Условный рефлекс - Ксения Мартьянова

в тебя наверняка не заложили. – Ожидаемо не получив в ответ совершенно никакой реакции, она пробормотала. – Прекрасно, мало того сама с собой, так я уже и с техникой разговариваю.

Выдохнув, Натали зарылась левой рукой в распущенные волосы, понимая, что в одиночку ни за что не справится с кровожадным монстром, вознамерившимся довести её до белой горячки.

Помощь… ей нужна была помощь…

– Помочь?

Мягкий, обволакивающий голос заставил сердце привычно подпрыгнуть. Медленно повернувшись, дабы удостовериться, что ей не показалось, Натали замерла, встретившись с проникновенными синими глазами, кажется, раз от раза всё больше сводящие её с ума. Её личный Дьявол-искуситель стоял от неё всего в паре шагов, облокотившись плечом о стену и слегка перекрестив ноги – уверенная и чертовски сексуальная поза.

Господи, помоги.

– Нет, я… справлюсь. Благодарю.

Она отвернулась, рассчитывая на то, что, удовлетворившись подобным ответом, он уйдет, но просчиталась. Брендон так и остался стоять на своем месте, даже ни разу не шелохнувшись.

Ладно, она подождет.

Секунда. Вторая. Третья.

– Вы так и будете здесь стоять? – Не выдержала Натали, резко поворачивая к нему голову. – У вас, что, совсем нет других дел?

– Есть. – Не отводя от неё взгляда, спокойно ответил Адонис. – Но, если ты позволишь, прежде, чем вернуться к делам, я хотел бы приготовить себе кофе.

– Кофе?… – Мысленно окрестив себя «неуравновешенной, клинической идиоткой», Натали поспешила исправиться. – Конечно, я позволяю вам сделать кофе. То есть… – она мотнула головой, – …кто я такая, чтобы позволять вам что-либо или запрещать. Вы свободный мужчина, вольный делать абсолютно всё, что захотите и… – встретившись с его насмешливым взглядом, Натали выдохнула и нащупала «тормоз», – …мне лучше замолчать.

Она отошла в сторону, уступив Брендону место и, прочистив горло, стыдливо опустила глаза.

– Значит, китайский?

Господи, как же стыдно!

– Мой любимый язык.

– Правда? – Натали уловила в его голосе ироничные нотки. Ухватившись за выступ, он дернул механизм кофемашины на себя, заставив его выкатиться вперед, как ящик. Так было можно?! – В анкете вы об этом не упоминали.

– Да, я… наверное, забыла, – где-то на уровне подсознания ответила она, завороженная его последовательными действами.

Брендон вытащил длинную, продольно стоящую пластмассовую коробочку, проверив наличие в той воды, а затем сунул её обратно. Потянувшись к полке наверху, он достал большой пакет и, открыв его, высыпал несколько зерен в ямку посередине, затем плотно прикрыв её крышкой. Задвинув кофемашину обратно, он нажал что-то на экранчике, быстро вернув интерфейсу читаемый вид, произнес что-то совершенно не выговариваемое, а затем повернулся к ней.

Не нужно было знать и понимать китайский, чтобы суметь отличить его от всех остальных языков. В любом случае, Натали чувствовала, видела всё по его глазам. Что ей делать? Провалиться сквозь землю? Наверное, это было бы самым лучшим выходом из сложившейся ситуации, жаль, что сделать этого, при всем своем желании, она не могла.

– Я… случайно переключила язык интерфейса. – Призналась, понимая, что нет смысла юлить и изворачиваться. – И да, эти витиеватые иероглифы выше моего понимания, поэтому мне не удалось вернуть всё назад и сделать себе кофе. – Натали выдохнула. – Сейчас вы, наверное, думаете: «ничего себе, в этом мире ещё остались такие пустоголовые и невезучие, как она». Как видите, остались. Иногда мне даже кажется, что я единственная в своем роде.

– Единственная, Натали. Потому что в этом мире нет никого, в точности повторяющего вас… или меня. Кого-либо. – От мягких слов Брендона стало чуточку легче, и она даже решилась поднять на него взгляд. Достав с полки чашку, он поместил её на подставку. – И я совсем не считаю вас такой, как вы себя описали. Вы другая, просто пока ещё этого не осознали.

Замолчав, он несколько раз ткнул пальцем в экран, выбрав какой-то режим – какой именно, Натали не видела, была слишком увлечена его словами, понимая, что фактически впервые в жизни услышала о себе нечто подобное. Не считая Энди, с которой они были всё равно, что сестры и отца, который любил её до беспамятства, Брендон стал первым, кто искренне – она чувствовала – сказал ей такие, казалось бы, на первый взгляд простые, но безумно важные для неё слова. Поддавшись машинальным движениям, которые раз от раза совершала дома, находясь наедине с собой, Натали забралась на столешницу, продолжив неотрывно наблюдать за тем, как этот абсолютно противоречивый мужчина готовит ей кофе. Правильно ли это было? Она не знала. Да и, если честно, в этот момент ей было всё равно.

– Твой капучино, – сморгнув, Натали опустила глаза на чашку, которую он ей протягивал и, ощутив любимый и до мурашек притягательный аромат, едва не застонала от удовольствия.

– Карамель… – обхватив ладонями чашку, она подняла на него взгляд, – …как вы узнали?

– Пусть это останется моей маленькой тайной. – Запуская руки в карманы джинсов, тихо ответил Брендон, а затем сделал к ней неторопливый шаг. Благодаря тому, что Натали сидела на столешнице, их взгляды оказались ровно друг на против друга. – Так мне будет проще вас понять.

– Понять меня?…

– Ваши мысли. Поступки. – Он сделал к ней ещё один шаг, а затем уперся ладонями в борт. – Чувства.

От близости его глубоких глаз и волнующего всё естество запаха Натали судорожно выдохнула, едва не выронив чашку из ослабевших пальцев.

– Мои чувства?…

– Ваши чувства, – прошептал Брендон, наверное, слыша, как бешено стучит её пульс, – я хочу понять, почему, испытывая такое сильное желание, вы продолжаете упорно от него убегать.

– Желание?…

– Дикое, необузданное, сильное, – подтвердил он, ещё больше запутывая её мысли, – то самое, которое я видел в ваших глазах в клубе. То самое, которое видел в них же вчера. И то, которое вижу перед собой сейчас. Вы сводите меня с ума. Я не могу не думать о вас. А когда вы оказываетесь рядом, у меня едва получается вести себя с вами пристойно. – Голова кружилась, и ей показалось, что она совсем перестала дышать. – Я мог бы поклясться, что вы чувствуете всё то же самое, потому что в ином случае не дрожали бы каждый раз, когда я подхожу к вам так близко. Я спрашивал, боитесь ли вы меня. Вы ответили, что нет. И, если это не страх вызывает в вас такое волнение, остается лишь слепое, безотчетное желание, точно так же, как и меня, доводящее вас до безумства. – Глубина и откровенность его взгляда, в котором безошибочно читалось всё то, о чем он говорил, лишало Натали последних крупиц самообладания. – Разве я не прав и всего этого нет? – Брендон словно нарочно приблизился к её