Черные бушлаты. Септология - Александр Конторович

За палаткой слышен хрип, возня.

Перекатываюсь вправо и вскакиваю на ноги.

Там же Михаил!

Немцы, скорее всего, выскочили через второй вход! Или просто под край палатки поднырнули…

— Командир?

— Плиев?

— Я, командир!

— Там фрицы!

— Были… двое…

— Цел?

— Все в порядке, командир. Только бок болит — здорово ты меня ногой саданул!

— Раз болит, значит, есть!

— И на том спасибо…

— Там где-то фонарь фрицевский лежит, подбери его и посмотри, что там у них в палатке происходит. Может, еще кто заныкался? Только осторожнее, вон у немца автомат возьми. Я тебя подстрахую, мало ли что…

Подобрав фонарь и оружие, он осматривает палатку. Никого, надо полагать, все немцы кончились.

Забираю фонарь и, выйдя на улицу, описываю им три круга в воздухе. Условный сигнал, теперь все остальные скоро подойдут сюда. Захожу назад в палатку. Тут уже горит керосиновая лампа. Более-менее светло. Сажусь к столику, стоящему в глубине палатки, и перезаряжаю оружие. «Наган» пуст, в пистолете осталось два патрона. Хреновато… у меня теперь всего одна обойма к нему осталась.

— Держи! — протягиваю Плиеву кобуру с «наганом». — Вовремя ты его мне дал, видишь — пригодился!

— Спасибо, командир! — подходит он ко мне. — Я теперь твой должник!

— С чего бы это?

Вместо ответа он поднимает ногу. Не сразу понимаю что к чему и только спустя пару секунд вижу, что каблук на сапоге начисто сорван. Пулей, что ли? Так вот, какие ошметки летели в разные стороны!

— Ну, ты и везунчик! Фриц-то, считай, почти полмагазина высадил!

— Это не я везунчик! Если бы ты меня не толкнул…

— Ладно! Сегодня я, завтра ты… Потом еще кто-нибудь руку вовремя протянет. Так и выживем все вместе.

Он вешает кобуру с «наганом» себе на ремень, убедился, значит, что надо его под рукой иметь?

Пока не подошли остальные, осматриваю наскоро палатку. Так, что тут есть интересного?

Ремень с пистолетной кобурой. Супер! Что в кобуре? «Парабеллум». Ну… в принципе сойдет. Вешаю кобуру себе на ремень. По-русски, на правый бок. Теперь у меня оба ствола под правую руку приспособлены. Ну, если учесть, что в «маузере» всего одна обойма, то и оставим его на крайний случай. Наклоняюсь к автоматчику и выщелкиваю из запасного магазина с десяток патронов. Вот, теперь у меня и для «парабеллума» запас имеется.

Еще тут что?

Автомат. На спинке стула висит. Этот я командованию не отдам, и у меня есть, кого им вооружить.

Деревянный ящик. С патронами? Точно, теперь и у пулеметчиков запас есть чем пополнить.

Дальше осмотреть все не успеваю, на улице слышен топот ног.

На всякий случай беру автомат на изготовку.

Слышу, как бегущих окликает Михаил, и уже через десяток секунд в палатку вваливаются все остальные бойцы. Нет только Шифрина. Все верно, его с поста никто не снимал.

— Ну, ни хрена ж себе… — ошарашенно качает головой Асанович. — Вот это побоище тут у вас…

— Разрешите, герр лейтенант? — В приоткрывшуюся дверь заглянул дежурный по лагерю.

— Да, Гашке, входите. Что там у вас?

— Доставили этого русского, который просился к вам на допрос.

— Давайте его, у меня не так много времени, еще предстоит работа с документами.

— Яволь!

В комнату вступил человек в советской военной форме. Ремень у него отсутствовал, и гимнастерка болталась бесформенным балахоном. В руках он комкал снятую с головы пилотку. Сделав пару шагов, вошедший остановился и робко улыбнулся.

— У вас есть причины для веселья? — резко, по-русски, спросил его лейтенант. — Поделитесь ими со мной, может быть, порадуемся вместе?

— Никак нет, господин офицер! То есть да, конечно, я очень рад, что вы нашли время… чтобы меня выслушать… это очень важно!

— Для кого?

— Что?

— Для кого это важно?

— Э-э-э… для великой Германии, господин офицер!

— Настолько важно, что вы решились оторвать меня от неотложных дел? Вы понимаете, что мое время стоит очень дорого?

— Конечно, господин офицер! Все понимаю! Поверьте, если бы не большая срочность данного вопроса, я не осмелился бы отвлекать вас от вашей, несомненно, очень серьезной и ответственной работы… э-э-э… виноват, от службы…

Лейтенант поднял со стола картонную папку.

— Итак… Будрайтис Янис Арнольдович, тысяча девятьсот двадцатого года рождения, призван в армию из Каунаса, боец… ну, это неинтересно… взят в плен…

— Извините, господин офицер!

— Что такое?!

— Меня не брали в плен! Я сам сдался и даже принес с собой свое оружие!

— Немыслимое приобретение для германской армии! — Лейтенант скептически оглядел своего собеседника. — Да этого добра у нас и так достаточно! Как давно вы попали в окружение?

— Более месяца, господин офицер!

— Германская армия давно уже ушла вперед. От фронта вас отделяют десятки километров. Связи с командованием у окруженных войск нет. Что же такого важного может там происходить? Настолько важного, что вы решились меня побеспокоить? Все мелкие вопросы вы могли задать дежурному.

— Это не мелкий вопрос! Данные сведения могут иметь важное значение!

— Да? Ладно. — Лейтенант откинулся на спинку стула. — Рассказывайте…

— Когда я попал в окружение, то сразу же хотел перейти на вашу сторону.

— Чего же вы медлили?

— За нами постоянно следили командиры и комиссары. Никому не разрешалось уходить куда-либо в одиночку, только группами. И то только в том случае, если в группе был хотя бы один коммунист или комсомолец! Да и, кроме того, господин офицер, не хотелось уходить с пустыми руками.

— Поясните.

— Ну… в том смысле, что я хотел доставить германской армии что-нибудь нужное и полезное!

— Вашу винтовку? При обыске у вас нашли крупную сумму советских денег, где вы их взяли?

— Э-э-э… ну… при отступлении снаряд попал в повозку. Там везли документы, бумаги всякие… деньги тоже были. Вот я их и подобрал. Не пропадать же добру?

— Возможно. Почему вы решили перейти на нашу сторону?

— У меня нет причин любить советскую власть! Мы жили в свободной стране. И жили хорошо! У моего отца была мельница, земля, наша семья жила счастливо и в достатке. Но после прихода большевиков, виноват, коммунистов… — пленный развел руками, — все поменялось. Мы вдруг стали экспл… эксплуаторами.

— Эксплуататорами.

— Да-да, конечно, господин офицер! Именно так! Мне не за что их любить! Это не моя власть и не моя армия!

— Ну, хорошо, с этим разобрались. Что дальше?

— Когда я решил уйти к вам, то стал искать, чем же я могу быть полезен доблестной германской армии?

— Нашли?

— Да, нашел. К нам в отряд прибыл лейтенант. Он был из интендантского управления. По приказу командира нашего отряда, капитана Кондратьева, для него стали отбирать бойцов.

— Зачем?

— Где-то в этих лесах есть тайный склад. Оружие, боеприпасы, продовольствие.

— Где?

— Неизвестно. Он заложен еще до войны. И делало это не армейское командование, а НКВД. Поэтому о нем никто из наших начальников и не знал.

— А лейтенант?

— Он знал. Потому что служил тут раньше и подвозил туда снаряжение. Но и он сам не знал его точного местонахождения, только приблизительно мог на карте участок местности показать. Вот я и решил, что такие сведения могут принести пользу германской армии.

Лейтенант заинтересованно поднял бровь.

— Гашке!

Стукнула дверь, и в комнату вскочил дежурный.

— Слушаю, герр лейтенант!

— Ройзмана сюда! Со всеми его принадлежностями.

— Яволь!

Через пару минут в дверь постучали.

— Да!

В комнату вошел сутуловатый ефрейтор в очках. В руках он держал толстую папку с бумагами.

— Вызывали, герр лейтенант?

— Да, ефрейтор. Вы ведь неплохо знаете русский язык?

— Так точно, герр лейтенант!

— Садитесь вон туда, за стол, — лейтенант указал налево. Там стоял небольшой столик. — Будете записывать все, что станет говорить этот пленный.

— Слушаюсь, герр лейтенант.

Он торопливо уселся за столик, развязал завязки на папке и вытащил из нее несколько листов бумаги. Разложил их на столе и достал пару карандашей.

— Я готов, герр лейтенант!

— Итак, — повернулся тот к пленному, — что вам известно о тайном складе русских?

— Нам сказали, что это склад вооружения и военного имущества. Мне удалось подслушать разговор лейтенанта и капитана Кондратьева.

— Каким образом?

— Ну… я случайно оказался у окошка землянки, когда они там разговаривали.

— Случайно?

— Не совсем…

— Так. Продолжайте. О чем говорили ваши командиры?

— Лейтенант сказал, что это склад НКВД. На случай войны, чтобы снабжать из него подпольщиков и диверсантов. Он тогда служил срочную службу и сопровождал колонны с грузом.