Единый учебник истории России с древних времен до 1917 года. С предисловием Николая Старикова - Сергей Платонов

Во время московской усобицы татары беспокоили русские земли, как и в прежнее время, воровскими набегами. Распадение Золотой орды выражалось, между прочим, в том, что татарские князья все в большем и в большем числе изгонялись из орды во время междоусобий и должны были искать себе пристанища. Одни из них мирно просились и поступали на службу к московским князьям; другие же начинали разорять Русские земли и сами попадали под удары русских. Один из таких изгнанников, хан Улу-Махмет, устроил себе город Казань на р. Казанке, близ впадения ее в Волгу. Основав там особое Казанское царство, он оттуда стал громить Русь. Великий князь Василий Васильевич вышел против татар, но под Суздалем был разбит и взят татарами в плен (1445). Они выпустили великого князя только за большой выкуп, который был собран с народа и пришелся ему тяжко.

При многострадальном князе Василии Васильевиче произошло важное событие в жизни русской церкви. В 1439 году, на соборе православного и католического духовенства в г. Флоренции, была совершена уния церквей, восточной и западной. Император и патриарх константинопольские искали этой унии, надеясь, что, когда будет уничтожена церковная распря востока и запада, тогда папа и западные государи помогут грекам в их борьбе с турками. Погибая от турок, греческие власти готовы были на всякие уступки папе, и уния поэтому была устроена так, что греки, сохраняя свой церковный обряд, признавали все католические догматы и главенство пап. В то самое время, когда в Царьграде готовились к собору, надо было назначить на Русь митрополита. Назначили ученого грека, очень склонного к унии, Исидора. Приехав в Москву, он сейчас же стал собираться на собор в Италию, отправился туда с большою свитою и там стал одним из самых ревностных поборников соединения с латинством. Обласканный папою, возвратился он (1441) в Москву и объявил о состоявшемся соглашении с Римом. Но в Москве соглашения не приняли, так как сами же греки целыми столетиями воспитывали в русских ненависть к католичеству. Исидор был взят под стражу и ухитрился бежать в Литву, откуда перебрался в Италию. А в Москве решились отделиться от константинопольского патриархата, который предал православие папе, и впредь самим ставить себе митрополита по избранию собора русских архиереев. Новым порядком и был поставлен в митрополиты московские рязанский епископ Иона. В то же время в Юго-западной Руси, на старой киевской митрополии, водворились особые митрополиты, по‑прежнему назначаемые из Константинополя.

Образование Великорусского государства

§ 46. Великий князь Иван III Васильевич; значение его деятельности. Преемником Василия Темного был его старший сын Иван Васильевич. Слепой отец сделал его своим соправителем и еще при своей жизни дал ему титул великого князя. Одаренный большим умом и сильною волей, он блестяще повел дела и, можно сказать, закончил собирание великорусских земель под властью Москвы, образовав из своих владений единое Великорусское государство. Когда он начал княжить, его княжество было окружено почти отовсюду русскими землями: господина Великого Новгорода, князей тверских, ростовских, ярославских, рязанских. Иван Васильевич подчинил себе все эти земли и в конце своего княжения имел лишь иноверных и иноплеменных соседей: шведов, немцев, литву, татар. Это обстоятельство должно было изменить его политику. Ранее, окруженный такими же, как он сам, владетелями, Иван был одним из многих удельных князей, хотя бы и самым сильным; теперь же он превратился в единого государя целой народности. В начале своего княжения он мечтал о примыслах, как мечтали о них его удельные предки (§ 36); в конце же он должен был думать о защите целого народа от иноверных и иноземных его врагов. Коротко говоря, сначала его политика была удельною, а затем стала национальною.

Приобретя такое значение, Иван III не мог делиться своею властью с другими князьями. Уничтожая чужие уделы (в Твери, Ярославле, Ростове), он не мог оставлять удельных порядков в своей собственной родне, среди князей московского рода. При первой возможности он отнимал уделы у своих братьев и ограничивал их права. Он требовал от них повиновения себе, как государю от подданных. Составляя завещание, он обделил своих младших сыновей в пользу старшего их брата, великого князя Василия, и подчинил их великому князю, как простых служебных князей. Словом, везде и во всем Иван проводил взгляд на великого князя, как на единодержавного и самодержавного монарха, которому одинаково подчинены как его служилые князья, так и простые слуги. Так, вместе с объединением северной Руси совершалось превращение московского удельного князя в государя-самодержца всей Руси.

Наконец, став национальным государем, Иван III усвоил себе новое направление во внешних отношеньях Руси. Он сбросил с себя последние остатки зависимости от золотоордынского хана. Он начал наступательные действия против Литвы, от которой Москва до тех пор только оборонялась. Он заявил притязания на все те русские области, которыми со времен Гедимина владели литовские князья: называя себя государем «всея Руси», он под этими словами разумел не только северную, но и южную и западную Русь. Твердую наступательную политику вел Иван и относительно Ливонского ордена. Словом, он умело и решительно пользовался теми силами и средствами, которые накопили его предки и которые он сам создал в своем государстве.

В этом и заключается важное историческое значение княжения Ивана III. Объединение северной Руси вокруг Москвы началось давно: при Дмитрии Донском обнаружились первые его признаки; совершилось же оно при Иване III. Поэтому Ивана III можно с полным правом назвать создателем Московского государства.

§ 47. Подчинение Великого Новгорода и Новгородских земель. В последнее время самостоятельной новгородской жизни (§ 27) в Новгороде шла постоянная вражда между лучшими и меньшими людьми. Пользуясь ею, великие московские князья старались взять Новгород под свою руку и держать там своих служилых князей в качестве московских наместников. За неповиновение новгородцев великим князьям москвичи не раз ходили войною на Новгород и приводили его к послушанию. Открытые притязания Москвы на Новгород заставляли новгородцев искать союза и защиты у литовских великих князей; а те, со своей стороны, при всякой возможности старались подчинить себе новгородцев, но в общем плохо помогали против Москвы. Поставленные между двух страшных врагов, новгородцы пришли к убеждению в том, что они сами не могут охранить и поддержать свою независимость и что только постоянный союз с кем‑либо из соседей может продлить существование Новгородского государства. В Новгороде образовались две партии: одна – за соглашение с Москвою, другая – за соглашение с Литвою. За Москву стояло по преимуществу простонародье, за Литву – бояре. Простые новгородцы видели в московском князе православного и русского государя, а в литовском – католика и чужака. Передаться из подчинения Москве в подчинение Литве значило для них изменить своей вере и народности. Бояре же новгородские, с семьею Борецких во главе, ожидали от Москвы полного разрушения старого новгородского строя и мечтали сохранить его именно в союзе с Литвою. При Василии Темном Литовская партия в Новгороде взяла верх. В 1471 году Новгород, руководимый партией Борецких, заключил с литовским князем и королем польским, Казимиром Ягайловичем (§ 41), союзный договор, по которому король обязался защищать Новгород от Москвы, дать новгородцам своего наместника и соблюдать все вольности новгородские и старину.

Когда в Москве узнали о переходе Новгорода к Литве, то взглянули на это как на измену не только великому князю, но и вере и русскому народу. В этом смысле великий князь Иван писал в Новгород, убеждая новгородцев отстать от Литвы и короля-католика. Когда же новгородцы не послушались, то в Москве стали готовиться к войне. Походу на новгородцев придан был вид похода за веру на отступников: как Дмитрий Донской вооружился на безбожного Мамая, так, по словам летописца, благоверный великий князь Иоанн пошел на этих отступников от православия к латинству. Московская рать разными дорогами вошла в Новгородскую землю. Под начальством князя Даниила Холмского она скоро победила новгородцев. На р. Шелони главные силы новгородские потерпели страшное поражение. Посадник Борецкий попал в плен и был казнен. Дорога на Новгород была открыта, а Литва не помогла Новгороду. Пришлось новгородцам смириться пред Иваном и просить пощады. Они отказались от всяких сношений с Литвою и обязались быть неотступными от Москвы; сверх того, они заплатили великому князю огромный «окуп» в 15½ тысяч рублей.

Иван возвратился на Москву, а в Новгороде возобновились внутренние смуты. Обижаемые своими насильниками, новгородцы жаловались великому князю на обидчиков, и Иван лично отправился в 1475 году в Новгород для суда и управы. Правосудие московского князя, не пощадившего на своем суде сильных бояр, повело к тому, что обиженные у себя дома новгородцы стали ездить из года в год в Москву просить суда у Ивана. Во время одного из таких приездов два новгородских чиновника назвали великого князя «государем», тогда как раньше новгородцы звали московского князя «господином». Разница была большая: слово «государь» в то время значило то же, что теперь значит слово «хозяин»; государем тогда называли своего хозяина рабы и слуги. Для вольных же новгородцев князь не был «государем», и они его звали почетным титулом «господин», так же точно, как звали и свой вольный город «господином Великим Новгородом». Иван послал спросить в Новгороде: на каком основании новгородцы называют его государем и какого хотят государства? Когда же новгородцы отреклись от нового титула и сказали, что никого не уполномочивали называть Ивана государем, то Иван пошел походом на Новгород за их ложь и запирательство. Новгород не имел сил бороться с Москвою. Иван осадил город и начал переговоры с новгородским владыкою (Феофилом) и боярами. Он потребовал безусловной покорности и объявил, что хочет в Новгороде такого же государства, как в Москве: вечу не быть, посаднику не быть, а быть московскому обычаю, как государи великие князья держат свое государство у себя в Московской земле. Долго думали новгородцы и наконец смирились: в январе 1478 года согласились они на требование великого князя и целовали ему крест. Новгородское государство перестало существовать; вечевой колокол был увезен в Москву. Туда же была отправлена семья бояр Борецких, во главе которой стояла вдова посадника, Марфа, которую считали руководительницею противомосковской партии в Новгороде. Вслед за Великим Новгородом были подчинены Москвою и все Новгородские земли[42].