Битва при Кадеше - Кристиан Жак

— Ты начальник моей личной охраны.

— Тогда, Ваше Величество, я вам скажу. Все, что я узнал, все, о чем я подозреваю, всю правду, из-за которой меня хотели заставить замолчать.

Глава 24

Рамзес, Амени и Аша смотрели, как Серраманна обедал. Удобно устроившись в столовой дворца, он с волчьим аппетитом поглощал неимоверное количество голубей в тесте, обжаренных бычьих лопаток, бобов в гусином жиру, огурцов со сметаной, арбузов, овечьего сыра. Он едва успевал запивать пищу кубками крепленого вина, не разбавляя его водой.

Наконец, утолив голод, он бросил злой взгляд на Амени.

— Почему ты бросил меня в тюрьму?

— Я хочу извиниться перед тобой. Я был обманут, к тому же еще и поспешил сделать это по причине выступления нашей армии на север. Моим единственным намерением было защитить Фараона.

— Извинения… Сядь в тюрьму на мое место, тогда поймешь! Где Ненофар?

— Мертва, — ответил Амени. — Она убита.

— Мне ее не жаль. Кто стоит за всем этим?

— Мы пока что не знаем, но выясним.

— Я знаю!

Воин выпил еще один кубок вина и вытер усы.

— Говори, — приказал Фараон.

Тон Серраманна сразу стал нравоучительным.

— Ваше Величество, я вас предупреждал. Когда Амени арестовал меня, я как раз собирался сообщить вам добытые мною сведения, которые могут вам не понравиться.

— Мы слушаем тебя, Серраманна.

— Человек, пытавшийся меня уничтожить, Ваше Величество, это Роме, ваш управляющий. Когда в вашу комнату на корабле кто-то подкинул скорпиона, я начал подозревать Сетау. Но я ошибся. Когда ваш друг лечил меня, я узнал его лучше. Это честный человек, он не способен лгать, мошенничать и приносить вред. Роме же насквозь порочен. Кто еще мог украсть шаль Нефертари? А сосуд с сушеной рыбой? Это именно он, или кто-нибудь из его сообщников.

— С какой целью он это сделал?

— Я не знаю.

— Амени считает, что Роме не стоит бояться.

— Амени тоже может ошибаться, — живо возразил Серраманна. — В случае со мной он был не прав. Так и с Роме!

— Я сам допрошу его, — заявил Рамзес. — Ты продолжаешь защищать Роме, Амени?

Личный писец Фараона отрицательно покачал головой.

— Ты еще что-нибудь узнал, Серраманна?

— Да, Ваше Величество.

— Что?

— Ваш друг Моисей. По его поводу у меня сложилось четкое убеждение. Поскольку я все еще обязан защищать вас, то должен быть полностью откровенным.

Острый взгляд Рамзеса был ужасен. Выпив еще один кубок крепкого вина, Серраманна начал облегчать душу.

— Для меня ясно, что Моисей — предатель и заговорщик. Его целью было возглавить еврейский народ и создать независимое поселение в Дельте. Может быть, он испытывает по отношению к вам дружеские чувства, но в будущем, если Моисей останется в живых, будет вашим самым беспощадным врагом.

Амени опасался бурной реакции со стороны Фараона. Но Рамзес оставался на удивление спокойным.

— Это просто твое предположение или результат расследования?

— Я провел самое тщательное расследование. Более того, узнал, что Моисей много раз встречался с каким-то иноземцем, выдававшим себя за архитектора. Этот человек приходил, чтобы подбодрить Моисея, даже чтобы помочь ему. Ваш еврейский друг находился в центре заговора против Египта.

— Ты выяснил, кто был этот мнимый архитектор?

— Амени не дал мне времени.

— Забудем наши разногласия, даже если ты и пострадал по вине Амени. Мы должны объединить наши силы.

После некоторого колебания Амени и Серраманна без особой охоты обнялись. Личный писец Рамзеса чуть было не задохнулся в объятиях воина.

— Это самое худшее предположение, — согласился Фараон. — Моисей упрямый, и если ты прав, Серраманна, он пойдет до конца. Но кто сегодня знает его настоящую цель, и знает ли ее он сам?

До того, как обвинять в государственной измене, нужно его выслушать. А для этого надо сначала найти Моисея.

— Этот мнимый архитектор, — вмешался заинтересованный Аша, — не является ли он главным в заговоре?

— Прежде чем составить окончательное мнение, — рассудил Амени, — нужно будет пролить свет на многие неясные моменты.

Рамзес положил руку на плечо Серраманна.

— Твоя откровенность — редкое качество, Серраманна. Постарайся не потерять его.

В течение первой недели после триумфального возвращения Рамзеса Шенар как верховный сановник получал только хорошие для Фараона новости. Хетты не выразили никакого протеста и ничего не предприняли, оказавшись перед лицом свершившегося факта. Демонстрация мощи египетской армии и быстрота ее действий, казалось, убедили их придерживаться договора о ненападении, предложенного еще Сети.

До отъезда Аша с проверкой дел в провинциях Шенар организовал праздник, пригласив своего давнего сообщника в качестве почетного гостя. Сидя по правую руку от хозяина дома, приемы которого очаровали высшее общество Пи-Рамзеса, молодой дипломат наслаждался танцем трех девушек. Они были почти полностью обнажены, легкие пояса из разноцветной ткани не скрывали их прелестей. Девушки грациозно двигались в ритме то быстрой, то томной мелодии, под аккомпанемент арфы и флейт.

— Какую вы желаете выбрать на ночь, мой дорогой Аша?

— Я, может, удивлю вас, Шенар, но я провел изнурительную неделю с одной неутомимой вдовой. И сейчас хочу только одного — поспать часов двенадцать перед тем, как отправиться в Ханаан и Амурру.

— Благодаря громкой музыке и болтовне приглашенных мы сможем спокойно поговорить.

— Я больше не работаю в вашем ведомстве, но моя новая должность должна вас устраивать.

— Мы и не могли надеяться на лучшее, вы и я.

— Нет, Шенар. Рамзес мог быть убит, ранен или мог вернуться с позором.

— Я не предполагал, что к своей прирожденной способности править он добавит еще и качества прекрасного полководца. Поразмыслив немного, я понял, что его победа относительна. Он ведь всего-навсего покорил провинции? Отсутствие действий со стороны хеттов удивляет меня.

— Когда ошеломление пройдет, они нападут. Они оценивают ситуацию.

— Что вы намерены предпринять, Аша?

— Доверив мне самые высокие полномочия в наших провинциях, Рамзес снабдил меня решающим оружием. Под видом преобразования нашей оборонительной системы я мало-помалу разрушу ее.

— Вы не боитесь выдать себя?

— Я уже сумел убедить Рамзеса оставить правителей Ханаана и Амурру во главе их провинций. Это хитрые и развращенные люди, служащие тому, кто больше платит. Мне не составит труда переманить их в лагерь хеттов, и знаменитый защитный барьер, о котором мечтает Рамзес, останется всего лишь иллюзией.

— Будьте осторожны, Аша. Ставка слишком велика.

— Нам не удастся выиграть борьбу, не подвергаясь определенному риску.

— Самым трудным будет определить действия хеттов. К счастью, у меня есть некоторые способности в этой области.

Бескрайняя империя, простирающаяся от Нубии до Анатолии, империя, где он будет хозяином… Шенар не осмеливался в это верить, но вот — его мечта мало-помалу превращалась в реальность. Рамзес не умел выбирать себе друзей: Моисей — убийца и мятежник; Аша — предатель; Сетау — чудак, не обладающий большим умом. Оставался Амени, непоколебимый в своей верности Фараону, лишенный честолюбия.

— Надо втянуть Рамзеса в безумную войну, — продолжал Аша. — Тогда он принесет гибель Египту, а вы станете его спасителем. Вот основная линия нашего поведения, и мы не должны от нее отклоняться.

— Рамзес поручил вам еще какую-нибудь работу?

— Да, найти Моисея. Фараон — приверженец культа дружбы. Даже если Серраманна считает Моисея виновным в государственной измене, Фараон не осудит его, не выслушав.

— У вас есть предположения, где может быть Моисей?

— Никаких, еврей либо умер от жажды в пустыне, либо скрывается в одной из бесчисленных банд, промышляющих вблизи Синая и Нежеба. Если он находится в Ханаане или Амурру, я узнаю об этом.

— Если он возглавит одну из банд восставших, то Моисей может быть нам полезен.

— Еще одна сомнительная деталь, — уточнил Аша. — По сведениям Серраманна, Моисей имел таинственные встречи с каким-то иноземцем.

— Здесь, в Пи-Рамзесе?

— Именно.

— Удалось узнать, кто он?

— Известно только, что он выдавал себя за архитектора.

Шенар сделал вид, что это сообщение ему безразлично. Таким образом, за Офиром наблюдали. Конечно, колдун оставался в тени, но он становился потенциальной угрозой. Не должно было быть обнаружено ничего общего между ним и Шенаром. Использование черной магии против Фараона каралось смертной казнью.

— Рамзес требует выяснения личности этого архитектора, — сказал Аша. — Наверняка это какой-нибудь еврей, не обладающий положением в обществе. Бьюсь об заклад, что мы никогда не увидим ни одного, ни другого.