Эпицентр бури - Джек Хиггинс

— Что же ты намерен делать?

— Что-нибудь придумаю.

Когда он повернулся к двери, в спальне вдруг раздался какой-то шорох.

— Послушай, кто это там? — Он распахнул дверь и увидел Билли Ватсона, который стоял, затравленно озираясь. — Господи! — сказал он Мире. — Мерзость какая! Ты только и думаешь, что у кого в штанах.

— По крайней мере, это естественно.

— Трахаться с тобой? — Он выругался.

— Да, он еще этим займется.

Харвей быстро спустился по лестнице.

— Ты, похоже, никому не даешь спуску? — сказал Билли, обращаясь к Мире.

— Дорогой, это дом мертвецов, — заявила она, беря свою шубу и сумочку. — Они лежат в своих гробах внизу, но мы-то живые. Все очень просто. Пользуйся тем, что дает тебе жизнь. А теперь пошли.

Войдя, Таня увидела Диллона за угловым столиком. Он пил «Боллинжер», единственное приличное шампанское, которое было в карте вин ресторана «У Луиджи». Старый Луиджи лично приветствовал ее как постоянную посетительницу. Она села за столик Диллона.

— Шампанское? — спросил он.

— Почему бы и нет? — Она взглянула на Луиджи. — Мы сделаем заказ позднее.

— Еще об одном мы не поговорили — деньги на расходы. Тридцать тысяч долларов. Это должен был устроить Арон, — сказал Диллон Тане.

— Об этом позаботились. Завтра со мной свяжется доверенный человек Арона в Лондоне.

— Хорошо. Что у вас есть для меня?

— Ничего о Фахи. С правами все будет в порядке.

— А номер десять?

— Я просмотрела досье. Раньше можно было спокойной пройтись по Даунинг-стрит. Но ИРА была так близка к тому, чтобы взорвать весь кабинет министров на конференции консервативной партии в Брайтоне несколько лет тому назад, что изменился подход к обеспечению безопасности. Сыграли свою роль и взрывы бомб в Лондоне, и нападения на мирных граждан.

— Что еще?

— Зеваки обычно останавливались на противоположной стороне улицы, напротив дома десять, чтобы посмотреть, как приезжают и уезжают люди, занимающие самые высокие посты в государстве. Но теперь все не так. В декабре восемьдесят девятого Тэтчер ввела новые меры обеспечения безопасности. Фактически теперь эта часть улицы представляет собой крепость: железная ограда выше трех метров; ворота, кстати, в неовикторианском стиле, — хороший подарок от «железной леди».

— Да, я видел их сегодня.

Луиджи крутился поблизости. Они оборвали разговор и сделали заказ: суп по-итальянски, телячьи отбивные, картофельное соте и салат из зелени.

Таня продолжила:

— В некоторых кругах ее обвинили в том, что она стала жертвой параноидального страха. Чепуха, конечно. Эта леди никогда и ничего не боялась в жизни. Во всяком случае, по другую сторону ворот находится стальной щит, который мгновенно опускается, если какая-то машина попытается проникнуть туда без разрешения.

— А само здание?

— Во все окна вставлены специально закаленные стекла, даже в георгианские. Сетчатые занавеси представляют собой воистину чудо современной науки — они предохраняют от взрыва.

— Вы действительно хорошо изучили проблему.

— Удивительно, но все, что я вам сейчас рассказала, было в английских газетах и журналах. Британская пресса ставит свободу слова выше любого другого соображения. Она просто отказывается считаться с возможными последствиями, касающимися безопасности. В подборке любой крупной британской газеты в любой библиотеке вы найдете подробное описание внутреннего устройства дома номер десять, загородного дома премьер-министра в Чекерсе и даже Букингемского дворца.

— А можно проникнуть туда под видом какого-нибудь служащего?

— Раньше — запросто. Доставка продуктов для всяких мероприятий осуществляется обычными фирмами. Так же обстоит дело с уборкой. Но они очень строго проверяют всех допускаемых к этой работе людей. Бывают, конечно, и промахи. Например, однажды водопроводчик, работавший у министра финансов в доме одиннадцать, открыл какую-то дверь и оказался в доме десять, где долго бродил в поисках выхода.

— Звучит как анекдот.

— Совсем недавно служащие одной фирмы, нанятые для очистных работ, причем они прошли проверку, оказались обладателями фальшивых документов. Некоторые имели даже разрешение работать в министерстве внутренних дел и других министерствах.

— Так, все, что вы говорите, означает, что случаются ошибки.

— Совершенно верно. — Она поколебалась, потом спросила: — Вы имеете в виду что-то конкретное?

— Снайперская винтовка, выстрел с крыши дома напротив, когда он будет выходить из двери?.. Нет. Это не годится. У меня действительно еще нет четкого плана сейчас, но я что-нибудь придумаю. Я всегда нахожу решение.

Официант принес заказанный ими суп.

— Запах замечательный, им одним можно насытиться. Давайте начнем.

После ужина Диллон проводил Таню до двери ее дома. Шел легкий снежок, было очень холодно.

— Такая погода должна напоминать вам о доме.

— О доме? — Она растерянно посмотрела на него, потом рассмеялась. — Вы имеете в виду Москву? — Она вздохнула: — Это было так давно. Не хотите подняться?

— Нет, спасибо. Уже поздно, и я хочу спать. Завтра утром я буду в гостинице, скажем, до полудня. Вряд ли я останусь там обедать. Вернусь после двух, так что вы сможете меня найти.

— Хорошо, — сказала она.

— Тогда до свидания.

Она закрыла дверь. Диллон повернулся и ушел.

Когда он свернул за угол и вышел на Бейсуотер-Роуд, из подъезда дома напротив вышел Гордон Браун и взглянул на Танины окна. В квартире зажегся свет. Он постоял немного, потом вздохнул и пошел прочь.

На следующее утро температура в Париже поднялась на несколько градусов и снег начал таять. Около полудня Мэри и Арну подъехали в черном «ситроене» полковника и подобрали Броснана. Он ждал их возле своего дома на набережной Монтебелло в плаще, твидовой кепке и с чемоданом в руке. Шофер уложил чемодан в багажник, а Броснан устроился на заднем сиденье.

— Что-нибудь есть? — спросил он.

— Абсолютно ничего, — ответил полковник. — Я уверен, что он уже там. А что Фергюсон?

Мэри взглянула на свои часы:

— Он должен сейчас быть у премьер-министра, чтобы предупредить его о серьезности ситуации.

— Это, по-видимому, все, что он может сделать, — заметил Броснан. — Ну и поставить в известность другие секретные службы.

— А что предпримете вы, друг мой? — спросил Арну.

— Нам известно, что он работал в Лондоне на ИРА в тысяча девятьсот восемьдесят первом. Я уже говорил Мэри — ему придется использовать свои связи в преступном мире, чтобы достать все необходимое. Он всегда так действует и на этот раз поступит так же. Поэтому я должен увидеться с моим старым приятелем Харри Фладом.

— Этим грозным господином Фладом? Капитан Таннер рассказывала мне о нем. Но что, если он не сможет помочь?

— Есть еще варианты. В Ирландии — в Килри, недалеко от Дублина, — живет мой старый друг Лиам Девлин. Нет ничего, чего бы он не знал о деятельности ИРА за последние несколько лет, в том числе и о боевиках. Таковы мои соображения. — Броснан закурил и откинулся на сиденье. — Я доберусь до этого подонка — так или иначе. Я достану его.

Шофер отвез их в конец аэродрома Шарль де Голль, где стояли личные самолеты. «Леар» ждал их на площадке в полной готовности. Не понадобилось никаких формальностей. Все было сделано заранее. Шофер поднес чемоданы к самолету, где стоял второй пилот.

— Капитан, — обратился Арну к Мэри, — если вы позволите… — Он легко поцеловал девушку в обе щеки. — А вы, дружище, — обратился он к Броснану, — не забывайте, что всякий раз, когда отправляешься в путь, чтобы отомстить, надо вырыть две могилы.

— Философствуете, полковник? — сказал Броснан. — Это в ваши-то годы? До свидания.

Они пристегнули ремни. Второй пилот поднял трап, закрыл дверцу и прошел в кабину.

— Вы знаете, Арну прав, — заметила Мэри.

— Я знаю. Но ничего не могу поделать.

— Я понимаю вас, поверьте, — сказала она, и в этот момент самолет взлетел.

Когда Фергюсона привели в кабинет, премьер-министр стоял у окна с чашкой в руке. Он повернулся и улыбнулся:

— Чай всегда освежает, бригадир.

— Часто говорят, господин премьер-министр, что именно благодаря чаю мы смогли выстоять в этой войне.

— По крайней мере, он помогает мне справиться с лавиной дел. Как вы знаете, каждое утро в десять я провожу заседание кабинета по военным вопросам. Кроме того, есть срочные вопросы, связанные с Персидским заливом.

— И повседневная работа по управлению страной, — добавил Фергюсон.

— Да, мы делаем все, что можем. Никто еще никогда не говорил, что политика — легкое дело, бригадир. — Он поставил чашку на стол. — Я прочитал ваш последний доклад. Вы полагаете, что этот Диллон где-то здесь, в Лондоне?