Адмирал Империи – 26 - Дмитрий Николаевич Коровников

исчезли с экранов, прекратив преследовать наши колонны, — ответил на это Павел Петрович. — Видимо, замедлили ход, ожидая пока не подойдет сам «Мясник»…

Помолчав, командующий продолжил уже спокойнее:

— Хорошо хоть «Севастополь» привел. Это, конечно, не дополнительная дивизия, но всё же какая-никакая поддержка в обороне. Так что не улыбайся, когда говоришь, что крепость стоит непосредственно у перехода… Здесь, похоже, она навсегда и останется…

Неожиданно нашу беседу прервали звуки сирены. Мы с адмиралом Дессе выскочили из отсека и бросились обратно в конференц-зал линкора «Москва», которые к этому моменту наполнился гулом встревоженных голосов. Император по-прежнему стоял в центре и хмурился, не сводя глаз с проекционного экрана. Адмиралы и генералы, забыв про субординацию, спорили, тыча пальцами в россыпь алых огоньков на тактической карте.

Внезапно двери с шипением разъехались, и внутрь, незаметно протиснувшись между офицерами, проскользнул молоденький лейтенант. Щеки его раскраснелись то ли от быстрого бега, то ли от волнения. Он приблизился к возвышению, на котором стоял император, и, отдав честь, что-то зашептал, нервно косясь на приближенных.

По лицу Константина пробежала тень. Он рывком поднял голову и обвел присутствующих тяжелым взглядом. В зале воцарилась гробовая тишина.

— Господа, у нас чрезвычайная ситуация, — негромко произнес император, но голос его прокатился над притихшей толпой подобно грому. — Согласно показаниям сканирующих систем, в сектор, в котором мы находимся, прибывают крупные силы противника… Очень крупные, это дивизии 1-го «ударного» космофлота под началом адмирала Дэвиса, 4-й «вспомогательный» флота вице-адмирала Уоррен, и корабли 6-го «ударного» космофлота Нейтена Джонса… И, наконец, будь они неладны, османские гвардейские галеры султана Селима!

Толпа загудела, словно растревоженный улей. Я нахмурился, в уме прикидывая соотношение сил. И цифры выходили крайне неутешительные. На каждый наш уцелевший корабль приходилось минимум шесть вражеских! А если учесть, что большинство русских вымпелов повреждены в боях у Херсонеса… Расклад — хуже некуда.

Меж тем на экране разворачивалось величественное и пугающее зрелище. Бесчисленные армады кораблей «янки» и османов неторопливо, словно хищники, обложившие добычу, стягивались к межзвездному переходу. Издалека их построения напоминали гигантские драконьи когти, тянущиеся к нашей эскадре.

Крейсера, фрегаты, линейные корабли, выстроенные в ровные походные колонны — все они слаженно и неумолимо смыкали кольцо окружения. Алые метки на карте сливались в кровавые пятна, грозящие вот-вот поглотить зеленые точки немногочисленных имперских кораблей.

— Расчетное время до подхода противника к «вратам» — десять часов семнадцать минут, Ваше Величество! — продолжал доклад лейтенант-связист и, спохватившись, добавил, четко артикулируя: — Так точно, десять часов семнадцать минут!

— Быстро, однако, — процедил кто-то из офицеров у меня за спиной. — Словно «янки» черт за задницу укусил…

Я был вынужден согласиться. Американцы и впрямь неслись сломя голову на «форсаже», будто боялись упустить момент. Или, скорее, предвкушали легкую добычу в лице обескровленных русских флотов.

В этот миг Таисия подошла к отцу:

— Надо скорее уходить в «Екатеринославскую», спасать корабли и людей! Время еще есть…

По рядам прошелестел одобрительный шепоток. Константин нахмурился еще сильнее, кустистые брови старика сошлись на переносице. Тут к Таисии присоединился и адмирал Дессе:

— Ваше Величество, капитан-командор Романова абсолютно права. Оставаться в «Тавриде» — самоубийство. Нужно отступать, и как можно скорее. Через несколько часов будет уже поздно!

Император молчал, сверля взглядом панораму на экране. По лицу его невозможно было ничего прочесть. Только судорожно стиснутые на подлокотнике пальцы выдавали сомнения и колебания.

«Ну же, решайся!» — мысленно взмолился я.

Сейчас решалась судьба не только наших искалеченных армад, но, быть может, и всей Империи. И если Константин выберет бой вместо тактического отступления, то подпишет нам всем смертный приговор. Но император все медлил. Стоял, словно каменное изваяние, невидяще глядя перед собой. Лишь желваки бешено ходили по скулам, да ноздри раздувались, словно у загнанного зверя.

Над залом повисла давящая тишина. Казалось, само время замедлило свой бег.

— Ваше Величество, мы не можем в данный момент принять бой! — в который раз повторял командующий Дессе, устало потирая виски. — У нас попросту нет для этого сил! Нужно отступать…

И по-прежнему император будто не слышал голоса разума. Я стоял далеко, но обрывками фраз слышал, что Константин Александрович все твердил о чести Империи, о победе любой ценой. И эта цена, судя по всему, его не пугала. Еще что-то там промычал о том, что у нас есть «Севастополь» и он станет основой в оборонительных «линиях»…

Я стиснул зубы. Да как же достучаться до этого упрямца? Неужели непонятно, что отступление сейчас — не трусость, а единственный шанс? Иначе наши корабли в виде безжизненных остовов навсегда останутся дрейфовать в космической пустоте «Тавриды». Или того хуже — окажутся на верфях Американской Республики, в качестве трофеев…

Похоже, на то… Поэтому нужно было срочно что-то предпринять…

Я развернулся и быстрым шагом направился к выходу, уже зная решение. А дальше все понеслось, как в тумане. Вот я почти бегом направляюсь по коридору к лифтовой капсуле, которая несет меня на нижнюю палубу, вот уже влетаю на борт шаттла, на ходу отдавая команду пилоту стартовать к «Одинокому». Вот несусь по коридорам уже своего крейсера…

И лишь оказавшись в командирском кресле на мостике, я смог перевести дух. Мозг работал четко и ясно, вычленяя главное.

— Приготовиться к повторной стыковке с крепостью «Севастополь»! — скомандовал я, проверяя таймер активации портала. — Курс к межзвездному переходу…

Уже через несколько минут «Одинокий» завис над исполинским «Севастополем». С шипением сомкнулись захваты магнитных тросов, притянув корпус крепости.

— Александр Иванович, что ты задумал! — раздался в динамике голос коменданта крепости, генерала Мордвинова, который в тот момент по-прежнему находился на линкоре императора. — Вы куда это снова тянете мой «Севастополь»?

— К «вратам», генерал! — отрывисто бросил я. — Уходим в «Екатеринославскую»…

В наушниках повисло молчание. А потом генерал глухо произнес:

— Александр Иванович, вы понимаете, чем все это вам и грозит?

— Я многое понимаю в этой жизни, хоть и выгляжу не очень умным, — отозвался я, выключая связь и не