение на зимний вечер. Химера стал шутом в бродячем цирке.

Его взгляд выхватил из толпы Силанта, тихо ухмылявшегося в окружении гвардейцев. Туника старика оказалась надорвана у ворота, дабы показать следы борьбы. А вот рядом с ним виднелась куда более интересная фигура. Высокий мужчина лет сорока в белоснежном плаще с высоким меховым воротником буравил Химеру острым взглядом. Он казался единственным, кто не смеялся, не улыбался и не шептался с остальными. Лис поёжился.

— Ты будешь отвечать или нет? — одёрнул его Клемен.

— Варион, — Химера выдохнул. — Моё имя — Варион.

— Фамилия? — поинтересовался герцог.

— Не обзавёлся, Ваша Светлость.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Что же, Варион Бесфамильный, — Содагар сделал несколько шагов назад. — Ты слышал то, в чём обвиняешься. Ты представляешь преступное общество, которое совершило множество злодеяний и поплатилось за это в начале нынешней луны. Но и могила вас не остановила. Ты посмел сунуть свой Лисий нос в наш замок и устроить в нём побоище. Ты напал на честных защитников нашего порядка и высвободил людей, которые угрожали нашей безопасности. Мы как раз выясняем, сколько загубленных душ на совести вашего общества. Не поможешь с этим?

— Ваша Светлость, вы уж простите мою прямоту, — Химера шоркал узким сапогом по мраморному полу. — Но какого хрена я должен отвечать за всех Лис? Если вам есть, что сказать конкретно мне — милости прошу.

— Всё очень просто, Варион Бесфамильный, — герцог встал к подсудимому вполоборота. — Видишь ли, из-за тебя мы потеряли тех, кто должен был держать ответ перед народом Басселя. Старина Силант, мой старший по двору, доложил, что ты — главный из всех Лис. Раз ты взял на себя такую ношу, так и отвечай за всех. Как я держу ответ за весь народ Басселя.

— Народ Басселя… — тихо протянул Варион. — Народ Басселя, говорите? Аж дважды повторили. Я вас разочарую, Ваша Светлость, но народа Басселя здесь нет.

— И кто же это? — Содагар обвёл рукой тронный зал с упивающимися зеваками.

— Толстосумы, лизоблюды и те, кому повезло родиться в правильной семье за высокой стеной. Они — это те, кто наживается на народе Басселя, — Варион сделал шаг в сторону толпы, чем заставил гвардейцев обнажить клинки. — Народ — это те, кто меняет последнюю мотыгу на мешок подгнившей репы, когда их дети опухают от голода. Те, кто всю ночь грузит тяжеленные ящики в корабли у речной пристани. Те, кто вспахивает ваши поля, едва сойдёт снег, и те, кто собирает с них хлеб, который вы потом и едите. У народа Басселя нет времени на пиры, танцы и шутовство, которое вы называете судом. Если уж на то пошло, Лисы — это и есть народ. Но никак не жирные, причёсанные рожи, которые собрались в этом зале.

Чей-то башмак прилетел Химере прямо в грудь. Вельможи загудели, раздались первые призывы казнить нахала на месте. Стиснутые челюсти Клемена и подрагивающий в его руке клинок говорили о том, что он был вовсе не против такого исхода. По приказу Содагара гвардейцы встали стеной между «народом» и Лисом.

— Ты, наверное, сейчас думаешь, что открыл мне глаза, — герцог горько вздохнул и поднял взгляд к высокому потолку. — Ты хоть знаешь, сколько раз я это слышал? Как и мой отец до меня, как и мой дед, как и мой прадед… Ты представляешь, сколько человек просили аудиенции, чтобы рассказать мне, как нужно править Басселем? Какой же я плохой, слепой, нечестный… Бельква, принеси-ка мне сегодняшнее письмо из штолен!

Пожилая дама, что доселе горбилась позади трона, шустро вылетела из тронного зала и вскоре вернулась с листом бумаги в руках. Химера проводил её глазами, до последнего ожидая какой-то подвох.

— Не знаю, умеешь ли ты читать, но выяснять времени нет, — Содагар развернул письмо и обратился к присутствующим на суде. — Чтобы вы понимали, господа и дамы, штейгер Бреттебор из штолен отправил мне запрос на внеочередную поставку еды. А заодно и новых инструментов. Сорок кирок, двадцать пять шлемов, восемь огнив и шестьдесят пар сапог.

— Зачем всё это? — Химера прикрыл лицо ладонью.

— Мне или штейгеру Бреттебору? — рассмеялся герцог. — Я просто хочу обсудить этот вопрос с таким знающим собеседником, как Варион Бесфамильный. Ведь ты ясно дал понять, что куда лучше разбираешься в народе Басселя и его защите, так? Вот тебе и задачка. Разве это не народ? Те самые горняки, что копают камень в холодных штольнях на том берегу. Часть из них делают это добровольно, другие же — осуждённые преступники. Твоя порода. Что же мне делать с этим запросом?

— Чёрт, да выдайте штейгеру как-его-там-звать эти Чёртовы шлемы с кирками. Для вас это — раз плюнуть.