Вор: Пришествие Трикстера - Артемис Деник

винтовая лестница разносила эхом неразборчивые голоса, похожие на рык. Голоса были где-то высоко, и я не смог разобрать ни слова. Река привела меня в колодец, в такую цистерну, откуда поднималась очередная лестница. Я шаг за шагом поднимался, и сердце мое замирало, когда я слышал, как кто-то шлепал босыми ногами по плитам. Иногда свет мигал, и я на секунду оказывался во тьме. Мой факел потух, а ведь это был последний.

Помню множество этажей саркофагов, которые темнели и размывались к потолку, тая в дымке. Словно в гигантском шкафу для мертвых, я был маленькой молью, которая пришла обглодать чье-то старое платье. Эти ячейки шли как соты — одна за другой, а к ней присоединялись еще соты. Я бы рассмотрел это все получше… Но из нижнего саркофага вылез мертвец. С поредевшими волосами и белой, как известняк кожей. Точно такой же, как тот, которого я зарубил в подземельях Клагсхлефта. Я был готов сражаться, но не заметил, что меня уже окружали. Особо не разбирая маршрута, я юркнул в первый попавшийся коридор, который огибал «шкаф» с саркофагами. Позади я слышал возросший рев и ритмичные удары пяток по холодному полу.

Погоня потеряла меня, но это отнюдь не означало, что можно было расслабиться. Я петлял по сотообразным коридорам, то там, то здесь мелькали темные комнатки, которые мне так хотелось осмотреть. Любопытство — вещь страшная и занятная. Как во сне мне, я очутился в комнатке, в которой висели два покрытых паутиной факела. Паутина, налепленная на них, медленно тлела и исчезала. Всю жизнь я сторонился света и предпочитал тьму, но эта нечеловеческая темнота уже вконец достала меня и сидела в печенке. Всегда она была моим союзником, но только до того момента, пока не начала скрывать врагов.

На полу распростерлось изъеденное еле узнаваемое человеческое тело. «Вот и последний подоспел». Дам голову на отсечение, что это был тот самый знаменитый Феликс. Желания злорадствовать у меня уже не осталось. Возле него лежала раскрытая и выпотрошенная походная сумка. По полу расстилались записи, монеты, огниво и еще много всякого барахла. Я поднял одну из записей и со скрываемым скептицизмом погрузился в чтение.

12

Все катиться к черту. Это факт. Кто знал, что Касер и Саттер, два сапога пара, будут такими невыносимыми? Еще на подходе к Бонхарду, они успели подраться, благо Маркус и Драко смогли их разнять. Два балбеса еще не поняли, куда идут, еще не поняли, что поодиночке в этом месте не выжить, что бы кто ни думал и не хотел. Поэтому, когда резкий Касер попал под стрелу, никто не сокрушался, кроме Саттера, конечно. И меня. Я не ожил такой скорой потери. Вполне может быть, именно его драчливая рука потом могла вытащить кого-нибудь из неприятностей. Остальным этого точно не понять.

…

Это ужасно! Нас застали врасплох чертовы Буррики! Эти ящеры не могли существовать, я просто не верил в это. И вот, Драко остался где-то далеко в кишке пещеры. Мы смогли удрать, но такую потерю я себе простить не могу. Саттер и Маркус — вся надежда на них.

Кого я обманываю! Пока Драко еще был жив, я верил в успех нашей операции… Теперь…

Я сижу на камне, мы остановились передохнуть после нашего позорного бегства. В мыслях одно: «Если люди узнают, что я шел с командой, а вернулся один, что они обо мне подумают? Что я предатель? В темноте перерезал их всех по одному и забрал навар?». Что я должен сделать, чтобы они ценили свою жизнь, а не бросались ради крох на смерть? Ничего… Одно радует — мы близко. Мы очень близко. Я говорил, что главное сдержать команду до полвины пути, так вот, половина пути пройдена, значит, я справился. Значит все, что меня нас ждет впереди уже зависит от судьбы. Моей вины в том не будет.

…

Не успел я оглянуться, как вздрогнул от крика отчаяния — это таинственный Маркус решил покончить с собой. Ну почему сейчас?! Прошли лишь считанные минуты с момента нашей остановки, и он…

Я старался поддерживать дисциплину и боевой настрой, а тут… У меня нет слов.

Маркус постоянно говорил про какого-то Адольфо, но все же знают, что это миф, детская сказка. Маркус тыкал на крестообразные метки, а я повторял ему, что это дело рук рабочих, чтобы показывать, где несущие балки, и в какую сторону копать не стоит. Он хоть и вел себя подобающе, но трещал о своем, не замолкая. Безобидный, на вид парень. Но что-то он скрывал. Теперь уже никогда не узнаю что. У меня за плечом стоит Саттер и мне очень не нравится его выражение лица. У меня у самого руки трясутся. Это ни к чему хорошему не приведет.

Еще немного, буквально поворот, подъем и мы на месте.

…

Я сплюнул. Сплюнул, ибо терпеть устал. Я заботился о них! Я берег их! А они все подохли, как новички, как молокососы! Я и вправду неудачник — не сумел организовать группу. Если выберусь, покину Гильдию, стану одиночкой, никаких больше знакомых, друзей и напарников. Или я и вправду уже стар, чтобы заниматься подобными делами? Воровство, разграбление могил, housecleaning?

…

Саттер явно на пределе, раз излил всю душу в такой форме. Всю свою мелкую душу. И ушел, оставил меня одного у входа в главный зал. За сто ярдов до заветной цели. Ему же хуже — мне больше достанется. Закончу дело — один. Больше никто не будет сидеть на моих плечах!

13

Все произошло, как я и предполагал. Лидер собрал людей, но люди-то оказались людьми, со своими грехами и тайнами. У меня было преимущество — я был один.

Практически один. Ибо пока я ломал глаза в попытке прочитать дневник, несколько мертвецов, показались из-за угла. К своему удивлению, под руку попалась деревянная дверь. Деревянная! Вот чего, а живой материи я не ожидать увидеть в такой дыре. Недолго думая, я налег на нее, и она отворилась. Тускнеющий факел высветил три бездвижных трупа. Их члены поразили адские конвульсии, словно они были набиты маленькими копошащимися червями. Они стонали, как старики, которые только что поднялись по не такой уж высокой лестнице. Мгновение мне чудился какой-то скребущийся звук, но я не предавал значения. Этот звук как будто прятался от моего слуха.

«О нет…» — эта мысль также долго крутилась у меня в голове, как и само осознание своей скорой смерти. Но я стоял,