Уши торчком, нос пятачком - Медведева Алена

Он не мог не чуять ее меняющегося аромата, сообщающего ему о приближающейся поре наибольшей привлекательности самки.

Белый волк не сводил со своей пары взгляда, но его уши подрагивали, улавливая малейший шорох вокруг, а влажный нос, помимо призывного аромата бурой, обонял и вычленял всю необходимую информацию из многообразия наполнявших лес запахов. Самец инстинктам не поддавался и был начеку.

Дав волчице время нарезвиться, в два прыжка оказался рядом. Сначала ткнулся мордой ей в живот, потом в звериной ласке, даря мужское одобряющее внимание, лизнул средоточие ее манящей влаги и потерся шеей о брюхо волчицы, помечая своим запахом, принимая на себя ее аромат. Для любого встречного волка это стало бы максимально информативным сигналом — занята!

Бурая, покорно открывшись самцу, подрагивала и довольно поскуливала. Волчица стремилась к утверждению своей власти над волком, инстинктивно понимая, что именно сейчас наступает ее время! Но зверя одолевал и голод. И желание поохотиться сейчас отодвигало на второй план даже стремление повязаться с белым.

Волк словно чуял ее потребность, или сам был голоден, только стоило ему наглядно продемонстрировать волчице ее принадлежность, как он отпрыгнул и грозным рыком приказал ей следовать за собой.

Две тени мелькали по темному лесу, следуя за запахом добычи. Волк был быстрее, сильнее, стремительнее и опытнее. И он вел за собой самку, которую намерен был получить. Поэтому, загнав зайца, отступил, позволив бурой самой завершить охоту.

Пока волчица наслаждалась добычей, острыми клыками разрывая горячую плоть, белый обеспечил едой и себя. В какой-то момент сосредоточившаяся только на утолении чувства голода бурая подняла морду, испачканную в крови жертвы, и обнаружила волка, с урчанием потрошащего свою добычу, в нескольких метрах от себя. Подойти она бы не решилась. Интерес самца — это одно, а нарваться на его грозные клыки, конкурируя за пищу, она бы не рискнула. Поэтому только просяще провыла, благодаря его и обещая свою преданность. Самка намерена была отблагодарить самца благосклонной реакцией на его последующие ухаживания.

Ведь волчицы не сразу подпускают самцов, становясь все более «миролюбивыми» по мере наступления благодатного периода для вязки. И белый инстинктивно понимал это, поэтому и приступил к ухаживаниям заранее, стремясь подготовить самку, обеспечив свое исключительное право подарить ей волчат. Но сначала необходимо было утолить голод иного рода, и с этой задачей он справился.

Волчья пара, насытившись, устремилась в лес, играя и соревнуясь. Белый позволял бурой «шалить» — напрыгивать на него или, наоборот, резкими прыжками отбегать в сторону, изображать намерение его покинуть или и вовсе якобы возникший интерес к чужому аромату. Волчица дразнила самца, стремясь лишь распалить его интерес.

Волк же снисходительно, в силу опыта понимая ее маневры, подыгрывал ей. Однако не упускал случая попытаться подмять под себя самку, подскочив сзади, или властно прихватить ее за холку, заставив покорно стоять на месте. Волк тренировал молодую волчицу, готовя ее к неизбежному и такому естественному процессу — вязке.

Пока самка не была готова добровольно подпустить его к себе — проседала задними лапами, поджимая хвост, и угрожающим рыком огрызалась на излишне настойчивые маневры «ухажера». Но настороженно терпела его внимание, отдавая себе отчет, кто в их паре сильнейший. И самец полагал нелишним почаще напоминать своевольной и дерзкой, по причине неопытности, волчице об этом. Ведь чем активнее с каждым последующим днем природа будет побуждать ее подчиниться самцу, тем взбалмошнее и непоследовательнее будет бурая. Внимание сильного самца ей льстит и вынуждает быть излишне «порывистой». А самцу в деле продолжения своего рода хотелось бы спокойствия и предсказуемости. Но с такой молодой и неопытной парой…

Волк сделал все, что мог, для облегчения своего будущего положения, выманив бурую сегодня в лес. Звери несколько часов наслаждались бегом, валялись в пряной траве и даже пробежались по краю озера, утвердившись в статусе пары, научившись прислушиваться друг ко другу. Пары, намеревавшейся обзавестись потомством. И зверей, в отличие от их человеческих половин, в этом вопросе ничто не смущало. Была лишь потребность, которая неминуемо будет удовлетворена. И им впервые ничто не мешало.

Уже под утро белый резким прыжком преградил самке путь, оскалив пасть и зарычав на нее. Бурая испуганно припала к земле, повизгивая и пытаясь понять, отчего внезапно изменилось поведение волка. В его рыке чувствовалось повеление, приказ, воля сильнейшего. Он настаивал на… прощании! Бурая не могла не подчиниться, пусть и с неохотой, но уступая сознание человеку.

Поляну на миг озарили две вспышки, и вот уже на ней пара обнаженных молодых людей — Лена и Андрей.

— Мы же не вернулись? — удивленно оглянувшись, тихо произнесла я. — Почему волчица отступила?

— Нет, — подтвердил Добровольский и, шагнув ближе, обхватил за талию. — Но твоя бурая до предела взбудоражила моего волка. А тело у нас одно. И лучше тебе узнать об этом не в непосредственной близости нескольких медведей.

О да! На что намекал Андрей, я поняла, почувствовала его возбуждение. И сама нервно подрагивала от схожих эмоций. Животная сущность, полная луна и захлестывавшие инстинкты давали о себе знать в полной мере.

Сейчас я, в самом деле, меньше всего желала оказаться рядом с другими оборотнями. Присутствовало ощущение, что совсем скоро волчья суть даст о себе знать, подчинив инстинктам. А они требовали одного — заполучить белого. И его генофонд.

Животным чужда романтика, все до банального практично. Но, будучи людьми, мы с Андреем несколько иначе смотрели на близость. Я так точно!

— Мы уже пробовали этот способ в прошлый раз. Ни к чему хорошему это не привело, — задыхаясь от желания, жадно втягивая в себя аромат Андрея, прижималась я к его телу. Сил не было противостоять этому притяжению.

Решила же, что больше ему не поддамся! Боролась больше с собой. Материнство для меня невозможно, а значит, я не имею права допустить зачатие. Сейчас нет возможности обезопасить себя от подобного исхода.

Но как же трудно противостоять собственному желанию! Дикой, алчной и всеобъемлющей потребности стать с ним единым целым. Со своим волком!

«Нельзя!» — не осознавая, что уже отвечаю на прикосновения мужских рук ответными объятиями, исступленно твердила себе.

— Не думай об этом, у меня все под контролем, — в перерывах между поцелуями выдохнул Добровольский.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});