Игры богов - Александр Абердин

Ещё в двух комнатах находилось пятеро охранников, двое бандитов и трое военных, два полковника и майор весьма странного вида. Генерал Гончаренко любил одаривать своих приспешников погонами с солидными звёздочками. Бандиты, сняв пиджаки, дрыхли на топчанах, а офицерьё этого подлого воинства, ужинало. Продвигаясь к холлу, Владимир сначала наложил магическое заклятье на ужинающих, подчинив их своей воле, а потом разбудил обоих бандитов, это были мужики за сорок лет возрастом, и также заставил их выйти из комнаты отдыха. Вход в подвальную тюрьму находился в холле и туда нужно было спускаться на большом лифте, оборудованном электронными системами так, словно он находился в Белом доме и возил президента США. Охранники тюрьмы так и не успели сообразить, с чего это их коллеги припёрлись в холл. Как только верхние этажи тюрьмы были взяты под контроль, Владимир не торопясь, но самым основательным образом не спеша поджарил их всех, кроме рыжего, субтильного майора с водянистыми глазами, после чего превратил бандитов в зомби. В таком виде от них было куда больше пользы, не говоря уже о том, что подчинялись его приказам они полностью и безоговорочно, как и надлежало делать всем зомби. Майора, Алауди Кокова по прозвищу Зубодёр, балкарца по национальности, ваххабита по вере, садиста по призванию и жуткого труса по характеру, который был к тому же одним из подручных Хоттаба, он оставил напоследок.

Один из полковников, который был начальником караула, быстро доложил, что американцы вот уже третий час ведут в подвале допрос захваченного по приказу генерала Гончаренко разведчика. Их собственные усилия не дали никакого результата и потому Босс, так они именовали полковника Малковича, отправил в Москву самых лучших своих специалистов, майора Сандру Либерти по прозвищу Вайпер из ЦРУ и капитана Дугласа Донахью — Бульдога Диди из спецподразделения морской пехоты. Это произошло после того, как полковник Костин сказал Зубодёру, что ему недолго осталось с ним мучиться и что двадцать седьмого апреля всё закончится и закончится совсем не так, как он об этом думает. Полковник Малкович, который частенько наблюдал за пытками по телевизору, немедленно направил в Москву специалистов классом повыше, чем палач из банды Хоттаба, и приказал своему помощнику, Уильяму Бенксу, работающему в Москве под крышей посольства США, взять всё под личный контроль. Сегодня было уже двадцать пятое апреля, но американские специалисты, которые прибыли в Сокольники вместе со своим шефом, сказали, что к десяти часам ночи они расколют упрямого русского разведчика.

Начальник караула, получив приказ, не долго думая отключил систему сигнализации и первым вошел в лифт. Владимир с Валарестоном, прихватив с собой ваххабита, ставшего благодаря генералу Гончаренко сотрудником ФСБ, но превратившегося теперь в марионетку с мечущимися от ужаса мозгами, спустились в подвал. Вход в подземную тюрьму в которой в настоящий момент находился всего один заключённый, был закрыт бронированной тяжеленной дверью и оснащён такими запорами, словно за ней находились все сокровища Алмазного фонда. Майор-некромант осветил дверь сиреневым лучом и на пять минут она просто исчезла. Они уже знали, что все трое американцев имели дипломатические паспорта и, соответственно, дипломатическую неприкосновенность, но это нисколько не смутило Владимира. Скорее наоборот, это, несомненно, была большая удача, не нужно было брать штурмом американское посольство, так как те, кто им были нужны, уже находились в подвале. К двум палачам, что пытали Николая и к помощнику Дика Малковича, Владимир испытывал очень большие чувства уже хотя бы потому, что они пытали не просто россиянина, а русского разведчика. То, что этот парень являлся к тому же ключом к какому-то храму Силы Земли, было сейчас не в счёт.

В герметически закрытом подвале имелось шесть камер и большая камера пыток, облицованная белым кафелем, с массивным никелированным креслом, одновременно похожим на стоматологическое и гинекологическое, кушеткой, двумя белыми медицинскими шкафами и письменным столом, отчего походила на кабинет врача, вот только в нём стояла ещё и стойка с какими-то электронными приборами и компьютером. Именно через эту комнату прошли все люди генерала Гончаренко, которых подвергли сложной процедуре психического кодирования, связанной с гипнотическим воздействием. Владимиру было интересно знать, был от этого хоть какой-то толк, но немного подумав, он махнул на всё рукой и решил не заниматься глупостями. Да, и не был он сторонником примитивных пыток, хотя ему и хотелось подвергнуть Зубодёра и его американских коллег точно таким же мучениям, которыми они истязали свои жертвы. На это у него просто не было времени. Зомби уже захватили офис генерала и теперь дожидались его приезда, а ему хотелось ещё до полуночи доставить пленника на остров Иримиэль, как он это и обещал. Было уже начало десятого и потому следовало поторапливаться.

Когда Владимир и Валарестон вошли в пыточную, им открылась весьма неприглядная картина. Николай Костин, одетый в одни только серые трусы, был крепко пристёгнут к пыточному креслу широкими стальными кандалами. Он был крепким, высоким мужчиной немного старше пятидесяти, с хорошо развитой мускулатурой. Месячное пребывание в застенке не превратило полковника в ходячий скелет, но выглядел он просто ужасно. Всё его тело было покрыто синяками и ссадинами, ногти на руках и ногах вырваны, большинство зубов также вырвано или выбито, губы распухли от побоев, под глазами залегли чёрные круги, но верхняя часть лица почти не пострадала и потому глаза полковника Костина горели яростью. Американские палачи хорошо поработали над его шеей и верхней частью торса и кровь залила не только его грудь и живот, но даже трусы и бёдра. Было похоже, однако, что его не столько избивали, сколько просто терзали тело какими-то окровавленными хромированными инструментами, явно, весьма далёкими от медицины. Это были специальные клещи для пыток, разработанные в секретных научных лабораториях ЦРУ, с помощью которых можно было проникнуть глубоко в тело человека, чтобы воздействовать на нервные узлы электрическими разрядами и всякой химической гадостью.

Рядом с пыточным креслом стояли две капельницы, одна с землисто-зелёной, а другая с ярко-синей жидкостью. Оба пластиковых сосуда ёмкостью где-то на триста кубиков, были пусты на две трети. Два палача в белых пластиковых докторских комбинезонах, изрядно забрызганных кровью, — средних лет высокая, худая женщина в золочёных очёчках с желчным лицом и крашенными пергидролем волосами, и негр лет тридцати пяти с широченными плечами и вывернутыми, как у гориллы, ноздрями, перезаряжали свои клещи, давая своему подопечному немного передохнуть. Полковника Костина била крупная дрожь, он громко не столько стонал, сколько издавал какие-то рычащие, звериные звуки, полные ненависти к своим мучителям, но они совершенно не трогали его палачей. Негр первым перезарядил свои орудия пыток и спокойно ждал, когда его напарница приведёт в состояние боевой готовности пыточные клещи, явно, изготовленные точно по её руке. На лице этой мегеры блуждала какая-то странная улыбка и к тому же она была весьма словоохотлива в минуты перерыва. Не отрываясь от своего основного занятия Гадюка сказала:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});