Побочный эффект (СИ) - "Miss Doe"

— Я не хочу подвергать тебя каждодневному риску. Я не смогу быть рядом каждую минуту. Дома тебе будет безопаснее.

— Но дома не будет тебя, Северус. Ты ведь не сможешь покидать Хогвартс, чтобы встречаться со мной. А в замке мы сможем видеться… – Луна умоляюще смотрела на него.

— Если с тобой что-то случится… Если они причинят тебе боль… Я не прощу себе этого, — Северус в задумчивости закусил губу.

— Ничего они мне не сделают, — решительно ответила Луна. — Я чистокровная волшебница, а чистую кровь нужно ценить — так говорит Тот-Кого-Нельзя-Называть. Ты научил меня стольким приёмам и заклинаниям, что я смогу себя защитить. И потом… Когда ты рядом, тебе будет легче защищать меня.

Северус вздохнул. Пожалуй, она права. Но при мысли, что она может оказаться во власти этой парочки садистов… Луна, угадав, о чём он думает, произнесла:

— Северус, кроме этих двоих, там будут и другие преподаватели. Они сделают всё, чтобы защитить студентов.

Северус горько усмехнулся. Много ли делали преподаватели, чтобы защитить его и прочих жертв милых «шалостей» Поттера и Ко? А не так давно — от допросов Амбридж, граничащих с пытками? Стоит ли сейчас рассчитывать на их вмешательство?

— Я бы не стал рассчитывать на это, — ответил он сам себе вслух.

— Но ты обязательно защитишь меня, если это понадобиться, — в голосе Луны слышалась непоколебимая уверенность. — И не только меня…

«Мне бы твою уверенность», — подумал Снейп. А вслух сказал:

— Мне было бы легче от сознания, что ты находишься в безопасности.

— Тебе правда было бы легче не встречаться со мной? — голос Луны задрожал, а в глазах блеснули слёзы. Вот этого Снейп вынести не мог.

— Ты же знаешь, что это не так, — его голос стал резким. Зачем она говорит такие слова, заведомо зная, что это ложь?

— Северус, — Луна всхлипнула и виновато уткнулась лицом к нему в грудь. — Нам будет плохо друг без друга. Гораздо хуже, чем когда мы будем вместе. Мне ничего не страшно, если ты будешь рядом. Правда… и тебе будет легче, если я смогу поддержать тебя хотя бы взглядом. А если выпадет возможность обнять тебя… поцеловать…

Говоря это, Луна медленно касалась губами обнажённой груди Северуса, гладила его живот и бёдра тёплыми мягкими ладонями. И Северус понимал, что она права — той нелогичной женской правотой, основанной на Магии любви, в силе которой ему уже не раз пришлось убедиться. И Северус сдался, тем более что ему самому больше всего на свете этого хотелось.

— Вы умеете быть убедительной, мисс Лавгуд, — строго произнёс он, медленно проводя рукой вниз по её позвоночнику и приятно возбуждаясь, ощутив ладонью округлую упругость ягодицы.

— Мои аргументы принимаются, господин профессор? — Рука Луны скользнула к пенису, который вновь стал наливаться желанием.

— Безусловно.

Он посильнее прижал Луну к себе и поставил точку в обсуждении, подтвердив своё согласие долгим глубоким поцелуем.

По дороге к дому Луны они вкратце обсудили стиль своего поведения в Хогвартсе и способы связи друг с другом. Тревога, ненадолго покинувшая их во время недавней близости, вновь вернулась. На душе у обоих было беспокойно.

У крыльца невидимая Луна встала на цыпочки, обняла за шею Северуса, точно так же скрытого дезиллюминационным заклятием и нежно прошептала:

— До встречи в Хогвартсе, господин профессор.

— Господин директор, — поправил её Северус.

В его голосе звучала горькая ирония. Чутко уловив её, Луна коснулась губами его невидимой щеки и тихо произнесла:

— Самый лучший господин директор. Самый любимый. Самый-самый…

Северус крепко прижал к себе девочку. Он хотел отказаться от всего этого? Надеялся заставить её остаться дома и бросить его одного? Он надеялся выжить без её тепла и нежности в предстоящем аду? Лишить себя этих самых необходимых ему сейчас слов, а её — возможности быть рядом и чувствовать его защиту? Какой же он идиот!

У Луны впереди был целый день на то, чтобы собрать вещи, сходить к ручью, при свете дня проститься с местом, где она была так счастлива. Луна долго сидела на освещённом солнцем камне — до тех пор, пока тень от деревьев не скрыла солнце. Раньше он дольше оставался под его лучами. А сейчас… Сейчас солнце стояло низко и пригревало совсем по-осеннему — скупо и с ощутимой лёгкой грустью. А может, это грустило не солнце, а сама Луна? Ей так не хотелось отсюда уезжать. И ей так хотелось поскорее оказаться в Хогвартсе, рядом с Северусом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

От этих противоречивых чувств на душе было муторно и беспокойно. И Луна не знала, как справится с тревогой. Рисование сегодня не помогало. Она пошла к отцу и долго говорила с ним о множестве всяких интересных вещей. Кажется, папа нарочно избегал разговоров на темы о том, что сейчас происходит с магическим миром. Зато они охотно болтали о мозгошмыгах, морщерогих кизляках, садовых гномах, способах борьбы с пикси и о многом-многом другом. Ксенофилиус был рад, что в последний день перед отъездом дочь не ушла к себе с обычным теперь для неё задумчивым видом, поэтому лихорадочно перескакивал с темы на тему — только бы разговор не оборвался, только бы Луна не отправилась в свою комнату, оставив его один на один с непонятной тревогой, которая с утра не покидала Ксенофилиуса. Но, кажется, его капельке и самой не хотелось оставаться в одиночестве. То страшное, что витало в воздухе и о чём они молчали, заставляло обоих быть ближе, чувствовать, несмотря ни на что, своё родство, свою нужность, необходимость друг другу.

День для Луны тянулся мучительно долго, но закончился слишком быстро. Такой вот парадокс, не поддающийся объяснению. Перед сном она достала галлеон и с замирающим сердцем прочла надпись на ободке: «Всё в порядке. Жду. Люблю». Взяв палочку, Луна ответила: «Люблю. Скучаю. Спокойной ночи». А после ещё долго ворочалась в постели, привыкшая за лето засыпать под утро. Её тело жаждало ласки, душа томилась в страхе перед неясным будущим. Но, в конце концов, победила природная невозмутимость и уверенность в том, что всё будет хорошо. И Луна уснула, мысленно обнимая Северуса.

Для него этот день оказался значительно более насыщенным множеством дел и впечатлений. Поспав пару часов до наступления утра, Снейп с трудом поднялся, выпил зелье, дающее бодрость на весь день и для верности, чтобы окончательно взбодриться, встал под холодный душ. Предпринятые меры позволили ему ощутить в себе достаточно сил и здоровой злости для того, чтобы успешно отразить все удары грядущего дня.

Он не стал завтракать дома — к чему лишняя возня на кухне, если можно будет без каких-либо хлопот поесть в Хогвартсе. Собрать вещи для него всегда было делом двадцати минут. Ещё столько же уходило, чтобы наложить на дом все необходимые заклятия и скрыть его от посторонних глаз — он всегда делал так, надолго уезжая отсюда. Ну, вот и всё… Он отошёл на несколько шагов и, не оглядываясь назад, аппарировал к воротам Хогвартса.

Снейп постоял несколько минут, прежде чем войти внутрь — туда, где все будут ненавидеть его и презирать, как убийцу и узурпатора. Но разве он не привык ко всеобщей ненависти и презрению? Разве он не приучал себя к этому в течение долгих лет, пока работал преподавателем и тащил на плечах груз вины за гибель любимой женщины? И разве, несмотря на боль, муки, ночные кошмары или бессонницу, на холод одиночества и разъедающую душу тоску он не ощущал Хогвартс своим родным домом? Местом, без которого его жизнь превращалась в бессмысленное существование. Разве замок не примет его и не станет ему надёжным убежищем и помощником? Замок, в стенах которого он встретил свою любовь — настоящую, преданную и беззаветную?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Думая о Хогвартсе, как о живом существе, Снейп понял, насколько он соскучился по замку и до какой степени ему не хватало этих башен, лестниц, подвалов и переходов, учебных классов и всяких тайных закоулков, Большого зала и Запретного леса… Ему внезапно вспомнились ощущения, возникающие, когда ладони касаются бархатистой кожи фестрала, положившего голову к нему на плечо и пытающегося пожевать его ухо мягкими горячими губами… От этих мыслей Снейп плавно перешёл к воспоминаниям о струящихся сквозь пальцы светлых волосах, в беспорядке рассыпавшихся по плечам Луны, обхватившей руками его шею и крепко прижимающейся к нему. Мерлин, как же ему хочется вернуть всё это! И как недостижимо его желание. Да, сегодня он вернётся в Хогвартс. Но там будет всё совсем по-другому. Однако, даже зная это, Снейп ждал встречи с замком, и его сердце замирало в предчувствии этой встречи.