Когда падает небо 1 (СИ) - Чернышова Алиса

Но в голове его была, конечно, Кира.

Может ли он сбежать без неё? Не стоит ли подать ей какой-то знак? Да и… хочет ли она сбегать, на самом-то деле? Ещё недавно он бы не сомневался, но теперь…

Может ли быть, что роль героического драконоборца Кире настолько пришлась по душе?

И может ли он теперь считать её другом?

11

* * *

— Она преставилась, бедняжка. Заражение. У нас не хватило энергии, чтобы её спасти.

Кира на это только кивнула.

Разумом владело какое-то отупляющее равнодушие, вязкое, как патока. Она знала, что в теории должна почувствовать хоть что-то — но продолжала просто смотреть на то, что когда-то было Лизой.

Лиза не была лучшей подругой Киры, конечно.

И явно не могла бы претендовать на статус самой умной девушки.

Если честно, именно желание Лизы стать “попаданкой, как в книгах, и влюбиться в прекрасного лорда” привело их вот сюда.

Лиза не была чем-то выдающимся.

Но она была.

Красивая, влюбчивая и порой легкомысленная, любительница ситкомов и ванильного мороженого, романтических книг и лошадей, обладательница коллекции кружек с котятами и мечтательница — она была.

Теперь её нет.

И можно сколько угодно рассуждать, что Лиза это заслужила, что верить Марону было идиотизмом, что в какой-то степени Лиза получила, что заслуживала… Но хрень это всё.

Никто из тех, кто здесь умер, этого не заслуживал. Никто не заслуживает того, чтобы так вот умирать. Потому не надо искать тут мораль и справедливость. Есть просто факты: Лизы больше нет.

— Когти оборотней были обработаны гнилостной эссенцией, — сказала лекарь, — малейшая царапина — смерть. Мы ещё пытаемся вытащить тех, у кого площадь поражения меньше, но и то шансов немного… Мне жаль.

Кира равнодушно пожала плечами.

Она старалась не думать о нескольких бледных, почти растворившихся шрамах — единственных следах того, что медведь поцарапал её.

Она старалась не спрашивать себя, почему исцеляется так быстро… и уж точно Морану со товарищи не следует об этом знать.

— Чужое “жаль” не обладает воскрешающим эффектом, так что я воздержусь, — сказала она холодно. — Доброго дня.

Кира вышла вон из полевого госпиталя и мутным взглядом обвела разбитую улицу, на которой уже готовились укрепления: драконы пережили первый шок и теперь подтягивали силы, чтобы остановить драконоборцев. Передышка будет недолгой, но пока она есть, Кире хотелось повидать Лео.

Лео… единственное существо, которому она может тут доверять. Тот, кто точно не предаст и поймёт, тот, кого можно назвать настоящим другом…

Надо его увидеть.

Хотя бы для того, чтобы хоть что-то почувствовать, чтобы вернуть себе почву под ногами, чтобы удостовериться, что он в порядке.

Надо его увидеть.

* * *

В положении героя есть свои плюсы и минусы.

Из минусов — пустота в душе, руки по локоть в крови… а ещё, конечно, взгляды. Уважительные, завистливые, опасливые, но под всем этим — просто испуганные. Потому что, признаются себе в этом драконоборцы или всё же нет, но в глубине души они прекрасно понимают всё о себе… как минимум те, кто видел полыхающую вместе со своими жителями Железную Долину, точно. По мнению Киры, по итогам этого зрелища иллюзии на тему спасения человечества могли остаться либо у совсем уж тупых, либо у настолько слепо верящих в драконоборчество, что… ну, это тоже вполне можно было зачесть за тупость.

Остальные же всё понимали.

Большинство из них не станет озвучивать эти мысли вслух. Даже между собой. Даже, возможно, наедине с собой. Но понимание от этого никуда не девается: они знают, кого видят в зеркале. И что значит — “герой”. И как трактуется фраза “Два часа подряд держать Маятник Воздуха”. Потому Кира чувствовала их страх, витающий вокруг. Он оседал на языке мерзким привкусом. “Интересно, та тень тоже чувствовала страх именно так?” — спрашивала Кира у самой себя.

Не то чтобы вопрос был актуальным, конечно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но при всём при этом надо признать, что многие вещи для героев становятся проще. Так, никто не рискнёт становиться у тебя на пути — из уважения ли, из желания подлизаться… Но больше, конечно, из понимания: после иных героических подвигов герою по большому счёту наплевать, кого убивать.

Перед героем-Кирой, которую добрый Марон повысил до одной из звеновых, теперь было открыто довольно много дверей. И на фоне этого узнать, в какой именно части следует искать Лео, оказалось совсем не сложно.

Несколько сложнее оказалось проскользнуть туда незамеченной.

— Куда направляешься, солдат?

Кира мысленно скривилась: Марона она, к сожалению, не могла послать далеко и надолго.

И даже убить не могла, что особенно обидно.

— Лиза мертва, — заметила она.

— Как жаль, — таким тоном он мог бы выразить сожаление о том, что, к примеру, ужин остыл.

Хотя не чтобы у Киры были какие-то иллюзии на этот счёт.

Она не сказала ничего, но молчание, видимо, оказалось красноречивым.

— Кира? — позвал Марон на удивление мягко.

Глядя на него сейчас, вполне можно было бы понять, почему в такого может влюбиться девушка: он был красив, статен, обладал весьма одухотворённым обликом…

А ещё, очевидно, был очень хорош в чарах. Может, в конечном итоге Лиза была не настолько уж и глупа, просто более подвержена такого рода влиянию? А что, это многое бы объяснило.

Кира мысленно хохотнула и постаралась изобразить на лице если не обожание, то хотя бы лёгкую заинтересованность. Не должны же такие старания пропадать всуе, правда?

“Я смотрю тебе в глаза… — думала она с каким-то новым, совершенно незнакомым ранее нездоровым весельем. — Я смотрю тебе в глаза, и ты видишь, как расширяются мои зрачки. И тогда ты решаешь, что нравишься мне, и в какой-то степени даже прав — я с удовольствием представляю, как красиво бы ты выглядел, если бы маятник разделил тебя на две половины. Ради тебя я бы расстаралась и сделала эти половины ровными, чтобы всё было очень, очень красиво… Чтобы того, кто найдёт тебя, точно вывернуло.”

Кира слегка улыбнулась, представив, как смотрелся бы такой статус в соцсетях.

Моран приободрился, приняв и зрачки, и улыбку на счёт своих чар.

— Ты должна понимать, что мы ступили на путь, на котором без потерь нельзя.

Она тихо хмыкнула.

О да, это как бы сложно не заметить — разве только добавить, что на этом самом пути придётся потерять всё. И всем. И спасительные повороты не предусмотрены.

— Мне безмерно жаль Лизу, но она не была… той самой.

— Той самой… Достойной? Избранной? Вашей истинной любовью?

— Всё вместе, боюсь. И во многом это моя вина: кажется, я с самого начала ошибся насчёт личности Избранной. Моя вина, что не рассмотрел тебя сразу. Неприятные ассоциации.

Кира едва не поморщилась, почувствовав всколыхнувшееся внутри не-вполне-своё воодушевление. Теперь, точно вычленив эти чужеродные чувства, она могла замечать их возникновение.

— Неприятные ассоциации?

— Ты немного напомнила мне мою мать, — обезоруживающе улыбнулся он. — Поверь мне на слово, совершенно ужасная женщина.

“Верю сразу и безоговорочно, если у неё получился ты”, — подумала Кира.

Вслух она спросила:

— А каковы вообще признаки этого избранного? Как мы собираемся его или её узнать?

Лорд Марон едва заметно поморщился: то ли вопрос был ему неприятен, то ли просто не понравилась смена темы. Тем не менее, он, на удивление, всё же ответил.

— Есть пророчество на этот счёт, — сказал он нехотя. — Целый ряд пророчеств, на самом деле, и в некоторых моментах они откровенно противоречат друг другу. Но все тексты едины в одном: однажды из другого мира придёт человеческий воин, который станет решающим в битве людей за свободу. Он будет верно следовать за величайшим из ликарийских королей и навсегда возвысит мир людей. Предполагается, что благоволить этому избранному будут боги Огня, Света и Небес.