Чужая в чужом море - Александр Розов

— Мне поздно этому учиться, Чубби. И моей жене поздно. Дети учатся, да. Я купил им много книг. Читают. Я купил диски, где правильно говорят. Мой старший сын совсем правильно говорит. Все думают: «он, наверное, из Иоханнесбурга!». А я не умею, нет.

— Ладно, — сказала она (как большинство меганезиек, она становилась несколько мягче, если разговор касался детей), — Я это сделаю. Но ты примешь все так, как я скажу.

— Ты нези, — спокойно ответил он, — вы сильнее. Вы все равно заставите. Это понятно.

Чубби неопределенно кивнула, достала диктофон, включила и начала говорить.

— Герхард Штаубе, агент–волонтер Народного Фронта Освобождения Шонао, выполнял спецзадание на вражеской территории. На его счету уничтожение 600 элитных солдат и офицеров противника, захват сотни боевой мото–техники и самолета, стоимостью треть миллиарда долларов. Теперь, когда враг разбит, Штаубе, герой справедливой народной борьбы, встанет на страже рубежей страны, защищая мирный труд и счастливую жизнь шонао… Чоро, ты придумал для него какую–нибудь должность?

— Да, — ответил генерал, — Министр военной авиации. Красиво?

— E–o, — согласилась она, и продолжила, — Он возглавит министерство военной авиации, которое в ближайшем будущем вырастет в министерство национальной металлургии, горного дела, машиностроения и авиа–индустрии. Реально (если без лозунгов), Штаубе будет курировать военно–техническое сотрудничество с Меганезией. Он грамотный и работоспособный человек. Его доход должен быть не ниже, чем в развитой стране. Это обязательное условие. Его социальный статус должен соответствовать должности. Это тоже обязательное условие. Важно подчеркивать: Штаубе не меганезиец. Его высокий пост в правительстве Шонаока позволит дезавуировать измышления западной прессы и подозрения китайских комми, что в Восточном Шонаока создается про–меганезийский марионеточный режим. Мы заранее соглашаемся, что Штаубе работает здесь временно. Выполнив свои задачи, он иммигрирует в Меганезию и уйдет в гражданскую авиацию.

— Да, — подтвердил Ндунти, — Так будет.

— Так было и есть, — уточнила капитан Хок, — Это реальность, которая именно такова.

— У! Ты верно сказала, Чубби! Реальность!

— Тогда… — она посмотрела на часы, — Встречаемся в 6 утра в моем офисе. Ты скажешь красивые слова и вручишь факс с красивым текстом, а я проведу агитационную работу.

— Да, — снова сказал он, — Поговорим еще по дороге? Я хочу понять про красивый текст.

— Разумеется. Это просто.

Когда примерно в половине третьего ночи они вернулись в Саут–Нгве, Ндунти очень церемонно пожал ей руку и заявил:

— Чубби, знаешь что? Твоему мужчине два раза повезло.

— Даже два? – удивилась она, — Надо будет его порадовать.

— Первый раз, что он нашел такую женщину, — пояснил генерал, — А второй раз, что он может с такой женщиной жить. Мало кто смог бы. Да!

…

Утром она, без лишних церемоний, представила этих двоих друг другу.

— Мистер Штаубе, пилот международного класса – мистер Ндунти, президент Шонаока.

— Называй меня просто Чоро, — добавил Ндунти, — так удобнее.

— Хорошо. Тогда — просто Герхард. А что, собственно…

— Во–первых, — перебил его президент, — Я, уже в воздухе, получил ответ национального собрания про тебя. Орден Золотого Гепарда. Эта высшая военная награда вручается от всего народа шонао — тебе, да! Гравировку на ордене и наградном оружии уже делают.

— Э… мне? – переспросил изумленный Штаубе.

— Да. За эту военную операцию, — Ндунти кивнул в сторону окна, из которого был виден Airbus, — Церемония награждения будет в нашей столице, Лумбези. Всего час лететь на маленьком самолете. Мы с тобой полетим, когда ты соберешься.

— Ну… Я даже не знаю, — замялся пилот.

— Не беспокойся про безопасность, — помог ему президент, — Все исламисты, которые хотели бы на тебя напасть, в нашей стране уже убиты. Я сам это контролировал. Мы убили их всех, да! Капитан Хок может подтвердить мои слова.

— Это правда, — хмуро проворчала Чубби, думая про себя, что Ндунти не просто редкая сволочь, а исключительно редкая. Он с самого начала внушал всем окружающим, что резня, начавшаяся в Лумбези, а затем прокатившаяся по стране шонао, была от «A» до «Z» согласована с меганезийскими, китайскими и американскими военными.

— Вообще–то я собирался… — начал Штаубе.

— Я знаю, — перебил Ндунти, — ты хочешь уехать в Меганезию. Это большая и богатая страна, а Шонаока пока маленькая и бедная. Мы не можем дать тебе, столько, сколько там. Ты много сделал для народа шонао, да! Ты рисковал жизнью и спас сотни семей шонао, на которых бы напали эти исламские фанатики. Наверное, на твоем месте я бы тоже решил ехать в богатую страну. Как и ты, Герхард, я не шонао. Я анголец, но моя жена – шонао. Наши дети родились в стране шонао. Я хочу, чтобы когда они вырастут, страна шонао была богатая. Чтобы дети жили в своей богатой стране, да, Герхард?

— Да, Чоро — согласился Штаубе, — Я понимаю. Жена, дети, это, конечно…

Вообще–то Герхард только сейчас вспомнил, что в Сарджа у него четыре жены, одна из которых беременна, и что у него двое маленьких детей: пяти и двух месяцев от роду. С того момента, как «Airbus–EX» оторвался от полосы в Сарджа и до момента, когда Чоро произнес последнюю фразу, пилот об этом не задумывался. Оставшаяся в эмирате семья уже давно стала для него одним из символов унижения. Все жены были ему одинаково отвратительны, а рожденные ими дети — абсолютно безразличны.

— … И я, — продолжал Ндунти, — приглашаю тебя в нашу страну, как друга, который уже помог нам, и еще немного поможет. А мы будем делиться с тобой всем, что у нас есть, хотя это и мало. Потом, наверное, ты уедешь в богатую Меганезию. Я надеюсь, что ты успеешь полюбить нашу страну, и мы будем друзьями, сделаем хороший бизнес и всем будет выгодно. А вот предложение национального собрания… (он вытащил из кармана скрученный рулончиком лист, и положил перед Штаубе) …Это официальная бумага нашего парламента, как в Америке или в других цивилизованных странах. Когда мы прилетим, то немного посмотрим город, потом пообедаем у меня дома, моя жена что–нибудь приготовит, у нее хорошо получается, потом будем делать церемонию, как это принято в цивилизованных странах, потом будет банкет, а завтра поедем смотреть на природу. Ты пока думай, а я пойду растолкаю своего пилота, он много спит. Хороший парень, но немного лениться и иногда пьет. А потом я вернусь, и мы полетим, да!

Ндунти вышел, а Герхард нерешительно взял со стола факс на бланке Национального Собрания, украшенном гербом: лук с тремя стрелами на фоне солнца (Национальное собрание придумала Чубби, а герб Ндунти где–то взял, когда объявлял суверенитет).

— Простите, фрау Хок, я правильно понимаю, что мне предлагают должность министра?

— Правильно. А что вас удивляет? Здесь на тысячу миль вокруг не найти авиа–эксперта такого класса. Разве что, шеф–пилоты трех военных контингентов, но их не пригласишь. Вы, мистер Штаубе – единственный. И вы уже оказали стране шонао серьезную услугу. По–моему, шонао считают, что это судьба им улыбнулась в вашем лице.

— Да… странно получилось… Скажите, а мне обязательно ехать?

— Нет, конечно, — ответила Чубби, — Но, по–моему, это хороший вариант для вас. Риск — минимален. Территория до самого Лумбези под контролем ВС мпулу–меганезийского альянса. Легионеры президента Ндунти – тоже серьезные парни, вас в обиду не дадут. Платят, на мой взгляд, неплохо. Поработаете года полтора- два и поедете на Таити, на Раиатеа или на Самоа с хорошей биографией, вызывающей понятное уважение.

— Э… э… — Штаубе замялся, — Вы хотите сказать, что можно будет вычеркнуть…

— Зачем вычеркивать вещи, которыми можно гордиться? – удивилась она, — То, что вы, европеец, приняли близко к сердцу судьбу шонао и вступили в Народный Фронт…

— Простите, когда я в него вступил?

— Ну, знаете, — Чубби развела руками, — Ндунти говорит, что во Франкфурте, около 4 лет назад, но я не могу это проверить. Вам лучше знать. Далее, по заданию штаба НФ, вы внедрились в круг советников эмира Сарджа, выяснили его планы и точечным ударом разгромили его основные силы в Центральной Африке. Мне кажется естественным, что после этой победы, Национальное Собрание предложило вам пост министра ВВС.

— Но я не представляю, что делать на этом посту!

Капитан Хок удивленно развела руками.

— Герхард, в предложении ясно сказано: «Сделать авиацию Шонаока грозной силой, способной дать сокрушительный отпор любому агрессору не земле и воздухе». Мне кажется, это достаточно точная формулировка. И оплата, кстати, хорошая.

— А каково сейчас состояние их авиации? – осторожно спросил Штаубе.