По следам Александра Великого - Александр Петрович Харников

было бы хорошо. Но это не так. Или я не прав?

– Вы правы, – сказал Киран, и двое других кивнули, соглашаясь с ним. – Хорошо, мы примем любую помощь от вас с благодарностью. Вот только испанцы и французы не раз и не два обещали нам помощь, а потом либо сдавались англичанам, либо просто бросали нас на произвол судьбы. И не доставляли нам того, что обещали, даже когда это было оплачено.

– Я вас услышал. Мы готовы помочь вам в первую очередь оружием, которое мы добыли у англичан, и не только им. Но в первую очередь мы можем помочь вам научиться воевать так, это делаем мы. Вы знаете, я надеюсь, про разгром английской эскадры у Ревеля?

– Да, мы об этом слыхали. Хотя английская пресса и всячески принижает эту вашу победу. Мол, потеряно было не так много, да и русские нарушали законы войны.

– А как они объясняют потерю всей эскадры Нельсона, а также самого Нельсона?

– «Таймс» и «Морнинг Кроникл» написали, что Нельсон умер от болезни, а «Морнинг Пост» и «Морнинг Геральд» – что от несчастного случая. Дескать, во время шторма массивный блок упал на голову сэра Горацио. И ведь никто из моряков пока еще не вернулся в Англию, так что и слухов особых нет. Разве что народ не очень-то верит в то, что потеряна всего лишь дюжина кораблей – и при этом потоплены то ли шестьдесят, то ли семьдесят русских.

«Да, – подумал я. – Все как у Геббельса – или у английской прессы во время Чеченских войн».

– Ну и в определенных объемах можем помочь вам и финансово.

– Очень хорошо, – впервые заговорил Алан Грант. – Но что же хотите вы взамен?

– Главное – это то, чтобы в освобожденных государствах не начали никому мстить по национальному или религиозному признаку. И это не обсуждается.

– Да, мои друзья рассказали мне об этом, – кивнул Алан, а Киран и Фергус в один голос заявили, что так оно и будет.

– Ну и хотелось бы, чтобы ваши страны стали дружественными для России.

– Поверьте мне, ирландцы и шотландцы умеют быть благодарными, – это был уже Фергус.

– Хорошо. И вот что еще. Нам нужно несколько человек, отслуживших в английской армии. Как офицеров, так и сержантов. Зачем, я вам сказать не могу. Но могу пообещать, что эти люди будут первыми, кто увидит, как именно мы воюем.

– Я вышел в отставку капитаном английской армии, – привстал Алан. – У меня даже сохранилась форма моей части. И у меня есть друзья, которые тоже служили там же – двое сержантами, один лейтенантом.

– А вот это хорошо. Форма не понадобится, мы вам сошьем новую. По легенде, скажу сразу, вы – особое подразделение. Все остальное вам расскажут потом. Нужно, чтобы кое-где не заподозрили, что часть эта не совсем английская. И да, у нас есть человек, в котором признают высокопоставленного сотрудника одного английского министерства. Насчет же всего остального… Я передам информацию о вашей заинтересованности по своим каналам, и в самое ближайшее время вам предложат план действий. Надо будет обговорить способ связи, чтобы мы смогли передать вам этот план, а до того сообщить вам, Алан, и вашим друзьям, куда и когда вам следует прибыть.

– Ну что ж, мистер Алан, мы согласны, – сказал Фергус, а Киран и Алан кивнули. – И даст Бог, что русские окажутся более достойными союзниками, чем французы и испанцы. Так что давайте выпьем еще по кружечке и обсудим вышеуказанное.

20 августа 1801 года. Североамериканские Соединенные Штаты. Вашингтон, округ Колумбия. Джулиан Керриган, опять изображающий британского агента

Ну что ж, поколесил я изрядно по родной стране… Хотя, конечно, чем больше времени я провожу в северных штатах, тем больше прихожу к мысли, что люди здесь совсем другие. Они совсем не похожи на нас, южан. Я, конечно, и раньше бывал в Бостоне, и в Нью-Йорке, но география моего пребывания практически всегда ограничивалась портовыми районами и матросскими кабаками, и поэтому я мало знал про то, что находилось за этими местами.

А оказалось весьма презанятно. Да, мне повезло в Бостоне, где я познакомился с Эндрю Адамсом, ставшим моим другом. И тем более в Нью-Йорке, где я нашел Джона Мартинса. Но Мартинс – русский, хоть и прожил столько лет в штате Нью-Йорк. А вот почти все остальные тамошние обитатели казались мне намного более зацикленными на выгоду и намного менее на дружбу, чем жители Чарльстона или, например, Саванны. Даже Балтимор, хоть и расположен на юге, но его близость к северу явственно ощущается.

Впрочем, и каждый крупный американский город, даже на севере, имеет свою окраску, и, как ни странно, те бывшие английские агенты, с которыми я там встречался, как правило, соответствуют той окраске. Эндрю Адамс в Бостоне – торговец, занимающийся импортом из Англии. А в Нью-Йорке человек по имени Джастин Чейз, которого мне назвали в Лондоне, оказался местным банкиром.

Нью-Йорк всегда был одним из центров торговли с Европой, и именно там банковское дело было самым развитым в Америке – нужно же кредитовать торговлю. Как ни странно, бостонские банки тоже существуют, но там намного сложнее получить кредит, да и все операции идут со страшным скрипом. Так мне, по крайней мере, рассказал мистер Чейз.

– Мистер О‘Нил, видите ли, мне все равно, кто нами правит – президент в Филадельфии – пардон, теперь в этом новом городе, Вашингтоне, не знаю уж, приживется ли эта столица – или король в Лондоне. Главное, чтобы они не мешали нам зарабатывать деньги. И при англичанах, скажу вам честно, было с этой точки зрения лучше – Лондон далеко, и мы могли делать, что хотели. И именно через нас шло финансирование торговли с метрополией. Так что мы только потеряли от этой никому не нужной революции.

– Так уж и никому? – усмехнулся я тогда.

– Господам конгрессменам и сенаторам, полагаю, да. И только.

Чейз был готов и дальше работать с Лондоном, но только в обмен на конкретные материальные блага. Так что я пообещал довести эту информацию до моего начальства в Лондоне, и мы остались вполне довольными друг другом. Кроме того, что он меня даже не накормил – стаканчик довольно-таки скверного виски не в счет.

Человек в Филадельфии, как оказалось, умер еще во время эпидемии желтой лихорадки в девяносто третьем году. Так что я, взглянув на колыбель независимости и бывшую столицу, в тот же день отправился дальше, в Балтимор, благо туда было совсем недалеко. Я мог, конечно, попытаться найти