Семь ступеней в полной темноте - Павел Георгиевич Чагин

свежий, если не сказать стерильный, воздух. Стены почти беззвучно ушли вверх, а он вместе с полом провалился куда-то вниз. Сделав два шага вперед, кузнец остановился. Он знал, что теперь за его спиной поднимается ровная, холодная стена, возвращая пол погреба на его прежнее место.

Он не был здесь лет, наверное, семь, иди десять? Ожидая увидеть нечто удручающее он снова ждал в темноте. Ах да… отсчитав семь ступеней вниз, он повернулся к стене и нащупал круглую нишу около метра в диаметре, сунул туда руку и наощупь отыскал рукоять. Потом плавно навалился на нее всем весом. Рукоять поддалась мягко, с равномерным усилием раскручивая какой-то скрытый механизм. Обороты его нарастали, судя по тихому, нарастающему гулу в стене. Набрав нужные обороты механизм вернул рукоять на прежнее место. Мягкий неяркий свет понемногу залил все помещение. Это был ровный просторный зал с бетонным полом, стенами и потолком, пропитанный матовым белым полимером, предотвращающим любое гниение и разрушение. Посреди зала, в полу выл отлит желоб в полметра глубиной. У стены – отлитая из того же бетона скамейка с деревянными вставками. Больше в этом зале не было ничего. Арон прилег на скамью, положил под голову вещи и через минуту задремал. Снова нужно было ждать.

Примерно через сорок минут часть бетонной стены шумно скользнула в сторону, открывая взору ровную круглую горловину тускло освещенного тоннеля. Еще через минут пять из него в желоб выкатилась платформа размером во всю длину зала. Мягко ударившись резиновыми отбойниками о причальную стенку, она остановилась.

Потянувшись во весь свой рост, Арон подхватил вещи и, уверенно шагнул на платформу. Кроме ровного шероховатого пола, перил, поручней и пластиковых скамеек, расположенных вдоль бортов, здесь ничего больше не было. Устроившись поудобнее, он коснулся небольшой металлической пластинки, подержал на ней палец несколько секунд и платформа мягко тронулась в обратный путь. Стена зала заняла свое прежнее место закрывая собой тоннель. Тишина в тоннеле давила на уши. Спасал лишь легкий встречный ветерок. Платформа быстро набирала скорость.

– Надо же, – подумал Арон, – Столько лет прошло, а здесь ничего не изменилось…

Через сорок однообразных минут в тоннеле, скромный транспорт начал торможение. Ровные бетонные стены сменились полированной скальной породой. Здесь освещения уже не было, но вдалеке виднелся тусклый свет, который вскоре должен был ударить в глаза. Солнце уже взошло. Платформа, единственным пассажиром которой был Арон, выкатилась в каменный карман, вырезанный в скале, и остановилась. Арон понял, что зря зажмурился. Большая стеклянная стена, закрывшая тоннель, сейчас плохо пропускала свет. Снаружи она покрылась толстым слоем пыли. Как и железная потертая дверь солидных размеров.

Вздохнув удрученно, кузнец повернул рукоять и навалился на дверь. Облако пыли и промозглый сырой ветер встретили его снаружи. Он очутился на дне ущелья, естественная порода которого была выработана так, чтобы можно было свободно ходить и перемещать грузы. Солнечный свет, освещая верхние кромки скал, отражаясь от полированных ветром и пылью стен, проникал сюда в достатке.

Нечто зловещее и всесильное таилось в недрах этих скал. С самого детства, приходя сюда с отцом, он испытывал благоговейный страх и восхищение, зная, что однажды окажется здесь один. А еще чувствовал неразрывную связь с этим чуждым, непонятным и пугающим местом. Но, все это лирика. Он пришел сюда с конкретной целью и времени на детские страхи ностальгию совсем не было. Перекинув ношу через плечо, он двинулся вдоль ущелья, закрывая лицо от промозглого ветра и пыли. Шаги его эхом разносились по пустым километровым коридорам. Метров через сто в стене показалась арка. Свернув в нее, кузнец прошел еще метров двадцать, и остановился перед серьезной преградой в виде стены из серого металла.

Он помнил, что где-то в теле стены есть панель доступа. Отыскать ее было не сложно, нужно было лишь смахнуть пыль рукой. Но делать ничего не пришлось. В нише, чуть левее терминала щелкнул замок, и небольшая овальная дверь проявила свои очертания.

– Ну, конечно, не велик гость чтобы парадные ворота открывать… – догадался он.

Ухмыльнувшись, Арон пригнулся и протиснулся в проем технического люка. То, что покоилось за ним, пожалуй, он не смог бы нормально описать ни Сольвейг, никому бы то ни было в этом мире. По крайней мере доступными образами. Вросшее в скалы, закрывая собой половину неба, над его головой покоилось нечто, способное путешествовать к звездам, именуемое "Эсхил".

Раньше, когда Арон приходил с отцом, здесь все оживало. Причудливые механизмы приходили в движение. Начиналась странная суета. Пахло жженым металлом, какими-то химикатами и гарью. То и дело сыпались на голову искры, что-то шипело, грохотало… Но не теперь. Все что его окружало – пыль и тишина, разрываемая завываниями ветра, блуждавшего среди остроконечных скал.

Отец не рассказывал Арону сколько ему было лет, но в деревне он поселился далеко не сразу. По скромным подсчетам молодого кузнеца, «Эсхил» покоился здесь несколько десятков лет. И все это время он жил своей, непонятной ему жизнью. Несомненно, «жив» он и сейчас. Он просто выжидает, наблюдает за ним. Ведь кто-то впустил его внутрь. Любое другое существо, попавшее сюда на свою беду, уже превратилось бы в пепел, и прах его перемешался бы с пылью.

Арон обратил свой взор вверх, туда, где метрах в ста над ним нависал корпус огромного крейсера. Он поднял руку приветствуя корабль.

– Здравствуй, Эсхил! – Громко и отчетливо выкрикнул он.

– Здравствуй, Арон… – тихо пронеслось в ответ дуновением ветра. И снова тишина.

– Что здесь случилось? Почему так тихо, ничего не происходит?

– Я все еще скорблю о твоем отце, Арон… – ответил ветер.

– Да… я тоже, – кузнец вздохнул. – Но ничего уже не поделать.

И снова тишина в ответ.

– А как… продвигается твой ремонт?

– Я давно все закончил, – оборвал его голос Эсхила. И в голосе том не чувствовалось радости встречи и жажды общения.

– Вижу ты мне не рад, – вздохнул кузнец.

– Ты не появлялся здесь со смерти отца, Арон. Почему?

– Я мстил… – вздохнул Арон с грустью.

– Ты… мог попросить помощи в любое время. Хотя бы пол слова…

– Я не был уверен…. Ведь если бы ты все видел, то сам бы вмешался.

– Я все видел Арон.

– Так… почему же, черт возьми, ты бездействовал? – Спросил кузнец, холодея.

– Прости. Я выполнял приказ, Арон. У меня были четкие инструкции на этот случай.

– Инструкции!? – Арон осмотрелся по сторонам. Было неприятно говорить с тем, кого не видишь. Хотя умом он и понимал, что и откуда исходит.

– Видишь ли, твой отец настрого запретил мне вмешиваться в