Мечты сбываются (сборник) - Наталья Александрова

— Но сосед утверждал, что Маргарита Короводская сидела перед окном не всю ночь, а только вечером…

— Конечно! Потому что Короводский перед отъездом включил реле, которое выключило электричество в коттедже около полуночи. При этом отключился и свет, и вентилятор, и инвалид Скорпионов решил, что его соседка легла спать.

— Вы не знаете Копыто! — подал голос Короводский. — Это его идея… это страшный человек! Если бы я не заплатил ему денег, он мог бы… мог бы… У меня не было выхода. Этот старый людоед, отец Маргариты… Он все так оформил, что она, даже если бы и захотела, не смогла бы забрать деньги из фирмы. Но она бы не захотела… Что ей с того, что меня могли убить?

— Зачем же вы связались с уголовником? — спросил Стуков.

— Гражданин Короводский играет в казино, — протокольным голосом произнес капитан Мехреньгин и добавил не так сухо: — Мне сообщил об этом сосед, сын того свидетеля, Скорпионова. Он как-то видел Короводского в «Олимпии», тот проиграл большую сумму.

Дверь архива распахнулась, и в комнату заглянул подполковник.

— Что это вы тут в темноте делаете? — спросил он подозрительно. — И какая зараза мой вентилятор сперла? У меня в кабинете и так дышать невозможно…

— Извините, Игорь Олегович! — Мехреньгин вытянулся, как на параде. — Здесь ваш вентилятор! Он нам для дела понадобился, для следственного эксперимента!

— Ну и как эксперимент? — грозно осведомился подполковник. — Успешно?

— Успешно! Гражданин Короводский уже дает признательные показания!

— Ну, молодцы! Ну орлы! — подполковник Лось был растроган. — Ну, обрадовали… Мехреньгин! Благодарность тебе в приказе будет!

— Да я не один старался, — ответил благородный капитан Мехреньгин. — Мы всем коллективом… Вон, Кузина отличилась…

— Достойная растет смена! — Игорь Олегович похлопал Галю по плечу и ушел.

Валентин подошел к окну. На улице бушевала весна. Солнце светило так ярко, как маяк на мысе Доброй Надежды, лужи просыхали на глазах, почки на деревьях лопались с явственным треском, все живое торопилось поскорее вырасти и расцвести.

— Валентин Иваныч! — сказала Галя. — Вы такой умный!

— Да ладно, — заскромничал Мехреньгин. — Слушай, а что мы с тобой тут сидим? Рабочий день кончился, пойдем куда-нибудь… В кафе посидим, погуляем…

— Я не могу, — глаза у Гали сияли так ярко, что вполне могли соперничать с весенним солнцем, — меня Женя ждет.

«Вот так, — думал капитан Мехреньгин после Галиного ухода, — как по работе — так я самый умный, а как на свидание идти — так с Жекой… Ну да ладно, пойду домой, высплюсь, мне отгул полагается…»

Анна Ивановна поставила на пол две тяжеленные сумки, перевела дух и протянула палец к кнопке вызова лифта. Однако лифт не работал — кнопка горела красным светом.

Анна Ивановна прислушалась и поглядела наверх. Сверху раздавалось равномерное хлопанье автоматических дверей. Лифт застрял на третьем этаже — что-то мешало ему закрыться.

Капитана Мехреньгина разбудил телефонный звонок. Спросонья он никак не мог найти трубку и очухался, только когда услышал голос Васи Стукова, который нынче дежурил.

— Валентин, за тобой убийство Матренина по какому адресу числится? Сиреневый бульвар, дом одиннадцать? — орал Вася.

— Ну, — прохрипел Мехреньгин.

— Так я тебя обрадовать хочу! По тому адресу снова труп. Наши ездили — все то же самое, никто ничего не видел, никто ничего не знает! Маньяк, что ли, там орудует?

— Мама дорогая! — выдохнул Мехреньгин, сон с него слетел полностью. — А Лось что?

— А он сказал, что тебя вообще на фиг уволит! — злорадно сообщил Вася.

Убийцу с Сиреневого Бульвара так и не нашли. Капитану Мехреньгину объявили строгий выговор.

Жека Сапунов женился на практикантке. Весна прошла быстро.

Весеннее настроение

Капитан Мехреньгин сидел в крошечном кабинете, который делили они с напарником Жекой Топтуновым, и смотрел в окно. За пыльным не мытым с прошлого лета стеклом на карнизе разгуливали голуби. Гуляли они не просто так, а по делу — два голубя охмуряли голубку. Голубка была скромная, серенькая, а кавалеры — красавцы, один белый, другой — сизый. Они вышагивали на широком карнизе, громко воркуя, голубка пока делала вид, что она ни при чем.

«Весна, — вздохнул Мехреньгин, — вот и птицы чувствуют…»

Отчего-то ему стало грустно. Вот и еще одна зима прошла, скоро будет тепло, на деревьях появятся клейкие листочки, а на бульварах — нарядные девушки. Но ему, капитану Мехреньгину, весна ничего не сулит. Девушки его не то чтобы не любят, а как-то не замечают.

«Это оттого, что ты вечно думаешь о работе, — говорит напарник Жека, — голова у тебя забита всевозможными делами, как вот этот сейф, девушки чувствуют, что с тобой им будет скучно…»

Дверь распахнулась от удара ноги, и на пороге по-явился Жека собственной персоной — росту метр девяносто, размер ноги сорок четыре, в лапах — подносик из «Макдоналдса», а на нем — два стакана кофе и шесть гамбургеров.

— Скидки у них! — радостно пояснил Жека. — Или акция, я там не понял! Ну, отчет закончил?

Они так договорились: Валентин пишет отчет, а Жека идет за едой. Отчеты у Мехреньгина всегда получались лучше. Только не сегодня: настроение было не то, работать вообще не хотелось, а хотелось жалеть себя.

После сытной еды на душе стало заметно легче, зато сильно потянуло в сон. Мехреньгин открыл окно и покрошил голубям остатки гамбургера. На карнизе по-прежнему находились все трое — голубка никак не могла выбрать.

— Ребята, на выезд! — заглянул дежурный. — Топтунов, проснись!

— Куда еще? — недовольно заворчал Жека, протирая глаза. — Что там еще стряслось?

— Машину угнанную нашли, а в ней — трупешник!

— Ну, это надо же… — расстроился Жека. — Валентин, да закрой ты окно, все бумаги сдуло!

— А? — Мехреньгин очнулся от задумчивости и сунул руки в рукава куртки. — Машину, говоришь? Ну, хоть воздухом подышим…

— Ну, вон там они! — Жека показал в дальний конец улицы, где стояли две машины, и около них толклись несколько человек в форме и в штатском.

Жека с шиком подкатил ближе и поставил машину рядом. Мехреньгин очнулся от дремы и удивился мимоходом — с чего это его развезло? Весна, наверное, организм ослаблен, спать все время хочется…

Не успели выбраться на улицу, как подошел знакомый гаишник, толстый дядька с пышными светлыми усами. Нагнувшись к окошку, проговорил:

— А, прибыли, братцы-кролики! Ну, объект сдан — объект принят, теперь это ваша забота, а я домой поеду, у меня сегодня большой праздник — тещин день рождения!

С этими словами гаишник развернулся и хотел сбежать, но при его комплекции это оказалось трудновато.

— Обожди, Михалыч! — поймал его за рукав Мехреньгин, выкатившись из машины. — Что значит — поеду? Ты нам сперва расскажи, что здесь да как, и с какого такого перепугу вы на нас это дело сваливаете?

— С такого, Валентин. — Гаишник моргнул и понизил голос: — С такого перепугу, что пирожок с начинкой, и начинка-то ваша…

— Стой, Михалыч, не части! — Мехреньгин снял очки, чтобы протереть их, и сразу ослеп. Ему захотелось так и замереть, ощущая беззащитным лицом ласковые лучи весеннего солнышка, слушать капель и воркование голубей и не думать о таких неприятных вещах, как угнанная машина с начинкой, допрос свидетелей, сбор вещественных доказательств, раскрываемость преступлений…

— Не части, Михалыч, — повторил он и со вздохом надел очки. — Что ты такое говоришь, какая начинка?

— Да я же тебе говорил, — напомнил ему Жека. — Ты, Валя, совсем, что ли, меня не слушаешь, спишь на ходу?

— Пойдем, покажу тебе начинку! — Гаишник поманил Мехреньгина толстым пальцем, подвел его к новенькому «Рено», показал внутрь салона с тем выражением лица, с каким вредные дети младшего школьного возраста показывают ничего не подозревающим родителям дохлую крысу.

На заднем сиденье, свернувшись калачиком, словно ненадолго заснув, лежала молодая женщина в короткой курточке, отделанной черным мехом. Лицо у нее было удивленное и обиженное.

— Вот она, ваша начинка! — проговорил гаишник, не скрывая радости оттого, что может свалить дело на кого-то другого.

— Мертвая? — спросил Мехреньгин упавшим голосом.

— А ты как думал? Мол, заснула девушка в машине, а мы, прежде чем вас позвать, разбудить ее не догадались? Ну ладно, Валентин, мы поехали, у меня теща с утра на взводе, а моя теща, доложу тебе, нашему начальнику управления сто очков вперед даст…

— Да погоди, Михалыч! — запротестовал Мехреньгин в слабой надежде отвертеться. — Может, не наше это дело… может, несчастный случай, или того… приступ сердечный…