Волк и Заяц - Захар Максаев

товарищ подполковник.

— Конец дискуссиям! — послышался скрип: проводник открыл ворота. — Снимайте повязки!

Все с облегчением выдохнули, увидев родную ограду. Мультитулу пришлось притвориться, будто он здесь никогда не был.

— Ух ты! — сказал он. — Как у вас здесь всё… уютно!

— Мы вам сейчас всё покажем, — послышался скрипучий голос Ежова. Странно, но после ранения они с Вяткиным стали обращаться к знахарю на вы.

— Это, позвольте, я возьму на себя, — сказал Петр и подошел, чтобы забрать провидца.

— Сначала надо бы ему кровотечение остановить, — послышался голос Петренко. — Отведите его к профессору, товарищ подполковник.

Шрам кивнул. Он сразу знал, куда идет.

Пока солдаты собирались в кафе у бармена, наемник с Мультитулом хромали к доктору. Самым сложным препятствием были ступени на второй этаж, по которым знахаря приходилось чуть ли не нести.

К счастью, Каланча был в кабинете.

— Товарищ полковник! — окликнул его провидец, когда наемник открывал дверь.

— Мультитул! — раскинул было руки доктор, но потом заметил у товарища на ноге окровавленную повязку. — Шрам, клади его на кушетку.

Петр выполнил просьбу.

— Что случилось?

— Собачек решил покормить, — прокряхтел знахарь. — Но они оказались голоднее, чем я думал…

— Чем он себя обезболил? — обратился ученый уже к наемнику.

— По его словам, анальгином.

— Ты с ума сошел?! — кричал Каланча уже на товарища. — Я же тебе новокаин давал! Или ты хочешь от болевого шока помереть?!

— Еще я на такие пустяки новокаин не тратил…

— Нет, ну ты это слышал! — вновь сказал Петру профессор. — Я сделаю ему укол, чтобы остановить кровотечение, а потом ты наложишь тугую повязку.

— Почему я?

— У меня не хватит сил затянуть как следует.

— Не волнуйся ты так, Вить, — у провидца стал заплетаться язык. — Мне… нормально…

— Ты потерял много крови! После укола, — доктор взял со стола шприц, — съешь гематоген.

Ученый воткнул шприц раненому в ногу. Пациент негромко крикнул.

— На тебе бинт, — Каланча протянул Шраму перевязочный материал. — Затягивай выше раны, и как можно туже.

Этот бинт тянулся намного лучше того, что носил с собой Мультитул, поэтому тугая повязка получилась действительно тугой.

— Как бы мне после этого не нужно было ногу ампутировать, — сказал знахарь уже нормальным голосом, доставая из кармана батончик гематогена.

— Ампутировать не нужно будет, — выносил приговор профессор, — но на какое-то время ты калека.

— На сколько конкретно? — испуганно произнес наемник. Он не хотел постоянно таскать на себе провидца, и в голове даже промелькнула мысль оставить его на болотах.

— Ты не волнуйся, — успокаивал полковник. — Этот оболтус, — он обернулся, — хлопот тебе больше не доставит. Я дам Мультитулу костыль, дабы не пришлось носить его на себе.

— Товарищ полковник, а о чем это вы там шушукаетесь? — спросил знахарь, откусывая батончик.

— О том, что ты у нас теперь Баба Яга, — доктор обернулся.

— В каком смысле?

— Баба Яга, костяная нога… — ученый сделал старческий голос. — Давай, это же твое актерское амплуа.

— А нельзя на место укуса кожу пришить?

— Откуда я тебе её достану?

— Может, у меня с какого-нибудь другого места возьмешь.

— Усмирись ты, скелет ходячий!

— Тише, Виктор Степаныч! — ерничал провидец. — Вы так из-за собачек расстроились?

Каланча вздохнул. Он сильно волновался. Петр уже успел понять, что к Мультитулу он относится не столько по-дружески, сколько по-отцовски.

— Ты нас обоих в могилу сведешь… — на выдохе сказал профессор. — Сам до смерти покалечишься, а я от инфаркта вслед за тобой уйду. Сорвиголова, тебя растак, Господи прости…

Полковник застыл спиной к знахарю. Тот поманил Шрама пальцем.

— Подай костыль, — сказал он шепотом, указывая в угол комнаты.

Наемник подал. Провидец с видимым трудом встал и подошел к доктору ближе.

— Ты прости, — сказал он серьезно. — Неудачно пошутил. А с собаками… Так получилось. Хотел уберечь отряд.

— Ты что, думаешь, я обиделся? — с весельем в голосе произнес ученый. — Нет, задумался я, не трать время. Я договорился, чтобы Холод тебя тоже борщом накормил. А тебе, Шрам, — Каланча повернулся в сторону Петра, — мы компот организовали. Чтобы не так обидно голодать было.

— Спасибо, — Шрам улыбнулся.

— Вот старик! — Мультитул оперся локтем о плечо профессора. — Опять мной манипулирует!

— Идите уже. Борщ остывает, солдаты сердятся.

Спускались напарники уже с хорошим настроением.

— Вернулись? — спросил сидевший за столом Петренко у пришедших.

Четверо солдат уселись на бочки за большим круглым столом. Шрам приметил, что столов не было в его первое появление на базе. Скорее всего, их выставили специально для прибывших солдат.

Перед бойцами стояли тарелки с горячим борщом.

— Вам тарелок не поставили, — объяснялся Вяткин. — Не хотели, чтобы борщ остыл.

Тем временем услужливый Ежов уже поставил бочки для наемника и знахаря.

— Пойдем, — провидец подтолкнул Петра локтем в бок, — остынет всё.

Мультитул дохромал до барной стойки и обернулся, убеждаясь, что Шрам последовал за ним.

К прилавку вернулся Холод.

— Доброе утро, орел! — он пожал протянутую наемником руку. Затем, посмотрев на провидца, сказал: — Что за ворон с тобой пришел?

— Холод, привет! — знахарь тоже протянул бармену руку.

— Откуда ты меня знаешь? — он неуверенно пожал руку Мультитула. Улыбка с лица Холода спала.

— На награждении — всё узнаешь! — нетерпеливо вмешался Петр. — А пока подавай.

— Да, конечно… — бармен исчез в своей кухне и вернулся с большой тарелкой борща и кружкой бордового компота. — Борщ, видимо, тебе, — он подвинул тарелку к провидцу. — А тебе, Шрам, — вишневый компот! Каланча сказал, что аллергией не страдаешь.

— Спасибо, кашевар! — наемник взял свою кружку и тарелку знахаря и понес их к столу. Мультитул размеренно поковылял за ним.

Только сейчас Холод заметил, что незнакомец хромает.

— С ногой-то что? — крикнул бармен.

Провидец обернулся на крик.

— Собак кормил, — усмехнулся он и пошел дальше.

Петр уже начал пить свой компот. Этим ранним утром кружка горячего напитка казалась настоящим счастьем.

Наконец, до стола дохромал знахарь. Он уселся на бочку и принялся за борщ.

— Как думаете, чем нас награждать будут? — рассуждал Немов.

— А какой выбор? — поинтересовался Шрам. — Я хоть и постарше вас, но в группировке новичок.

— Да-да! — мастерски притворился Мультитул. — Что у вас там за награды?

— Ну вот смотрите, — взял слово старшина. Судя по званию, он был здесь самым опытным. — У нас три медали и два ордена. Первая медаль — "За отвагу". Дается за контратаку, отражение контратаки или захват объекта.

— Вторая медаль не такая почетная, — продолжил Петренко, — но гораздо сложнее в получении. Она называется "За жизни". Её дают командирам за отсутствие потерь в отряде. Бывают и исключения. Когда, например, в отряде до трех человек все остаются живы, её дают всем.

— Третья медаль — "За исследования", — перебил Петренко Вяткин. — Здесь всё примерно понятно: