Ультранормальность. Гештальт-роман - Натан Дубовицкий

– Они должны ответить! Надо их как-то разоблачить.

– Можешь попробовать, но у меня нет языка для их разоблачения. Уверен, и у вас его тоже нету. Да и для начала их надо как-то назвать. А назвать их можно только после того, как концептуализировать. Это интересная задача. Выборы-то через три месяца. Потом они обретут власть над всем, включая и политический дискурс. После этого ваши разговоры о заговорах никому не будут интересны, так как о заговоре и так все узнают. И даже не станут считать таковым. Как вы сами заметили, человек это машина, а язык – программный код. Поэтому нормально это то, что функционирует согласно предписанному коду, даже если это какое-то социальное извращение. Начнете поднимать вопрос не вовремя и без цели, окажетесь в лучшем случае в дурдоме. Хотя, если человека машина, вряд ли ему нужен психолог, скорее тогда уж инженер. А для починки языка необходим техник.

– Но должны же быть слабые места! Если они не называют себя никак, как же они называют друг друга?

Горчаков рассмеялся.

– Кстати, они эту проблему решили очень изящно. Вы правы, самоназвание важно чтобы сохранять идентичность, но как сохранить идентичность, не выдав себя самоназванием? Они начали называть друг друга «мы», и используют это слово только в этом значении. Когда им необходимо подчеркнуть связь себя с кем-то не из их круга, они говорят «я и вы». Таким образом соблюдается идентичность, но произнесенное ими «мы» для постороннего человека ничего нового не скажет, и уж тем более – об их криптоединстве. Но это всего лишь causa privata, а не преступление. Ничто не может быть решено.

– Но вы понимаете, что это неправильно?

– Это правильно настолько, насколько и неправильно. Просто таково положение вещей. Их дело я понимаю, и их мотивы мне понятны, но оно противоречит моим целям, поэтому я вам помогу, – решительно произнес Горчаков. – Вы ведь за этим пришли? За помощью. А я, так уж получилось, знаю как вам помочь.

– Я всего лишь безродный натурал. Едва ли я смогу справиться один.

– Подчеркивая это, вы лишь показываете, что понимаете вашу основную проблему. У вас нет влиятельных родственников, то есть вы не принадлежите к какой-то политической или экономической корпорации, а то, что вы натурал, означает, что неродственными связями вы с этими корпорациями тоже не связаны. И это понятно. Человеку, не вовлеченному в определенные среды, тяжело обрести общий язык с теми, кто мыслит другими, как вы говорите, «путями языка». Я свяжу вас с нужными корпорациями, дав вам язык. Ну не язык, так, парочку заклинаний.

Он отошел от лестницы, передвинул пару книжек и извлек из глубины шкафа небольшой планшетный компьютер. Он быстрыми движениями открыл его, ввел код и ловко застучал пальцами по планшету, набирая короткие предложения. Федор так и не решился подойти и заглянуть на экран, но внутренне он чувствовал, что хотя бы полдела сделано: двери, которые казались наглухо запечатанными, теперь заскрипели.

– Во-первых, я пришлю вам ключевые фразы того языка, на котором вы сможете говорить с теми, кто знает о происходящем больше нас с вами. Как только почувствуете, что утрачиваете понимание, вставляйте ситуативно одну из них, и восстановите презумционное единство.

– Спасибо.

– Своими каналами мы распространим информацию о том, что вы внебрачный сын замминистра Сивцова. Это Минкульт.

– Его в новостях часто показывают.

– Думаю, эта иллюзия поможет вам хотя бы примкнуть к определенным кругам. Но не упорствуйте. Если обман раскроется, последствия будут печальны. Поэтому все должны быть заинтересованы, чтобы воспринимать status quo, а не рыться в грязном белье. Если начнете избегать разговоров об отце, остальное сыграет вам на руку. Вы даже не представляете, сколько дверей открывает «Хава нагила» на рингтоне. Так что держитесь уверенно и дайте мне ваш идентификатор.

Стрельцов вынул из внутреннего кармана куртки электронный секретарь, включил его и ввел адрес с клавиатуры. Горчаков переписал номер и утвердительно кивнул головой.

Буквально через секунду на экране секретаря появились заветные десять фраз, которые, по словам Горчакова, дадут ему язык для разговора не только с партийными боссами и префектами, но и даже самим Столетовым:

Без комментариев.

Это вопрос перераспределения полномочий между федеральным центром и регионами.

Это неотъемлемая часть нашей культуры.

Решим вопрос согласно установленной процедуре.

Мы действуем строго в правовом поле.

Это вызовет недовольство определенных кругов.

Мы подготовим публичное заявление.

Не может не вызывать озабоченность.

Заниматься политическим шантажом.

Мы призываем к диалогу.

Глава Ж. Переличие участников

Когда Федор проснулся на следующий день, все произошедшее вчера показалось ему сном, лишенным своего содержания и хотя бы элементарного смысла. Еще месяца четыре назад, если ему кто сказал бы, что одиннадцать фраз, сотканных из распространенных политических клише, смогут открыть ему двери в кабинет Столетова, он поднял бы его на смех. Вчера же он словно погрузился в другую реальность, где все могло оказаться равно возможным и доступным, старые страхи отступили, и перед ним открывались разные пути, для путешествия по которым наличие или отсутствие формального образования не играли особой роли. И даже больше, само образование – роль. Словно он вышел за заборы, нагроможденные языком.

А сейчас наступало похмелье.

Карманный секретарь лежал на столе аккурат в изголовье его кровати, но Стрельцову не хватало сил подняться и протянуть руку. Общая усталость, под которой он подозревал депрессию после гибели матери и исключения из вуза, накатывалась с самого утра и отпускала его только ближе к вечеру, когда снова приходилось ложиться спать.

В этом смысле Горчаков совершил чудо: он словно применил законы одного мира в другом – так, как и описывал чудеса. Энергия, захлестнувшая Федора после их встречи, еще теплилась где-то в потайных карманах его сознания и в глубине его мышц, но он продолжал беречь ее, опасаясь растратить по пустякам.

– Мне необходимо встретиться со Столетовым, – произнес Стрельцов настолько громко, насколько необходимо для iSec. – Доступ к Столетову ограничен определенным уровнем общественной значимости, которую я сейчас не смогу достичь. Любые мои попытки связаться с ним напрямую потерпят неудачу. Как мне лучше поступить?

– Согласен ли ты потерять два пальца? – уточнил электронный секретарь.

– Конечно же нет!

– Имеется ли у тебя в наличие автомобиль ВАЗ 2106 цвета мокрого асфальта 1979 года выпуска?

– Что за бред? Какой еще мокрый асфальт? Конечно же нету!

Устройство стихло на несколько секунд, а потом выплюнуло:

– Добейся встречи с объектом в контексте, который допускает и ваш и его уровень общественной значимости.

Стрельцов неторопливо поднялся с кровати, медленно переваривая услышанное. Не то чтобы оно было каким-то откровением или сложным расчетом, просто Федор сам от себя не ожидал, что не сможет придумать такое простое и очевидное решение. Словно часть мозга, которой он и сам дошел бы до этой несложной мысли, он ампутировал и поместил в металлическую коробочку с электроникой, которая начала думать за него. Но даже и разочаровав сам себя, он не включил голову, а предпочел снова спросить у безмозглого механизма.

– Что же это может быть?

– Люди с различным уровнем общественной значимости время от времени принимают участие в мероприятиях, чью общественную значимость необходимо поднять в целях достижения определенных целей. Происходит своего рода делегация общественной значимости от субъекта объекту. Некоторые из этих мероприятий могут предполагать участников, связанных узкопрофессиональной средой или определенным родом деятельности, вообще не обладающих общественной значимостью.

Федор, по своему обыкновению закутавшись с ног до головы в одеяло, включил компьютер. Вскоре загорелись огоньки беспроводной связи и небольшой диод карманного секретаря замигал, означая, что получил выход в Интернет. В этот момент включился и экран большого компьютера.

– Найди мне что-нибудь похожее.

На рабочем столе Windows Prana открылся браузер, а в нем несколько вкладок с сайтами, усыпанными баннерами и ссылками на элементы электронного правительства и даже на персональный сайт Дракона. Одна из вкладок привлекла его внимание. На белом фоне сайта, выполненного в стиле вычурного минимализма, красовался анонс круглого стола благотворительных организаций о перспективах поддержки людей с ограниченными возможностями. Встреча должна состояться сегодня, и в описании не было ограничений на то, до какого времени можно регистрироваться.

Взгляд Федора скользнул вправо, туда, где лежала металлическая пластинка iSec, и тут он увидел, что устройство придавливает вчерашнюю папку, которую он носил Горчакову, чтобы выдать себя за участника благотворительного движения.