Контора - Алейников Дмитрий Александрович

И Борис ринулся в бой.

Он бросался к входящим клиентам, радушно приветствуя их, предлагая помощь, и тут же оглушал их потоком информации, запудривал мозги советами и выписывал им счет, прежде чем они успевали осмыслить все услышанное. Говорил Борис быстро, по существу и редко обрабатывал посетителя дольше десяти минут, делая исключения лишь для тех, чей аппетит превышал пятьдесят тысяч баксов. Закончив с одним клиентом, он тут же отправлялся на поиски другого. Не все счета оплачивались, кое-кто из этих посетителей больше не появлялся в фирме. Но, с одной стороны, такой поточный метод позволял менеджеру Апухтину обрабатывать ежедневно до пятидесяти потенциальных покупателей, а с другой стороны, эти клиенты уже точно не доставались никому из коллег, а значит, и мадемуазель Талльская не имела с них ни гроша.

Значительная часть рабочего времени менеджера уходила на составление так называемых наряд-заказов: оснований к счету, где указывался точный перечень оборудования, деталей и комплектующих, которые продавались каждому клиенту. Скажем, клиент покупал датский морозильный шкаф. Казалось бы, пиши: «Шкаф датский — 1 шт.», ан нет! Шкаф мог продаваться с замком или без, с передней панелькой красного, белого, черного или серебристого цветов, ручка могла быть стандартной, в форме бутылки, в виде медвежонка. Так что в стандартном виде наряд-заказ на самый простой шкаф состоял из четырех строк. А уж если дело доходило до сборной мебели — у-у! — там могло и странички не хватить: каждый болтик, каждую шайбочку, крючок, прокладку необходимо учесть и вписать. Цена детальки может быть копеечной, но без винтика или заглушки не соберешь прилавка. Так что любая ошибка при составлении списка неминуемо приведет к скандалу. Представляете себе «радость» покупателя, который прилетит в свой Анадырь с бонеттой за девять штук грина и обнаружит — она не работает, и не работает из-за того, что в сборочном комплекте не хватает маленькой прокладочки из патентованного материала ценой «ноль-ноль-одна условная единица»?

Словом, ошибки в составлении наряд-заказа могли обойтись невнимательному клерку чересчур дорого, и менеджеры корпели над ними, проверяя и перепроверяя все по двадцать раз.

Борис поступал проще. Он забирал бланки с собой и спокойно, попивая чаек, заполнял их дома, вдали от гула и суеты выставочного зала, не тратя на эту рутину бесценного рабочего времени. Кстати, он не выполнял ее механически. Изучив внимательно схему сборки основных видов оборудования, он быстро обнаружил некоторые несложные закономерности и составил для себя маленькие таблички-шпаргалки, позволявшие сэкономить довольно много времени и застраховаться от ошибок при счете. Так что за пару вечерних часов он, не напрягаясь, заполнял все бланки, собранные за день.

Обычно менеджеры, не занятые клиентом, тусовались в баре, попивая бесплатный кофеек, и, разложив для конспирации каталоги, болтая о том о сем. Охота на клиента начиналась лишь после того, как «цель» входила в зал. Вошедших окидывали оценивающим взглядом и делали выводы, после которых или подходили к посетителю самостоятельно, или плелись к нему навстречу после внушения, полученного от старшего менеджера.

Понятно, что, если встречать приходящих в фирму до дверей зала, можно не опасаться проворных конкурентов. Борис был не прочь организовать подобную засаду. Но как осуществить этот перехват? Встать у дверей? Скорее всего, в тот же день госпожа Талльская заметила бы этот пикет и нашла бы предлог, чтобы расчистить путь посетителям.

Апухтин поступил хитрее.

У дверей зала стоял стол, за которым дежурил милиционер. У «Конторы» не было своей службы безопасности, ее охраняли омоновцы. Что делать этому одинокому вахтеру в бронежилете? Сидеть целый день и плевать в потолок? Бандиты на фирму нападать не спешили, и, поскольку от дежурящего не требовалось даже спрашивать у входящих документы или обращать внимание на подозрительные личности, полезных занятий просто не находилось. Как правило, милиционеры читали газеты или разгадывали кроссворды. Чаще даже второе, ибо, отгадав слово, можно было для очистки совести глянуть по сторонам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Так вот, Борис начал изображать явную заинтересованность в разгадывании кроссвордов. Он даже снабжал часовых сборниками и претендовал лишь на роль помощника, хотя с его эрудицией мог бы дать любому из стражей сто очков форы. Бориса интересовал не кроссворд. Сидя с невинным видом на столе дежурного и болтая ногой в начищенном ботинке, менеджер Апухтин прекрасно видел коридор, по которому проходили в зал посетители. У него всегда было как минимум двадцать секунд, чтобы рассмотреть идущего по коридору человека и убедиться, что следом не идет кто-то более интересный. Минимум двадцать секунд форы для принятия решения и как минимум десять метров форы, чтобы оказаться рядом с этим клиентом раньше других: раньше менеджеров, сидящих в баре, до которого от входной двери ровно пятнадцать шагов.

В один из дней получилось так, что ораве, поджидающей свою добычу за столиками бара, не досталось ничего! Менеджер Апухтин сам встретил и обработал всех пришедших. Сумма заказов составила в тот день почти шестьдесят тысяч у. е. Даже если оплаченной окажется только половина, это хороший показатель.

Борис стремительно набирал очки в новой игре. Чтобы выполнить месячную норму, ему понадобилось одиннадцать рабочих дней. И он еще набирал темп, придумывая новые ходы и совершенствуя свои шпаргалки. По его расчетам, до момента, когда он с чистой совестью сможет продемонстрировать Оленьке Талльской свой язык, оставалось не более недели.

Увы, плану мести не суждено было осуществиться.

ГЛАВА VIII

Плану не суждено было осуществиться.

В один из особенно успешно начавшихся дней, когда Борис, в чьей папочке уже лежало четыре «домашних задания» на общую сумму около сотни тысяч зеленых, сидел на столе дежурного милиционера, рядом с постом остановился коммерческий директор. Тот самый, чья словоохотливость варьировалась в зависимости от того, насколько далека была обсуждаемая тема от производственной.

— Апухтин, — произнес коммерческий директор негромко и безо всякого выражения, словно не обращаясь к сидящему перед ним сотруднику, а тренируясь в произнесении слов с буквой «х» в середине. Есть, знаете, всякие такие упражнения для картавых: скороговорки, стишки с шипящими. «Четыре черненьких чумазеньких чертенка...» и тому подобное.

— Да? — не очень уверенно отозвался Борис, ибо и он не совсем понял, как истолковать произнесение его фамилии вслух. Но встал, на всякий случай.

— Кроссворд? — Коммерческий хмуро кивнул на почти заполненную сетку, лежавшую на столе.

Охранник смущенно развел руками, а потом сложил лист и убрал в стол.

— Хочу тебя спросить, Борис, когда ты все успеваешь? И кроссворды, и поработать?

— Ну... — Борис оказался сконфужен гораздо сильнее милиционера. Получить выговор от высшего руководства под занавес испытательного срока ему вовсе не улыбалось.

— Пойдем поговорим. — Коммерческий директор зашагал к своему кабинету.

Борис пошел следом, ругая себя последними словами за неплохую, в общем-то, идею с кроссвордом и засадой у двери. Впрочем, вряд ли ему зачтут это как рацпредложение. Фирма от его «стахановщины» ничего не выиграла. Скорее всего, руководство рассудит иначе.

— Такое дело, — начал с ходу начальник. — Фирма у нас растет быстро. Мы набираем много новых сотрудников. Но многих отсеиваем. Нам нужны люди, которые хотят и умеют работать. У фирмы наполеоновские планы, и многих сотрудников мы планируем переводить в создающиеся отделы. Там нужно работать самостоятельно, так что дармоеды нам не требуются.

— Я понимаю. — У Бориса не было желания оправдываться. Хотелось побыстрее свернуть этот разговор.

— И вот у нас есть человек, который работает с региональными фирмами. С дилерами и просто оптовиками из Сибири, с Урала, — продолжал коммерческий директор. — Но таких фирм становится все больше. Направление перспективное. Есть решение создать отдел по работе с дилерами и филиалами. Мы тут посмотрели... Ты парень с экономическим образованием...