Огромный. Злой. Зеленый - Татьяна Новикова

вы себе позволяете? Вы хоть представляете, кто у меня отец?! Да он вас всех как капусту нашинкует.

Дит вставил кляп обратно, и слова сменились мычанием.

— Зачем он здесь? — я инстинктивно отодвинулась к самой стенке, не в силах понять, как относиться к пленнику.

С одной стороны, к тому, кого моя мать выбрала в качестве жениха, я априори не могла испытывать никаких положительных эмоций, с другой — похищать людей было неправильно, да и тем более таких, от которых я планировала держаться подальше.

— Не переживай, с тобой это никак не связано, — Дит продолжал оставаться спокойным, как удав перед обедом.

— Но это парень, за которого меня планировали выдать замуж? — Ну да, совсем-совсем никак со мной не связано. — Ты должен его отпустить!

— Предлагаешь выкинуть его с самолета? — Дитрих задумался, словно всерьез взвешивал предложение. — Я, конечно, знал, что ведьмы бывают жестоки, но чтоб настолько…

— Нет, не так. Когда приедем.

— Да, разумеется. Когда приедем, я его отпущу.

Алексей, стоявший рядом, засмеялся, словно сказанное было хорошей шуткой, хотя Дит казался вполне серьезным. Я повернулась в сторону близнеца, тот моментально перестал улыбаться и постучал пальцем по виску. Мол, я вообще тут сам с собой разговариваю, не обращайте на меня внимания.

Я вздохнула и опустилась рядом с Дитом на четвереньки, всматриваясь в лицо Виталика. Тот был вполне симпатичным. Правильные черты лица, аккуратно очерченные брови, по-детски круглые большие глаза, которыми он смотрел на меня через разбитые, слегка погнутые очки. На скуле была ссадина, в уголках губ запеклась кровь.

По спине прошел холодок. Сколько раз я уже ловила себя на осознании того, что Дитрих — далеко не спокойный добропорядочный мужчина, которым кажется, а жесткий орк, идущий на все ради достижения целей. Беспощадный, жестокий, властный.

— Я вытащу кляп, только не кричи, пожалуйста. Мы в самолете, тут тебя все равно никто не услышит. — Сглотнув, я протянула руку к Виталику.

— Таисия, ты должна помочь мне, и вместе мы выберемся отсюда, — торопливо заговорил парень, едва я убрала затычку из его рта.

Невольно поморщилась, услышав полное имя, которое не любила.

— Кто ты такой? — перебила я.

Возможно, я и сама недалеко ушла от орка в плане моральных принципов, не спеша развязывать парня целиком. Но мне важно было узнать ответ на этот вопрос. Кем же, в конце концов, был тот тип, за которого мать хотела насильно выдать меня замуж? И почему она не показывала мне его до самой свадьбы, раз уж он оказался не дряхлым стариком, не нечистью какого-нибудь самого отвратительного вида?

— Я… Виталя, — растерявшись, откликнулся парень. — Твой жених.

— Это ещё почему?

— Как почему, — он заикался от страха и волнения, и от того, должно быть, не слишком контролировал свою речь, в глазах у парня стояли слезы. — Отец сказал, что от ведьмы будет сильное потомство, внуки, за которых не стыдно. Он заплатил…

Закусив губу, чтобы сдержать приступ гнева, я затолкала кляп в рот Витале обратно, а затем поднялась на ноги.

— Алексей, можешь нести его обратно.

Я сама не понимала, почему меня настолько резануло сказанное, но меня буквально начало трясти от едва сдерживаемого гнева. Я убежала в нос самолета и уселась там на самое крайнее сиденье у иллюминатора. Забилась в угол, бездумно уставившись в ночную темноту.

Сложно сказать, сколько я так сидела. В какой-то момент почувствовала, как меня трогают за плечо:

— Ты дрожишь так, словно замерзла. — Дит стоял надо мной и протягивал плед.

Я благодарно улыбнулась, но вместо того чтобы просто отдать мне, мужчина осторожно расправил покрывало, заботливо укрывая меня. Затем сел рядом, погладил по щеке тыльной стороной ладони. Нежно, невесомо. Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь на этом ощущении тепла, заботы. Это было именно то, что сейчас было нужно.

— Поспи немного.

— Но мы ведь скоро уже должны приехать, сколько там лететь до столицы… — эхом отозвалась я, но Дит не ответил, смотря совсем в другую сторону.

— Посиди со мной, — тихо, едва слышно, попросила я, взяв мужчину за руку и приложив его ладонь к своей щеке.

Наши взгляды встретились. Мне показалось, я слышу биение его сердца, и оно стучит в унисон с моим. Несколько бесконечно долгих секунд.

В глубине его гипнотизирующих глаз вспыхивало и гасло адское пламя, но это необъяснимым образом лишь усиливало притяжение.

— Так что ты говоришь насчет посидеть вместе? — внезапно улыбнулся Дит. — Просто по-дружески?

— Ну да.

— Разве это входит в понятие дружбы? — Его ладонь скользила по коже моего лица, и мне казалось, что щеки начинают полыхать. — Разве наш договор такое предусматривает?

— Мы сами решим, что предусматривает договор, — спокойно ответила я, откидывая голову на подголовник.

Сейчас мне было так хорошо и спокойно, что я не хотела думать об условностях. Мне нравилось находиться рядом с Дитрихом. Нравилось, когда он позволяет себе чуть больше, чем должен по контракту. Его раскованность, легкость, которая передавалась и мне. То, что он не боится действовать. Не мнется, не сомневается в своих поступках.

Даже то, что он похитил моего жениха, не вызывало ужаса или осуждения. Такого жениха, как Виталик, не грех и похитить.

В общем, Дит будоражил во мне всю ту сложную гамму чувств, в которой я никак не могла разобраться.

— Знаешь, если договор разрешает прикосновения, может, я и поцеловать тебя могу? — мягким голосом уточнил Дитрих, и я не понимала, смеется он или настроен серьезно.

— А ты попробуй, — я посмотрела на него открыто и прямо.

Его дыхание обожгло. По телу прокатилась горячая волна предвкушения, дрожи. Я облизнула и приоткрыла губы, подаваясь навстречу.

Дит замер, будто вспомнив что-то:

— На всякий случай. Чтобы потом не было обид и претензий, — каждое слово его бархатистого искушающего тона заставляло тугой узел внизу живота скручиваться сильнее и сильнее.

Пусть уже заткнется и поцелует меня.

Но вместо этого орк договорил:

— Мы можем играть друг с другом к взаимному удовольствию, — кончики его пальцев невесомо щекотали мою шею, спускаясь вниз к декольте, — но это не будет менять того, что брак остается фиктивным.

Он смял мои губы своими, жестко, властно. То ли зажмурилась, то ли в глазах потемнело от переизбытка чувств. Словно кислород кончался. Пальцы вплетались в мои волосы,