Империум человечества: Омнибус - Джонатан Грин

Она знала, что люди первого контролера хотели получить копию текста хартии и возмущались, что Варрон им ее не предоставил. Она подозревала, что они ищут способ исказить эти слова, потому что достаточно много знала о мечтах, питаемых контролером насчет Гунарво. Когда он смотрел на хартию сквозь призму амбиций, было естественно пытаться привязать ее к своему миру вместо Гидрафура.

Она знала, что Магал, адепт-пролегис, второй по старшинству в делегации Администратума, уже пытается уговорить Варрона присоединить к флотилии корабль под хартией Администратума. У этого корабля был бы капитан, назначенный Магалом или его начальством, и его отношения с остальной флотилией регулировались бы контрактом. Он бы собирал десятину, ресурсы и информацию с имперских миров, посещаемых флотилией, а адепты Администратума в его экипаже имели бы голос при прокладывании ее маршрута. А взамен — субсидии и торговые преимущества по всему субсектору. Ксана вполне могла представить, что они планируют: устроить Варрона на теплое уютное местечко, на регулярные рейсы по маршрутам, уже контролируемым Адмнистратумом, использовать его хартию, чтобы усыплять бдительность Арбитрес, использовать его самого, чтобы он исследовал дикий космос к югу от Гунарво, где префект отчаянно желал снова распространить владычество и десятину Империума.

И навигатор. Даже воспоминание о ее бледном лице и жестоких, каких-то лихорадочных глазах пробирало Ксану холодом. Она не знала и не хотела догадываться, чего может хотеть Домаса Дорел, но не думала, что ее желания ограничиваются тем, чтобы приручить вольного торговца и гонять его в нужный субсектор или на определенный мир. Она так совсем не думала.

— Эта любопытная зверушка, жена, еще даст нам жизни, помяните мое слово, — сказал Черрик, взвешивая в руках хеллган.

— С чего ты взял?

Если бы они все еще находились на Гунарво, Домаса просто отмахнулась бы от его замечания, но сейчас, хотя путешествие еще только начиналось, ей было тревожно. В варпе была скверная болтанка, и как навигатор, она понимала, насколько это плохо и чем это может быть чревато для их путешествия. Она пыталась избавиться от этой мысли: человек, который вел корабль, был куда более высококвалифицированным, чем она, а у нее были другие приоритеты. Она была той рукой, которую этот разношерстный синдикат держал на пульсе всего, что происходило вокруг Варрона, и ей нужно сконцентрироваться именно на этом.

Но, учитывая, что мельком улавливал ее третий глаз, говоря ей о том, что происходит за обшивкой корабля, она чувствовала, что это будет нелегко.

— Она мне не нравится. Вообще не нравится. У нее такой пакостный, крысячий, подозрительный вид. Зуб даю, она уже все для себя запланировала и хочет забрать хартию себе. Все сходится, а? И вы ей не нравитесь, — ухмыльнулся Черрик.

— Я думаю, что понимаю, почему. Она достаточно сообразительна, чтобы не доверять мне, и, как мне кажется, она представляет, что я хочу от ее мужа, — пожала плечами Домаса. — Плюс к тому, я пугаю ее сопляка, поэтому, наверное, она меня и недолюбливает. Это довольно мило с ее стороны. Ты проверил лаз?

— Что?

— Проход. Вдоль потолка всего этого коридора должен тянуться узкий проход, — голос Домасы замедлился и стал ледяным, как будто она разговаривала с идиотом. — Так. Ты. Проверил. Его?

Черрик уставился в потолок, пытаясь придумать, что бы такого умного сказать в ответ. Они оба стояли в начале центрального технического коридора, проходящего через нижние палубы «Ганн-Люктиса». Домаса провела полдня, запоминая их карты: было бы неосмотрительно ходить по кораблю, держа при себе чертежи, которых у нее быть не должно. Она терпеливо ждала, пока Черрик бормотал что-то в вокс, и смотрела, как двое вооруженных людей торопливо спускаются к ним по лестничному колодцу. Она раздобыла ключ-амулет, на который реагировала практически любая запирающая пластина на корабле, и когда она направила его на люк наверху, раздалась лавина скрежета и лязга, он отъехал в сторону, и вниз опустилась шаткая металлическая лесенка. Двое бойцов обменялись кислыми взглядами, зажгли наплечные фонари и начали карабкаться вверх.

Домаса закрыла глаза и снова оживила в памяти план палубы. Лаз был последним выходом с этого уровня. Они с Черриком блокировали коридор, другие бойцы охраняли лифты и сторожили выходы в отсеки по сторонам. Домаса испытала небольшую вспышку раздражения, когда они увидели, что их добыча сбежала из купола Псайканы, но была готова к этому. Все было нормально. Она контролировала ситуацию.

— Так вы меня слушаете?

— Хм?

Нет, она не слушала. Ей надо было сконцентрироваться. Если они не проделают все это как по маслу, могут начаться неприятности.

— Эта жена. Она будет нам мешать. Думаю, им одним мы можем манипулировать, но пока его жена рядом, у нас не выйдет.

— Оставь дипломатию мне, Черрик, ты уже доказал, что не разбираешься в ней. Что тебе нужно сделать, так это удостовериться, что твоя игрушка заряжена и мы можем начинать.

— Ну раз уж я, видимо, лучше понимаю в оружии, леди, тогда, может быть, мне стоит проверить, правильно ли экипированы вы сами?

Домаса сердито посмотрела на него и закатала рукав. Вдоль ее предплечья и тыльной стороны деформированной кисти тянулись тонкие золотые стержни, длинные пальцы обвили рукоять с встроенным спусковым механизмом, емкость с боезапасом была прикреплена к внутренней стороне запястья. Черрик фыркнул.

— Эта штука бесполезна, если на нем есть хоть какая-то броня.

— Не будет никакой брони, — резко ответила Домаса, — и она куда лучше подходит для того, чтобы взять его живым, просто выведенным из строя. Это, напомню тебе, наша приоритетная задача.

— Хорошо, — Черрик нажал сигнальную кнопку на своей перчатке, чтобы его люди начали двигаться, и прошел полдюжины шагов по коридору, прежде чем осознать, что Домаса по-прежнему у него за спиной. — Вы идете, мэм? Это ведь у вас, в конце концов, нелетальное оружие. Вы так и собираетесь стоять, пока я не наделал в нем дырок лазером?

Домаса начала следовать за ним, медленно, петляя влево и вправо, чтобы Черрик постоянно находился между ней и дверями или нишами, мимо которых они проходили. Она была уверена, что Симозон не боец, но идея физического столкновения заставляла ее нервничать. Каким бы дуболомом не был Черрик большую часть времени, сейчас он сконцентрировался и затих, ступая столь выверенно, что Домасе нужно было бы тщательно прислушиваться, чтобы расслышать его шаги. Домаса попыталась сделать то же самое — ее стопы были столь же удлиненными, как и кисти рук, и касались пола только пальцами, пятки же торчали назад, как у большой кошки. Это облегчало процесс.

Она слышала, как в вокс-устройстве Черрика тихо шелестят голоса остальных. Вся формация уже двигалась, медленно, уверенно, непреодолимо. Домаса чуть не споткнулась о подол своего платья и поняла, что идет, сгорбившись. Это было глупо. Она захотела выпрямиться и громко закричать. Что думал Симозон, как это еще могло закончиться? Куда он собирался сбежать? Как долго он предполагал прятаться?

Так долго, сколько получится, подумала она про себя, и когда мы выгоним его из укрытия, то стоит ожидать, что он попытается хотя бы нескольких забрать с собой. Так что будь внимательна, Домаса Дорел, и не давай ему никаких шансов.

Флотилия Хойона Фракса, в пути

Хотя Петрона ожидал этого с тех пор, как по-настоящему пришел в сознание, его сердце екнуло, когда они один за другим вошли в комнату. Он все еще сидел в кресле, его по-прежнему тошнило, и он все время чувствовал усталость, но его помыслы были остры как бритва, и он мог сжать кулаки и удерживать их, пока на счет семьдесят три боль не заставляла его расслабить руки.

Он сразу узнал распорядительницу экипажа Бехайю — раз или другой он разговаривал с ней, когда она по особым случаям спускалась к нижним столам во время пиршеств. И через миг он смог опознать и Кьорга, старого дурака, который, предположительно, руководил посольским ведомством. Это из-за приказов Кьорга Петрона сошел на Шексию, чтобы… чтобы сделать вещь, о которой ему не нравилось думать. Он спрятал руки под покрывало, чтобы распорядители не увидели, как он сжимает кулаки.

С Халпандером он тоже имел дело, несколько раз, когда его назначали руководить загрузкой товара и провизии. Но, кроме них, были лица, с которыми он не вполне мог сопоставить имена: безгубая женщина в черно-белой шали, маленький лысый человек с лицом грустной собаки… и фигура в красном. Петрона уставился на нее и не отводил взгляд.

— Мне сложно поверить, что ты никогда и ничего не слышал о магосе Диобанне, — сказал Д'Лесте, подтянув табурет и сев возле кресла Петроны. — Для меня, конечно, он старый знакомый, но разве я ошибался, предполагая, что весь флот знает о человеке-монстре, живущем на борту «Гига-VII»?