Рейтинговые книги
Читем онлайн Повесть о пережитом - Борис Дьяков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 72

Вскакиваю с табурета. Стучу в дверь. В щель просовывается фуражка с красным околышем.

— Почему так долго здесь держат?

— Ш-ш-ш-ш…

Дверь придавливается.

Встал с топчана Юрка, прошел в сени, к параше. Спросил шепотом:

— Что, старик, ворочаешься?.. Дрыхай крепче! Завтра большой этап…

— Не ночь, а морока! — отозвался я.

Юрка шикнул и повалился на топчан.

А я продолжал вспоминать…

…Нестерпимая жарынь в боксе. Да на мне же пальто!.. Стаскиваю, бросаю на узел с вещами.

Щелкает ключ. В дверях надзиратель.

— Фамилия? Инициалы? Инициалы полностью!.. С вещами!

Хватаю пальто, узел. Напяливаю шапку.

Коридор кажется бесконечным, а узел — ненужным, постыдным. Бросить бы его тут…

— Направо! — раздается позади тяжелый голос надзирателя.

…Ярко освещенная комната. Стол, как в портняжной… Человек в сером халате забирает мой узел, рассыпает вещи по столу.

— Раздевайтесь. Быстро!

Сердце куда-то упало, словно оборвалось. Похолодевшими руками снимаю костюм. Отдаю. Летят прочь петли, крючки… Над столом шевелятся волосатые пальцы…

…Опять коридор. Иду, как в тумане. Шаркаю подошвами, подтягиваю сползающие брюки.

Другая комната. Здесь — человек в белой куртке.

— Садитесь. Быстро!

Ко мне тянется парикмахерская машинка. Как ребенок, пугаюсь ее стальных челюстей.

— Не надо! — Отвожу в сторону чужую руку.

— Как не надо? Всем — нолевая стрижка.

— Я не преступник! Меня скоро освободят!

Парикмахер держит меня за волосы и усмехается уголком рта.

— За границей были?

— Нет!

— А в оккупации?

— Нет!

— Коммунист?

— Да.

— Десять лет лагерей…

Машинка холодно скользит по голове.

На пол сыплются волосы… Это не мои волосы. У меня не было такой седины.

…Еще комната. Фанерный закуток. Широкая белая простыня. Ослепляющие лампы. Штативный фотоаппарат. Человек в черном халате.

— Садитесь. Не спешите.

Фотограф ныряет под темную накидку.

— Плечи прямее… Анфасик сделаем… На объектив смотрите…

Вылезает из-под накидки.

— Так не годится. Уберите слезы… Голову повыше. Вот так. Попрошу спокой на лице. Внимание!.. Есть!

Вытаскивает кассету. Глядит на меня исподлобья.

— Москвич? Семейный? На какой должности? Понятно… Теперь попрошу к этому столу. Немножко, извиняюсь, ручку запачкаем. Отмоется… Прижмайте ее сюда. Хорошо!.. Давайте пальчики… Прижмайте этот… Сильней, сильней прижмайте!.. И этот… и этот… Все! Вон там — умывальник, мыльце…

…Баня. Заранее открытый душ. По телу льются горячие струи. А внутри дрожь. Она возникает под сердцем, проникает в суставы, бьется в щеках…

…Лифт. Коридор. В нос ударяет карболкой. Камера!

Вхожу. В камере одиноко сидит юноша. Читает книгу.

— Раздевайтесь. Садитесь. Чувствуйте себя свободно! — с горькой иронией говорит он, протягивает руку. — Арутюнян.

Несколько минут, и у нас завязывается разговор.

— Меня скоро выдворят, — сообщает юноша. — Следствие кончилось.

— В чем же вас обвинили?

— Антисоветская болтовня… Я действительно виноват. Всем и всюду говорил, что моего отца в тридцать седьмом без всякой вины расстреляли.

Арутюнян ходит по камере. На нем грязные парусиновые туфли, летние брюки, голубоватая спортивная куртка. Голос спокойный.

— Мой отец был другом Орджоникидзе. Строил Сталиногорск… Сам Ежов приехал на дачу арестовывать его… Я — студент. Взяли летом, прямо из экспедиции… Мне, между прочим, хороший следователь попался. Обещает послать в Караганду. Там, в лагере, мама… Я ужасно боялся, что и ее расстреляют… А вас за что?

— Не знаю.

— Хм!.. Еще Герцен сказал, — рассуждает Арутюнян, — что на земле существует страсть искать виновных.

Он предлагает сыграть в шахматы.

— Что вы? Какие там шахматы!

— Давайте, давайте! Что ж вы и будете так сидеть, нос повесив?

Он высыпает на стол замызганные шахматные фигуры, расставляет их на доске, двигает пешку. Я смотрю на фигуры, и мне кажется, что они слегка дрожат.

— Ну? Ваш ход. Играйте! — настаивает Арутюнян.

Я механически двигаю пешки, фигуры и получаю мат.

— Явный зевок! — заключает юноша. — Сыграем вторую. Ваши белые. — Он поворачивает доску.

Я загадываю про себя: «Если выиграю — через неделю освободят, если нет…» Внутренне улыбаюсь своей наивности, но во что бы то ни стало хочу выиграть! Начинаю хорошо знакомый ферзевый гамбит. Партия длится долго, и наконец моя победа!

Партнер, вижу, обескуражен.

— А вы знаете, — вдруг вспоминаю я, — на сегодня у меня были билеты в театр, на «Отелло»…

— Потеря терпимая, — с дружеской усмешкой замечает Арутюнян.

В камеру приводят арестованного. Надзиратель гремит железной койкой (Арутюнян и я ставим ее около стены), бросает на пол тощий тюфяк, набитый тряпьем, подушку, простыню. Уходит.

Арестованный неподвижно стоит у порога, как бы боясь сделать шаг вперед. Пожилой. Меховая шуба, меховая шапка, в руке — белый узелок. Точь-в-точь Забелин из «Кремлевских курантов»!.. На щеках — слезы. Тяжело дыша, он глухо спрашивает:

— Товарищи… когда все это… кончится?

Знакомимся: Уманец, Роман Емельянович… Начальник управления и член коллегии Госснаба СССР.

Он в оцепенении опускается на край койки. Отчаянным жестом проводит по остриженной голове. Бессильно роняет руки. Немыми глазами смотрит на нас.

— Что они сделали?.. Завтра мне надо было в Совмин… В Госплан… Масса неотложных вопросов!..[8]

Отбой… Ложимся на койки. Лицом — к дверям, к глазку. Руки — поверх одеяла… И вдруг вижу: недалеко от моей койки стоит Отелло — Остужев!.. Белый хитон, серьга в ухе… Певучий голос: «Увидеть, усумниться, доказать…» Мавр вытягивает длинные руки, шевелит пальцами, на них сверкают кольца… А пальцы такие же волосатые, как и у того, в сером халате, что отрывал петли и крючки… Отелло все ближе ко мне, ближе!.. Длинным пальцем, похожим на щупальцу огромного краба, он стучит по изголовью койки…

Я вскрикиваю, сбрасываю одеяло, сажусь…

Надзиратель в коридоре стучит ключом по дверной скобке.

Отваливается фрамуга в двери, просовывается голова в фуражке:

— Ложись!..

На квадрате барачного окна начали выделяться прутья решетки. За ними — предрассветная синь. Уходила злая, черная ночь… А я никак не мог уснуть! Одна за другой всплывали в мозгу живые картины…

Опять тюремная камера.

Скрежещет ключ в двери: за кем-то пришли. Все вздрагивают: на допрос!.. Надо держать себя в руках. Надо являться к следователю внешне спокойным, внутренне уверенным. Но как добиться такого состояния?.. Тебя ведут под дулом револьвера, со склоненной головой, с омертвевшими за спиной руками, ведут по коридорам, как по безвыходному лабиринту. Конвоир стучит ключом по металлической пряжке своего пояса или щелкает пальцами, причмокивает губами, чтоб не было встречных ведомых, чтоб путь был расчищен. Стегает, словно плетью: «Прямо!.. Направо!.. Налево!.. Голову ниже!.. Быстрей!..» Открывает одну дверь, другую, третью, четвертую… И все — коридоры, двери, коридоры… Иногда на кисть твоей руки ложатся чужие пальцы, тебя держат, как пойманного хищника, и толкают, как мешок с костями… Вот попробуй-ка после всего этого быть спокойным, собранным!

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 72
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Повесть о пережитом - Борис Дьяков бесплатно.
Похожие на Повесть о пережитом - Борис Дьяков книги

Оставить комментарий