Мутант - Андрей Буторин

Видеть что-либо вокруг мутант уже тоже не мог, как из-за густого дыма, который заволок все вокруг непроницаемой пеленой, так и потому, что из глаз безостановочно текли слезы, а вскоре от рези веки попросту стало невозможно открыть.

В ушах, перекрывая треск пламени, зашумело. Глебу показалось, что дым проник уже и в его голову, заволакивая сознание. Еще немного, и мутант бы рухнул рядом с Сашком, чтобы никогда уже не подняться.

Видимо, от звона в ушах он и не услышал, как открывали замок. Почувствовал лишь возвращающее к жизни дуновение свежего воздуха и тут же, следом, гудение возликовавшего огня, который сразу с голодной жадностью принялся облизывать Глеба.

Мутант, невзирая на сильную резь в глазах, разлепил веки и, увидев светлый прямоугольник открытой двери, ринулся к ней, не забыв ухватить за руку бесчувственного Сашка. Лишь выбравшись на палубу и вдохнув наконец полной грудью, он ощутил жгучую боль – пламя успело перекинуться на его одежду и шерсть. Плащ паренька тоже горел. Тогда Глеб не раздумывая подхватил показавшееся ему пушинкой тело Сашка и перебросил его за борт в реку, а потом и сам сиганул за ним следом. Хорошо, что он прыгнул не рыбкой, а вниз ногами – здесь, возле берега, было совсем мелко, ему по пояс. Мутант тут же окунулся с головой, вынырнул и подхватил начавшего погружаться ко дну Сашка. К счастью, парень не успел наглотаться воды, зато сразу пришел в себя и начал испуганно озираться.

– Где?… Что?… – заморгал он, округлив красные, опухшие от дыма глаза с полностью обгоревшими ресницами. И тут же – откуда и силы взялись? – отпихнул от себя державшего его Глеба: – Ты обещал ко мне не прикасаться!

– Ты что, бредишь? – оторопел едва удержавшийся на ногах мутант.

– Я не брежу! Но ты обещал! Ты говорил, что никогда больше!.. Даже когда я сам просить буду!

– Тьфу на тебя, – и впрямь сплюнул Глеб. – Нужен ты мне больно, придурочный! – Впрочем, тут же поостыв, буркнул: – Сам-то стоять можешь?

Сашок тоже смущенно поник и неуверенно кивнул. Мутант обернулся к «галере».

Первое, что бросилось ему в глаза – большое количество снующих по палубам судна людей. Причем, Глеб это заметил сразу, большинство из них были не одетыми в противогазы и черные «сутаны» храмовниками, а разношерстной ватагой… мутантов. Ну, да, вон тот – весь в нарывах и коростах, этот – с похожим на рог наростом на лбу, а вот этот… Ого! Так ведь это одноглазый Мартын из Ильинского!.. Глеб узнал в бегающих по «галере» мутантах еще двух-трех человек оттуда.

Впрочем, они не просто бегали, все они охотились за карателями, которые в большинстве своем попрятались внутри судна и довольно успешно отстреливались. И все же мутантов было куда больше, и хоть все их вооружение состояло в основном из вил, топоров да кольев, судьба галерщиков казалась предрешенной.

Глеб перевел взгляд туда, откуда он спрыгнул в воду. И, несмотря на всю трагичность момента, не смог сдержать улыбки. По нижней палубе, схватившись за голову, метался Пистолетец. Он то подбегал к борту, намереваясь перебросить через него ногу, то снова отпрыгивал и отбегал в сторону.

– Ты чего там колыхаешься? – крикнул ему Глеб. – Прыгай скорее, пора убираться отсюда!

– Я не… могу!.. – сдавленно выдохнул Пистолетец. – Боюсь!.. Я не умею плавать!

– Так плавать и не нужно уметь, тут мелко. Прыгай давай!

– Да?… Прадва мелко?… Ну, тогда я… Сейчас я…

Лузянин суетливо перебросил через перила ограждения сначала одну ногу, затем вторую и вскоре повис на руках, касаясь воды носами башмаков. Разжимать ладони он явно не торопился.

– Ты чего там завис, как трусы на просушке? – не выдержал мутант.

– Я… это… Отдыхаю просто, – промямлил Пистолетец.

– Отдыхаешь?… Может, еще и вздремнешь с полчасика?

– Нет-нет!.. Я только…

– Я знаю, что ты Толька. А ну, отпускай руки! – рыкнул Глеб. – А то ведь как дерну сейчас за ноги, точно чего-нибудь оторвется!

Пистолетец тотчас разжал ладони и с гулким плюхом ушел под воду. Причем ушел полностью, весь – видимо, как раз в этом месте на дне была яма. Лузянин не появлялся на поверхности секунду, другую… Когда по субъективным ощущениям Глеба прошло уже не менее пяти секунд, он начал волноваться. А еще через пару мгновений, чертыхнувшись, подобрался к борту судна и нырнул.

Сделал он это вовремя – лузянина начало уже затягивать течением под днище «галеры». Мутант ухватился за дергающуюся ногу Пистолетца и потащил его на себя. Когда он вытолкнул приятеля на поверхность и оттащил затем на мелководье, тот долго отплевывался, жутко вращал глазами, а потом, отдышавшись, выдал:

– Это мекло, да? Это мекло?! Я чуть не гобип!..

– То есть я теперь и виноват, да? – остолбенел от подобной наглости Глеб. – Ну хорошо, я сейчас заброшу тебя обратно…

Мутант сделал вид, что собирается подхватить лузянина и вернуть того на палубу «галеры», но Пистолетец, испугавшись, попятился и вновь с головой ухнул в яму. На сей раз он, правда, вынырнул самостоятельно и только лишь коротко выдохнул:

– Не надо орбатно. Все в ропядке.

– Ну тогда давайте скорее выбираться, – мотнул головой Глеб, – пока на нас внимания не обратили. А то всех «орбатно» вернут.

Он оглянулся на судно. На них и правда никто не смотрел – обе противоборствующие стороны были заняты схваткой. А еще мутант обратил внимание, что помимо дыма, вырывающегося из открытой двери их недавнего места заключения, показались и языки разбушевавшегося пламени, которые, будто живые существа, стали проворно взбираться по борту вверх, к пассажирскому салону.

– Скорей, скорей! – заторопил друзей Глеб. – Когда все судно запылает, все оттуда на берег кинутся, тогда нам будет труднее уйти.

Упрашивать никого не пришлось. Вскоре все трое выбрались на берег и остановились в нерешительности. Сашок и Пистолетец выжидающе уставились на мутанта.

– Что встали? – изрек тот. – Бежим вон к тем кустам.

– Почему туда? – уже на бегу спросил паренек.

– Потому что там нас будет не видно, – ответил Глеб. – Отдышимся, обсудим ситуацию и решим, что делать дальше.

Укрывшись в кустах, друзья оглядели друг друга. Если не обращать внимания на то, что все трое были с ног до головы мокрыми, сносно выглядел один только Пистолетец. Одежда Глеба превратилась в обугленные лохмотья; балахон Сашка зиял прожженными дырами; короткие волосы паренька стали еще короче и приобрели грязно-серый цвет; брови и ресницы у него отсутствовали вовсе, а открытые участки кожи покраснели и покрылись волдырями, благо что на лице таких мест из-за обильных корост оказалось не так уж и много. Глеб выглядел и того страшнее, поскольку его шерсть обгорела неравномерно. Там, где еще оставалась, она напоминала облезлую щетку с почерневшей короткой щетиной, а там, где выгорела совсем, проступала грязно-розовая кожа с красными пятнами ожогов и такими же, как у Сашка, волдырями.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});