Кровавый плен 2 (СИ) - Фудживара Алиса

Девушка лениво сползла с кровати и отправилась в душ. Она надеялась, что Ноэль воздержится от шуток по поводу случившегося ночью недоразумения.

И о чем я только думала. Повелась как наивная овечка.

Злило, что несмотря на всю окружающую ложь, которой ее пичкали целых десять лет, она не научилась сомневаться в людях и все равно приняла слова матери за чистую монету. Без тени сомнений и критического осмысления. Злило, что женщина, которую она совсем не знает, имеет на нее столь сильное влияние. Лишь потому, что когда-то родила ее.

Непростая ситуация, в которую Кару впутала судьба, являлась теперь только ее собственной заботой. Конфликт интересов между ней, Ноэлем и Лэем не терпел посторонних. Мать, и так все усложнившая, не имела права более вмешиваться в ее жизнь.

Прошлое осталось в прошлом. Кара не желала его возвращать. От того, что она вспомнит себя, свою демоническую силу и тот роковой день… ничего не изменится. Прошлое не решит проблем. Только настоящее.

Я должна что-то придумать. Сделать что-то… для них обоих.

Угрюмое девичье лицо, озабоченное тягостными размышлениями, просветлело при виде неожиданно приятного сюрприза, бережно уложенного на кровати. Кара коснулась плотной голубой ткани и довольно улыбнулась. Горничная выполнила просьбу, одолжив хозяйской дочери прекрасный сарафан на широких бретелях. Простой и приятный к телу он расходился широкой юбкой до колен, спадая на ноги тяжелыми складками. Большие перламутровые пуговицы, сбегающие по ткани, отливали едва уловимой бирюзой. В груди сарафан оказался немного тесноват, в остальном же сидел идеально. И, самое главное, не вызывал дискомфорта, как вычурные материнские наряды.

Девушка усмехнулась.

Деревенщина, как пить дать. Как бы сказал Дрейк.

Воспоминания о безмятежных учебных буднях, когда самой большой проблемой была претензия скандального президента студсовета, отозвались грустью в душе.

В коридоре первого этажа ей встретился Рудольф – личный слуга матери, сообщивший, что хозяйка и правитель собрались обедать и молодая госпожа спустилась как раз вовремя.

Официанты в белоснежных фартуках уже накрывали на стол, составляя с подносов дымящиеся тыквенные супчики в глубоких круглых тарелках, располагающихся на широких плоских блюдцах. Дополнительные блюдца оберегали руки от горячей посуды и смотрелись по-ресторанному эффектно. Широкие края нижних тарелок покрывала дорожка из свежей зелени и половинок томатов черри.

Кара только сейчас осознала, насколько голодна. Последнее время, из-за нескончаемых переживаний, о еде она даже не вспоминала. Игнорируя острое побуждение немедленно вцепиться зубами в хрустящий багет, только что проплывший мимо нее на подносе, девушка прошла в зал с натянутой как струна спиной, сложив ладони на животе и напустив на себя спокойный и невозмутимый вид. Пропуская хозяйскую дочь вперед, слуга мягко поклонился всем присутствующим и прикрыл за собой двери.

– Мой лорд. Матушка, – поздоровалась Кара похоронным тоном, подходя к столу и изящно опускаясь на место справа от юноши.

Хоть она и старалась заставить тело вести себя как подобает леди – движения больше напоминали скованные и неловкие, чем грациозные.

Услышав заветные слова, излишне громко и серьезно слетевшие с уст дочери, Вилейн расплылась в нежнейшей сахарной улыбке, нисколько не скрывая своей радости. Непонятно, чем она гордилась больше: тем, что Кара назвала ее мамой, или тем, что признала Ноэля своим лордом.

Но ничего подобного в мыслях девушки не было. Она лишь обезопасила себя маской, вынужденно надетой для защиты от грязных уловок окружающих. Пусть лучше мать полагает, что ее хитрость удалась, и пребывает в блаженном неведении относительно реального положения дел.

Ноэль, тут же смекнув, что происходит, с излишним рвением решил принять предложенные правила игры. Даже не взглянув в сторону девушки, он со снисходительным видом протянул ей руку для поцелуя.

Каре немедленно захотелось огреть его чем-нибудь тяжелым по голове. Но раз уж она сама породила этот фарс – идти на попятную выглядело бы странно. Девушка стиснула зубы и наклонилась, бережно обхватывая его кисть ладонями и дотрагиваясь губами до бледной кожи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Наблюдая развернувшуюся сцену, хозяйка особняка почти прослезилась, но тут взгляд ее упал на неожиданное одеяние чада.

– Дорогая, что это за одежда? – мягко поинтересовалась Вилейн, окидывая голубой сарафан небрежным взглядом.

Сама же одетая в великолепное серебристое платье-рыбку, обтягивающее ее стройную фигуру, мать, совершенно очевидно, была недовольна увиденным.

– Я выбирал, – ледяным тоном пресек юноша все ее претензии.

Кара с трудом удержала себя от благодарного смешка, продолжая держаться в рамках напускной сдержанности.

Вилейн захлопнула рот и принялась расправлять на коленях салфетку, не прекращая приторно улыбаться каким-то своим мыслям.

– Выглядишь очень миленько. Мне нравится, – Ноэль, наконец, повернулся к Каре, и глаза его лукаво сузились. В них блестел смущающий интерес. Совсем как тогда, на качелях.

Девушка поспешно убрала назад распущенные волосы, схватилась за ложку и принялась болтать ею в супе, опасаясь, что друг может выкинуть что-нибудь еще для более наглядного убеждения матери в состоявшейся между ними связи.

Суп оказался восхитительным – ароматным и чуть сладковатым, но вместо того, чтобы попросить добавки, Кара аристократично промокнула губы уголком салфетки и сложила руки на коленях в ожидании второго блюда, поглядывая на багет, лежащий слишком далеко, чтобы до него можно было дотянуться. Голод все еще нещадно напоминал о себе.

Мать принялась за второй бокал белого вина, болтая о всякой чепухе, вроде того, что редкая карликовая пальма на пути в ее особняк замерзла, и пришлось заказывать другую. Но теперь новую поставку нужно ждать несколько месяцев, а в это время интерьер простаивает несовершенным и незаконченным.

Ноэль молчал, не желая принимать совершенно никакого участия в праздной беседе с будущей тещей.

Кара повернула голову, разглядывая хмурое лицо юноши. Ей не хотелось называть его настоящим именем. Ведь тогда придется согласиться, что он – не тот, кем она его на самом деле считает. Девушке было страшно осознавать его истинную сущность. По большей части потому, что Ноэль Коннел – связующее звено с прежним миром. Хрупкое и опасное звено, но все же.

Бессмертный разблокировал телефон, лежащий рядом с опустевшей тарелкой, посмотрел на время и нахмурился еще сильнее.

– Нила еще не вернулась? – Кара озвучила возможную причину его беспокойства и оказалась права.

– Уже должна была, – ни одни мускул на его лице не дрогнул, но глаза готовы были растерзать виновника ее задержки, кем бы он ни был.

– Позвонишь ей?

– Звонил. Не отвечает.

Кара похолодела. Могла ли Нила угодить в неприятности? Ведь места, куда она отправилась, охвачены влиянием Лэя. Мог ли он устроить ей ловушку?

– Далеко мы от…

– До ближайшего города – два часа. До Нью-Шела – четыре, – ответил он на ее недосказанный вопрос.

И плюс столько же до дома отца Ноэля в Торланде.

– Ехать часов восемь по грубой прикидке. – Кара принялась рассуждать, в том числе пытаясь успокоить и саму себя. – Она могла сделать остановку, чтобы отдохнуть…

Юноша молча поднялся, достал из кармана пачку сигарет и, не дожидаясь смены блюд, направился курить, но не в сад, а на парковку перед главным входом в поместье.

Женщины проводили его тревожными взглядами.

Стараясь заглушить нарастающее волнение от долгого отсутствия Нилы, Кара стремилась побыстрее занять мысли чем угодно, лишь бы не накручивать себя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Милая, скажи, господин Изар всем доволен? Он порой ведет себя очень странно. Я его совсем не понимаю.

Чем угодно. Но не этим.

Мать завуалированно попыталась выяснить подробности прошлой ночи, которую дочь провела вместе с лордом, однако Кара резко и бескомпромиссно перевела разговор в чуть ли не единственную интересующую ее сейчас тему.