Мой Армагеддон - Роман Воронов

жизнь, как набор величайших резонов, взаимосвязанных выбором Души и волей Создателя». Пусть это перетягивание каната, вечный спор, чья возьмет, Человека, как Сына Божьего, наделенного Его силой в пределах Свободы Выбора, и собственно Творца, «обессилившего» себя ради процесса самопознания Заповедями, выявит не сильнейшего, но их Вечный Союз.

Помощник:

– Прекрасно сказано.

Управитель:

– Скорее всего, Ум не остановится на этом.

Управитель гордо выпятил грудь вперед, выставил правую ногу и задекламировал:

– Великое скопировало себя в малое и получило из Единой Гармонии множественный Хаос ради вопроса: «Если отделенным гармониям, пребывающим в состоянии хаоса, не мешать (не гармонизировать их внешней силой), смогут ли они гармонизироваться самостоятельно, по причине своего происхождения»? Способен ли Мир в качестве тела и сути Моей (Создателя), собраться, если его не собирать, и расформироваться, если продолжить его разделять намеренно, обладая при этом внутренним вектором к единению?

Помощник захлопал ресницами, а довольный Управитель добавил: – Так что будет, если его не собирать, давая свободу на распад?

После чего он сменил позу на обычную:

– И все примерно в этом духе.

Помощник развел руками, поставив предварительно стопу тарелок на стол:

– Браво, но неужели это ментальное цунами можно компенсировать поеданием салата? Что ответит Глупость?

Управитель:

– Она, мило улыбаясь и дожевывая листик руколы, скажет только одно слово: «Правда?», сводя на нет тем самым все усилия Ума.

Помощник:

– А зачем так задумано, если задумано?

Управитель, оставив без ответа вопрос, кивнул головой:

– Ставь дальше.

Помощник взял тарелку из стопки и, приземлив ее на скатерть (без цвета, без рисунка, но все-таки какая-то материя присутствовала на столешнице), спросил:

– Здесь кто?

Управитель:

– Грех, вечно трется возле Глупости, тут ему и место.

Помощник:

– Тоже будет произносить тосты?

Управитель, поправляя стоящую, по его мнению, не совсем правильно, тарелку:

– Этот не любитель многословных сентенций, два-три комплимента даме, короткое объяснение несомненной пользы чревоугодия, прилюдная демонстрация собственного пустого кармана перед тем, как обследовать содержимое чужого, признание покушения на чужую жизнь самозащитой и далее по списку (Заповедей). Этот гость – великий уговорщик, способный ловко обелить черное и поставить с ног на голову все, что угодно. Грех столь же лаконичен, ка и содержимое Заповедей, противостоящих его разнузданности и похоти. Помяни мое слово, Он будет громок и тих одновременно, неумерен в потреблении и аскетичен в эмоциях, внутренняя противоречивость – вот истинный лик Греха.

Помощник положил тарелку рядом и с явным интересом спросил:

– Кто же на другой чаше весов? Какая из дам согласится стать спутницей Греха?

Управитель:

– Добродетель. Эта особа не убоялась сальных рук, сытой отрыжки и похотливого взора, грязь всех мастей не пристает к ее прекрасным, пусть и весьма скромным, одеждам.

Помощник:

– Как же дама, столь тихая и утонченная, погруженная в созерцание скорее себя, нежели окружающего мира, усмирит Грех?

Управитель:

– Одним своим присутствием, ее сила в ее существовании, тому, кто способен сворачивать горы внутренним напряжением, не нужны ни меч, ни рычаг, ни слово призыва. Вот увидишь, ее тарелка останется самой чистой, как и скатерть.

У Помощника наготове был очередной прибор:

– Кого мы усадим подле Добродетели?

– Эгоизм, – коротко бросил Управитель, но, заметив недоуменный взгляд Помощника, пояснил: – Ей все равно, кто рядом, а Его тянет к Ней, как к антиподу, Добродетель вызывает у Эгоизма неподдельный интерес и одновременно раздражение. Кстати, – Управитель легонько подтолкнул Помощника в локоть: – Отодвинь его тарелку подальше, непременно будет тянуть на себя все, до чего дотянется.

Помощник выполнил просьбу:

– А говорить будет?

Управитель:

– И прилично, в основном якать, а если хвалить других, то с тайной надеждой получить ответную похвалу, правда, на порядок выше. Он весь вечер не будет сводить влюбленных глаз с Ума и беспрестанно цыкать на Глупость, при этом стараясь не замечать ее поведения, и даже выходки Греха станут смешить его (в жизни надо попробовать все), но чего бы он ни делал, он будет делать с оглядкой на Добродетель.

Помощник, задумчиво покачав головой, выудил очередную тарелку из худеющей стопы:

– Но ведь Эгоизм прибудет со своей дамой?

Управитель почти царственным жестом указал место для прибора:

– Верно, его спутница, Сердечность, дама скорее в годах, нежели юная особа, всегда хороша, с такой и тепло, и спокойно, как в горячем источнике со стаканом холодного напитка, вдалеке от забот.

Помощник:

– Они антиподы?

Управитель:

– Не совсем, они разные, но каждый из них не лишен черт другого. Сердечность может проявлять свои качества вовне, испытывая при этом чувство гордости, а это «пуговица» с плаща Эгоизма, и в то же время Он, с любовью глядящий на свое отражение, способен на сердечные поступки.

Помощник почесал за ухом:

– Вот тут бы разъяснить.

– Пожалуйста, – улыбнулся Управитель, подхватывая оставшиеся тарелки:

– В каждой паре, а как ты успел заметить, наши гости будут парами, мужское и женское уравновешивают друг друга. Такие дуэты обязательны, ибо каждое качество Человека, вне зависимости от его знака, имеет способность, достигнув своего предела, перевернуться (скатиться с горы) в свой антипод через гордыню. «Плюс» в своем максимуме легко оборачивается «минусом», подобный фокус гордыня сотворила с Падшим Ангелом, а «минус» имеет возможность «переобуться в плюс» посредством прозрения Истины, которая есть факт того, что Все вокруг суть Бог.

Глаза у Помощника вылезли на лоб от удивления:

– Грех может обернуться Добродетелью и наоборот?

Управитель:

– На вершине кружится голова, а на дне глубокой впадины думаешь о луче света, выводящем из ловушки.

Помощник:

– Интересно, как будет вести себя за столом Сердечность?

Управитель:

– Наполнять бокалы и следить, чтобы у соседей тарелки не пустовали, а если что, отдаст и свое, и кстати, за одним столом с такой особой можно не беспокоиться о чрезмерном переедании – откачает, сделает искусственное дыхание и даже вынесет на себе из горящего здания, случись во время застолья пожар.

Помощник:

– Тарелку какого же счастливчика я ставлю по правую руку от такой нимфы?

Управитель:

– Здесь разместится Сарказм.

Помощник:

– Странное соседство.

Управитель:

– Нисколько, от этого обладателя ядовитого языка будет надежно прикрыта Сердечностью левая половина стола, конечно, Уму и Эгоизму плевать на выпады и колкости Сарказма, но вот Глупость и Добродетель, ей-богу, жалко.

Помощник с грохотом поставил тарелку на стол:

– А без него Человеку не обойтись?

Управитель вздрогнул от громкого звука:

– Отчего же, полно людей прекрасно существуют без этого гостя, но Он, тот самый, незваный, появляющийся без пригласительного билета, бесцеремонный и напористый. Его задача – прикрыть, как щитом, те струны души, к показу которых не готово сознание, по разным причинам.

Помощник, с явным удовлетворением наблюдая за уменьшением стопы, снял очередную тарелку: