Флот обреченных - Кристофер Банч

— Можем повеселиться на славу, — согласился Алекс.

— Как только мы это сделаем, нам крышка.

— Нам?

— Я здесь никого не знаю, кроме тебя и Вирунга. Среди заключенных могут быть стукачи или тайные агенты.

— А могут быть и Кэмпбеллы.

— Напрасно иронизируешь. Даже у таанцев есть свои хитрости.

— Ты придумал, как взорвать эту лавочку?

— Для этого есть вы, мистер Килгур. Недаром же вы — доверенное лицо, а я — всего-навсего бывший снайпер.

Вдруг дверь загрохотала так, словно в нее ломилась горилла.

Это было недалеко от истины — конечно же, на пороге стоял старший офицер полковник Вирунга. Стэн и Алекс вытянули руки по швам.

У Вирунга не было времени на долгое вступление.

— Таанцы сделали это… ясно… сотрудничать. Дракх! Вынужденное обещание… бесполезно.

Стэну и Алексу не требовалось поддакивать Вирунге, у них все было написано на лицах.

— Дракх! Дракх! — ворчал полковник.

Стэн поднял брови.

Он впервые слышал, чтобы н’ранья повторил одно слово дважды. Должно быть, здорово разозлился.

— Солдат… очередной… побег. Сопротивляться… Я прав?

Вирунга произнес целое предложение!

— Да, сэр, — ответил Стэн.

— Знал… согласишься. Ты теперь Большой Икс.

Алекс пролепетал что-то невнятное. Стэн махнул рукой, призывая его к молчанию. Но Килгур не унимался.

— Как же так, полковник? Вы не вправе со мной так поступить!

— Уже поступил. Мое слово — закон.

— Черт возьми! Но почему?

Командный состав заключенных любой тюрьмы был сложным, и зачастую о нем вслух вообще не говорили, даже в лагерях для военнопленных. Одна из должностей секретного командного звена называлась «Большой Икс». Корни этого названия уходили в глубь веков. Оно датировалось тем далеким временем, когда империи еще вовсе не существовало. Большой Икс был идейным вдохновителем и организатором всех побегов из лагеря. Он считался абсолютным авторитетом. Часть курса гипнотического обучения, которое проходили все новобранцы Имперской армии, была посвящена тому, как нужно вести себя, если попадешь в плен. Инструкция заключалась в следующем: «Не раскрывай никаких ценных военных сведений до тех пор, пока к тебе не будет применена физическая или иная сила; на выполнение заданий добровольно не вызывайся, действуй только по приказу; помни — хоть ты и заключенный, ты все еще находишься на войне и должен сражаться с неприятелем любыми возможными способами. Продолжай бороться. Беги».

Приказы Большого Икса, касающиеся очень узкой области — попыток к бегству, — перекрывали все остальные приказы, включая те, которые отдавал старший имперский офицер. Человек, назначенный на эту должность, обладал неограниченной властью. Большой Икс, Глава комитета по побегам любого лагеря, мог иметь любое звание — от рядового до маршала. Однако носить это почетное звание было далеко не безопасно. Если тюремному начальству становилось известно имя Большого Икса, его либо приговаривали к немедленной смерти — выжиганию мозга, либо, в самом крайнем случае, отправляли в лагерь смертников.

Но Стэна беспокоило не это. Обычно Большим Иксом становились лица, в совершенстве овладевшие наукой побегов, — или отчаянные лагерные сопротивленцы. По причине того, что все попытки к бегству фиксировались Большим Иксом, сам он (или она) не имел права принимать личное участие ни в одном побеге.

Назначая Стэна на эту должность, полковник Вирунга был уверен, что он останется военнопленным до конца войны. Или до тех пор, пока таанцы не установят личность Большого Икса и не ликвидируют его.

Вирунга обратился к Стэну:

— Потому что… доверие. Те, остальные? Не знаю.

Возражать было бесполезно. Вирунга отдал честь и вышел.

Стэн и Алекс переглянулись. Ни тот ни другой не находили нужных слов для обсуждения случившегося, но отчаиваться они тоже не собирались.

«Чудесно, — подумал Стэн. — Если мне удастся лично стать костью в горле таанцев, я подготовлю себе замену — девятьсот девяносто девять дублеров. Уж тогда-то эти мордовороты узнают, почем фунт лиха. Девятьсот девяносто восемь, — поправил он себя, глядя на Алекса. — Раз уж мне придется торчать в этих чертовых руинах до окончания войны, я, по крайней мере, буду не один, а в компании еще одного барана».

Глава 12

Старший капитан Ло Прек (контрразведка) внимательно посмотрел на почтовую дискету, лежавшую у него на столе.

Любой нормальный человек воспрянул бы духом, возликовал от радости или заскрежетал зубами от гнева, приблизившись наконец к своему врагу.

Для Прека содержание дискеты подтверждало то, о чем он подозревал: командор Стэн не только жив, но и находится в пределах досягаемости.

Прек придумал уникальный способ проверки своей теории, способ, благодаря которому не нужно было обращаться за разрешением к начальству или просить свою службу об оказании необычной услуги. Он составил письмо.

Это письмо было отправлено в обычном порядке одному из таанских секретных агентов, который находился в империи. Агент получил инструкции распечатать конверт и переложить письмо-дискету в другой, поставив на нем адрес одной из своих явочных квартир.

Агент выполнил задание. Письмо, составленное якобы неким Миком Дэвисом, было довольно многословным. В нем, в частности, упоминалось о том, что Дэвис прошел ту же подготовку, что и Стэн. Начиналось оно такими словами: «Конечно, вы меня помните».

Содержание письма было следующим:

Меня сделали булочником. Сейчас я думаю, что, скорее всего, начальство было право. По крайней мере, со мной ничего плохого не случилось. Я остался цел и невредим. Отслужил свой срок, меся тесто, и был демобилизован до начала войны. Женился, нажил троих нахлебников и завел свое дело. Наверное, Вы уже догадались какое — пекарню.

Можете смеяться, но это занятие оказалось очень прибыльным. Я даже представить себе не мог, какую выгоду извлеку из службы в армии.

Итак, я, как всегда, находился у себя в пекарне, когда мне на глаза вдруг попалась эта старая дискета от некоего капитана по имени Стэн, который стал большим человеком — командиром имперского отряда телохранителей. Я всегда знал, что Вы будете расти по службе как на дрожжах.

Когда я рассказал моей женушке о Вашем письме и о том, что прежде мы были хорошо знакомы, она решила, что я угорел. Может быть, Вы выкроите немного времени на ответное послание? Сделайте, пожалуйста, такое одолжение. Просто черкните пару строк, чтобы моя благоверная не думала, что я законченный лжец. А я уж постараюсь не остаться в долгу. Когда Вы заглянете к нам на Ултор-13, мы повезем Вас за город, накормим самыми вкусными блюдами планеты. Как бы мне хотелось встретиться с Вами!

Знакомый из далекого прошлого

Мик Дэвис

Благодаря этому письму Прек оказался в беспроигрышной ситуации. Если на него будет дан ответ, значит, Стэн по-прежнему служит в войсках империи. Если нет, это все равно ничего не меняло. По крайней мере, ответ еще может быть получен. Прек свято верил в почтовую систему империи, верил так, как ни один из ее граждан.

Но письмо неожиданно вернулось обратно к таанскому агенту в запечатанном виде, с приложением очень горестного, очень официального и очень формального характера.

Уважаемый гражданин Дэвис!

К сожалению, Ваше частное письмо командир Стэн получить не может. По официальным данным, он числится в списках военного флота как без вести пропавший при выполнении боевого задания.

Если Вас интересует более подробная информация, пожалуйста, свяжитесь с…

Выражаем свое искреннее соболезнование…

Капитан Прек чувствовал, что напал на верный след и теперь можно смело приступать к выполнению своей миссии. Стэн не только жив, но находится где-то поблизости. Скорее всего, в одной из тюрем. Прек не допускал и мысли о том, что Стэн мог умереть от ран или быть убитым в лагере. Он должен был выжить.

Капитан включил свой компьютер и начал прямой поиск списков имперских военнопленных, содержавшихся в лагерях строгого режима. Он чувствовал, что подобрался совсем близко к убийце своего брата.

Книга вторая. «Сютю»

Глава 13

Приближалось время совершения первой попытки к побегу. Две недели подряд капитан Мишель Сент-Клер внимательно наблюдала за формированием первых рабочих бригад и отправкой их за пределы лагеря для выполнения заданий. Она думала, что усмотрела возможность вырваться на свободу.

Распорядок дня был строгим: после подъема майор Генрих приказывал заключенным выполнять энное количество работ. Их собирали во внутреннем дворе под присмотром охранников. Как правило, к десяти обычным заключенным был приставлен один сержант. К пяти военнопленным — три охранника. Таанцы соблюдали предельную осторожность.