Могильщик кукол - Петра Хаммесфар

Если в окнах друга Люкки было темно, Якоб знал, что его сын отправился в другие места. Как часто расцарапанные ладони и предплечья красноречиво свидетельствовали о том, что Бен пробирался под колючей проволокой и шатался по яблоневому саду! Как раз там, где Клаус и Эдди якобы всегда и выпускали девушек из машины.

Они врут, подумал Якоб. Да и кто бы не врал в подобной ситуации? Возможно, они не хотели делать ничего плохого дочери Эриха. Только получить удовольствие. Но их было двое. Что может сделать молоденькая девушка на темной проселочной дороге с двумя здоровенными парнями на заднем сиденье машины? Она защищалась, угрожала им последствиями. Оба испугались, и тогда произошло самое ужасное. Ненамеренно, но случилось, и девушка оказалась мертва. Куда им было потом деваться с трупом?

Каждый мало-мальски ориентировавшийся на местности человек выбрал бы воронку — беспорядочные груды развалин — или пролесок. Однако там полиция ничего не нашла. Предположение, что парни в состоянии паники закопали тело так глубоко, что нос ищейки ничего не учуял, казалось весьма маловероятным. К тому же сложно представить, чтобы двое мужчин, желавших развлечься, захватили с собой лопату. Более вероятным представляется, что они нажали на газ и избавились от мертвого тела где-нибудь в другом месте.

Субботнюю газету с большой фотографией Марлены Труда уничтожила. С глаз долой — из сердца вон. С Беном нужно быть крайне осмотрительной. Сын сейчас в том возрасте, когда изображение красивой девушки легко наводит на глупые мысли.

Не много он мог предпринять с этими мыслями, но время от времени эмоции его захлестывали. После того как он в июне подглядел, пусть краем глаза, чем Альберт Крессманн занимался с Аннетой Лесслер, случалось, что он прятался в курятнике и онанировал.

Труда неоднократно заставала Бена за этим занятием и все не могла набраться духу и дать ему шлепок по рукам. Когда Труда в первый раз увидела сына сидящим в углу на голом полу в курином помете, сердце ее наполнилось невыразимой печалью. Он был настолько занят собой, что не заметил ее. И тогда Труда спросила себя, знает ли он, как все функционирует, если заниматься этим не в одиночестве и не в курятнике на полу. И решила, что знает, потому что вспугнул уже не одну влюбленную парочку.

Газету за вторник Якоб отложил в сторону. Без какой-либо задней мысли, просто по привычке, заставившей его в поисках Труды захватить газету в подвал и положить в стопку с макулатурой.

Труды нигде не было: ни в подвале, ни в свинарнике, ни в курятнике, ни в саду. Это показалось ему необычным. Она знала, когда Якоб возвращается домой, и всегда заботилась, чтобы к его приходу еда уже стояла на столе.

Голодный Якоб вернулся в дом и открыл холодильник. Наряду с обычным содержимым он обнаружил миску с уже начавшим портиться картофелем. Что тоже было странно. Не в привычках Труды было такое. Якоб хотел выбросить содержимое миски в ведро для мусора, но оно уже было полным. Тогда Якоб взял миску и ведро и понес их к мусоросборнику во дворе. Когда он поднял крышку, то увидел валяющуюся там стеклянную банку, выброшенную им в воскресенье. Он отставил ведро, вынул банку и посмотрел на свет. Марлена Йенсен носила спортивную куртку голубого цвета. Лоскут ткани в банке был… изрядно покрыт грязью.

Парни врут, подумал Якоб, конечно врут. Он бросил банку обратно, сверху высыпал испорченный картофель, взялся за мусорное ведро и опорожнил его. Теперь в контейнере ничего невозможно было увидеть. Он пошел обратно к дому, остановился у двери и стал всматриваться в направлении дороги.

На некотором удалении, энергично перебирая педалями, к дому спешила Труда. Она подъехала к нему и, с трудом переведя дух, слезла с велосипеда.

— Ты уже дома? — спросила она, как будто для возвращения мужа было еще рано.

— Уже почти восемь, — заметил Якоб.

— Мне жаль, — сказала Труда, хотя, казалось, наоборот, испытывала облегчение. — Я была у Антонии. И затем на минутку заглянула к Хайнцу. Они арестовали парней. Ты читал?

— Да, — ответил Якоб. — Также я прочитал их показания, где они утверждают, что всегда выпускали девушек из машины.

— Конечно, они будут это утверждать, — сказала Труда. — Зачем им признаваться, как все было на самом деле. Но Хайнц считает, что ложь им ничего не даст.

— Ну, если Хайнц так считает… — ворчливо заметил Якоб и пошел в дом. Однако он тоже так считал.

Труда поставила велосипед в сарай. В этот вечер они ужинали вдвоем. На ночь Бен не вернулся домой. Дальше все пошло своим чередом.

Тяжелые времена

Тогда, в августе 80-го года, довольно быстро выяснилось, что Аннету Лесслер Бен не убивал. Спустя полчаса после того, как Герта Франкен передала Хильде Петцхольд соответствующие наблюдения, Хильда появилась в кухне Труды. Она помялась немного, прежде чем повторить слова Герты.

Труда не знала, что сказать в ответ. Бен отнял куклу у Аннеты и толкнул девочку, когда она захотела вернуть свою собственность. Поэтому Аннета и закричала. Бен получил от Труды шлепок по заду и отправился в свою комнату. Во всяком случае, так предполагала Труда. И была абсолютно уверена, что в начале седьмого Аннета в полном здравии за руку с Антонией покинула их двор.

На всякий случай Труда в присутствии Хильды позвонила Антонии и заставила ее подтвердить их благополучное возвращение домой. После того как Хильда ушла, Труда несколько часов не могла справиться с ознобом при мысли, что Бен мог напасть на какого-нибудь другого ребенка. Только позже, отправившись спать, Труда поняла, что за «труп» сумасшедшая старуха видела у Бена под мышкой. Как ему удалось незаметно вытащить куклу из дома, осталось загадкой.

Когда вечером Якоб вернулся домой — о сказанном Хильдой он ничего не знал, — ему бросилось в глаза, что между подушками чего-то не хватает. О том, что кукла была уже третьей по счету, он так никогда и не узнал. Но Якобу было достаточно и одной. Труда пыталась остановить его, просила и умоляла мужа, чтобы он не врывался в комнату Бена и не вытаскивал спящего мальчика из кровати.

— Дай мне с ним поговорить. Возможно, он всего лишь спрятал ее.

Труда сама не верила себе, после того как Хильда слово в слово передала то, что видела Герта Франкен. Однако Якоб не хотел спускать сыну с рук.

— Он должен научиться делать различие между своим и чужим.

Бен так этому и не научился. Когда Антония, как обычно, появилась у них в следующую субботу, Бен снова превратился в свирепого воина, вырвал из рук Аннеты куклу и в следующую минуту уже оторвал той ноги.

— Труда, не расстраивайся так, — успокаивала ее Антония. — Все дети периодически что-то ломают. У Аннеты кукол больше, чем ей необходимо. Одной больше или меньше — не имеет значения.

— Не в этом дело, — беспомощно вымолвила Труда.

Объяснить, в чем дело, она не могла даже Антонии, которой обычно рассказывала о многом. Антония определенно так просто дело не оставит. И полиция уже побеседовала с Бруно Клоем об исчезнувшей артистке, это Труда знала от Якоба. От Бруно они не смогли ничего добиться. И Бруно не допустит, чтобы из-за такого, как Бен, ему стало плохо.

Поэтому Труда только сказала:

— Не знаю, что с ним происходит. Так плохо, как сейчас, он еще никогда себя не вел.

А он стал вести себя еще хуже. Но в этом был виноват Якоб. В последнее воскресенье сентября в 80-м году, сразу после полудня, к ним от имени муниципалитета явился Хайнц Люкка с намерением убедить Якоба в необходимости огородить яблоневый сад. Хайнц Люкка считал, что вполне достаточно будет маленькой изгороди. Ограда предотвратит возможность падения в песчаную шахту случайных пешеходов. Что касалось издержек, Хайнц Люкка хотел выторговать для Якоба скидку в магазине строительных товаров Вильмрода.

— Когда мне необходимо что-нибудь приобрести, я плачу полную цену, — неприветливо сказал Якоб. — И в мой сад нечего соваться. Это земельная собственность. Если я однажды поймаю там какого-нибудь пешехода, пусть пеняет на себя. Моя шахта не место для сбрасывания мусора. Думаешь, я не знаю, что ночью туда сбрасывают мусор? Мне постоянно вытаптывают там траву.

Хайнц Люкка, напротив, считал, что человеческая жизнь дороже травы, и, в конце концов, по соседству имеются дети. К тому же Якоб должен подумать о собственном сыне, который часто шатается по саду.

— А теперь, Якоб, попробуй сказать, что это не так. Он гуляет даже поздно вечером. Я часто его вижу, когда выхожу с собакой.

Якоб не стал ничего отвечать. В дверях гостиной появился Бен, услышавший голос Люкки.

— Ага, пришел мой друг, — сказал Хайнц Люкка и стал рыться в карманах пиджака в поисках шоколада.

— Посмотри-ка, что у меня для тебя есть. Хочешь мне помочь? Может, нам удастся совместными усилиями убедить твоего отца, что сад нуждается в ограждении.