Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даже не успевший испугаться де Ро, так до конца не осознавший, что с ним случилось, ненароком ступил опорной ногой на небольшой островок, горку, ещё свежего лошадиного помета. Скользнувший каблук увлек ногу анжуйца вперед, вследствие чего его тело обрушилось на бренную землю ухнув всей плоскостью широкой спины на дворовую твердь, словно чьи-то сильные руки потянули шевалье за ногу спасая от гибели. Последнее, что он увидел, так это острие вражеского клинка, с которым казалось уже не разминуться. Действительно, смертоносное жало прошло в дюйме над черепом несчастного Луи, что было не меньшей неожиданностью и для его противника. Флери, так же, не ожидав такого поворота, на миг потерял противника из поля зрения, не понимая куда, да еще с такой невиданной скоростью, подевалась желанная мишень. Подавшись вперед по инерции, с вытянутой шпагой, он лишь почувствовал, что ступня наткнулась на, что-то прочное, заставив его споткнуться, зависнуть над землей, и в падении наткнулся на острие клинка анжуйца. Тело всем весом напоролось на шпагу, пробившую насквозь плоть, медленно опустилось на распластавшегося в пыли врага. В его голубых глазах, где застыл последний взор, отразилось изумление: как будто он считал себя бессмертным, или, по крайней мере, непобедимым, и лишь в миг смерти лишился этих иллюзий. Он умер, словно, опередил себя же, своей собственной шпагой.
Флери рухнул так близко от Луи, что его безжизненная рука обняла шею обескураженного шевалье. В голове, де Ро, всё шло кругом. Он ещё долго лежал, глядя в бескрайнюю небесную лазурь, и молясь Господу, благодарил за подаренную жизнь. Не в силах пошевелиться, он ощущал как, пропитав рукав рубахи, просочилась под жилет, ещё теплая кровь, виртуоза шпаги. И лишь стоны де База, заставили Луи, опрокинув на спину поверженного противника, подняться на ноги.
Де Ро вместе с трактирщиком, поваром и конюхом, затащили раненого товарища в комнату и уложили в постель. Шевалье велел отправить человека в Орлеан за доктором и священником, отдав распоряжение, чтобы де Флери похоронили по христианским традициям, на местном кладбище. Лекарь прибыл уже через три часа. Осмотрев раненого, он заверил де Ро в том, что жизни его друга ничего не угрожает, и наложив повязку, оставил лекарство и обязался два раза в неделю навещать больного. Трактирщик привел женщину, из местных, согласившуюся за скромную плату занять место сиделки, возле молодого человек.
Уладив все, так внезапно возникшие дела, Луи, придя в себя, вновь обрел возможность спокойно размышлять, что побудило его, восстановив в мозгу столь сумбурные события последнего часа, заставляя разложить всё по полочкам, и шаг за шагом припомнить сказанное и сделанное. Первое, что, отчего-то, пришло ему на ум, это мудреный удар «Карусель де Мамироль», который анжуец решил непременно взять на вооружение. Так же не шел из головы графе де Ла Тур и его слова обращенные к де Флери: «Потом следуйте за нами, найдете нас в графском замке. Пароль «Принц и Фландрия», отзыв «Эльзас и Корона»…»
Спустившись вниз, шевалье отыскав трактирщика, вручил ему туго набитый кошелек.
– Послушайте, Брюэль, здесь достаточно денег, для того, что бы мой друг ни в чем не нуждался. И запомните, если он не появится в Париже в течение того времени, что обещал доктор, я непременно лично прибуду в Шанто и спрошу с вас за всё!
С усердием кивая головой, трактирщик поспешил заверить месье де Ро, в своей участливости и неуемном желании помочь несчастному раненому.
– Не извольте беспокоиться, месье, я сделаю всё, как требуется, уверяю вас.
– Вы отнесли деньги кюре, что бы он позаботился о теле убитого?
– Всё сделал, как вы велели. Все сделал, месье, в точности как вы велели.
Дворянин похлопал исполнительного Брюэля по плечу, и вдруг, будто внезапно вспомнив, вдумчиво заговорил:
– Скажите-ка, любезный, а вот этот напыщенный месье?
– Его Сиятельство, господин граф?
– Да-да, граф, он, когда прибыл к вам на постоялый двор?
Трактирщик задумался с тем выражением лица, когда простота ответа, лежащая на поверхности, настолько очевидна, что ставит в тупик.
– Ну, так вот…прямо перед вами и прибыл. Ну да, в аккурат перед вами. Я слышал от кучера, что, мол, едем из Шатору в Париж. Прибыли они на карете, запряженной четверкой игреневых. Дьяволы не кони!…
– Скажи, а зачем они приезжали?
Прервать повествующего трактирщика, себе дороже. Эту непреложную истину, с небольшим опозданием вспомнил де Ро, но было уже поздно. Брюэль замолчал, непонимающе хлопая пустыми глазами и шевеля губами, произнося, что-то нечленораздельное: «…кони…ох и кони!…тут… дак это…всё как полагается…»
Луи, в этот момент пожалел, что шустрый коротышка Жак, племянник этого недотепы Брюэля, который встречал их с Гийомом у ворот постоялого двора, уехал в Орлеан.
– Мэтр Брюэль, соберитесь! Один простой вопрос. Зачем граф останавливался у вас в таверне?
– «Ну, так как же зачем?!»
Возмущенно, наконец, заговорил хозяин.
– «Его ж здесь человек ждал!»
– «Какой, какой человек?!»
Трактирщик вновь о чем-то задумался, казалось, столкнувшись с неразрешимой проблемой.
– Так вот он самый… тот, кого вы изволили заколоть…
1 Орлеане – одна из провинций французского королевства, главный город Орлеан.
2 (ит.)– сынок
ГЛАВА 16 (45) «Дивная курочка»
ФРАНЦИЯ. ПРОВИНЦИЯ ОРЛЕАНЕ.
Примерно в трех с половиной лье к востоку от Блуа, где Бёврон впадает в очаровательную Луару, на дороге, что ведет в замок Шамбор, расположился постоялый двор «Дивная курочка». Полдюжины каменных, довольно прочных домов, с покрывшимися мхом крышами, словно огромные валуны, каким-то чудом избежавшие коррозии и прочих нападок разрушительного Эола1, чернели в пустынном месте, у дороги, на перепутье. На довольно большем участке земли, где растянувшись в два ряда, высочели постройки заезжего двора, огражденные невысокой изгородью; среди выгребных ям, и нескольких стогов сена кишмя кишело домашней птицей.
Шумные, беспокойные, разноцветные пернатые наводнили двор и берег реки. Гуси, утки, куры, хохлатые пятнистые цесарки, а также весьма дивные птицы, довольно странного вида, демонстрировали оживление, охотясь за злаковыми зернами, высыпанными нерадивым слугой прямо посредине поблескивавшего жирной, влажной грязью двора. В этой непроходимой сутолоке, более других, выделялись удивительные птицы, попавшие в Старый Свет лишь благодаря великому подвигу Христофора Колумба. Их круглые крупные тела на красных либо фиолетовых ногах, гордо сновали среди прочей живности, словно царственные особы, соблюдая паритетные начала разве только с чопорными гусями. Эти пестрые великаны с голубыми головами, покрытыми красными бородавками, издавая пренеприятные звуки, размахивая мясистым придатком, свисавшим у основания клюва и развернув веером полосатый хвост, врезались в куриные хороводы лишая собратьев столь желанного корма.
Посреди двора, в луже нечистот, нежился огромный хряк, словно горный хребет, разделяя на две равные части петушиное ристалище. Белый козел, рогоносец и бородач, понуро ковылял, возглавляя шествие дюжины овец, возвращавшихся из пастбища. Теленок, оторвавшись от вымени матери, шершавым языком облизав влажный нос, с искренним интересом разглядывал этот дивный и непонятный мир, заканчивающийся за оградой двора и населенный столь мало похожими друг на друга существами, которые делят с ним кров, ночами набиваясь до тесноты в пространство старого сарая.
И все же, вся это нескончаемая суета, временами напоминавшая буйное празднество, где в круговороте карнавала каждый демонстрировал свои прелести: кто пышные формы, кто развесистые рога, а кто пестрое оперение, по законам бытия не должно было нарушать основного закона мироздания. Закона, который гласит – «всё должно вращается вокруг главного светила». Мы не станем подтверждать или отрицать сих сомнительных истин, а лишь сошлемся на людей, которым за сии дерзкие предположения, каким-то чудом удалось избежать костров инквизиции. А точнее к их смелым в своём безумстве утверждениям, мол – «всё кружится вокруг солнца». И если, что, скорее всего, эта теория не верна, то стоит признать: двор «Дивной курочки» был построен именно по образу и подобию вот такой «солнечной системы», со всеми её странностями и загадками. Вот только объектом, заменяющим дневное светило, в том смысле, что вокруг него вращается вся живность постоялого двора, являлась запертая на замок, грозная в своем роковом величии бойня. Сия мрачная, с почерневшими от крови досками постройка, притаилась неподалеку, будто, с усмешкой и неторопливой тщательностью выбирая жертву, упиваясь данной ей властью – в любой момент прервать жизненный путь всякого из обитателей здешнего крошечного «райка».
На этом самом месте, мы предлагаем, уважаемому читателю прервать наблюдения, вряд ли способные привести нас с вами к приятному финалу, и вернуться, наконец, к нашей истории. И вот, за всем этим действом, описанном выше, расположившись вокруг стола, меж колон открытой террасы, наблюдали трое мужчин. Эти трое, по всей видимости, весьма почтенные господа, заказав сытный ужин и несколько кувшинов прохладного бордоского кларета, на первый взгляд ничем не отличались от остальных путешественников нашедших временный приют в «Дивной курочке». Их запыленные платья, усталые лица, забрызганные грязью ботфорты, свидетельствовали о долгом и нелегком пути, который они проделали, прежде чем вторглись в притягательные чертоги, сего храма обжорства, пьянства и кутежа. Молодые люди пировали, шумным смехом прерывая непринужденные речи, друг друга, всё крепче утопая в сладостных объятиях Бахуса. Затерявшись в прохладной тени разросшегося кирказона, под черепицей старой террасы, среди множества таких же путников, они, разыгрывая беззаботную попойку, изредка бросали острые тревожные взгляды на дверь одного из домов, что внимательного стороннего наблюдателя заставило бы усомниться в раскованности сих подозрительных кутил.
- Великие любовницы - Эльвира Ватала - Историческая проза
- Французская волчица. Лилия и лев (сборник) - Морис Дрюон - Историческая проза
- Желтый смех - Пьер Мак Орлан - Историческая проза
- Ярослав Мудрый и Владимир Мономах. «Золотой век» Древней Руси (сборник) - Наталья Павлищева - Историческая проза
- Я всё ещё влюблён - Владимир Бушин - Историческая проза
- Дети Исана (СИ) - Кхампхун Бунтхави - Историческая проза
- Царь Ирод. Историческая драма "Плебеи и патриции", часть I. - Валерий Суси - Историческая проза
- Покуда есть Россия - Борис Тумасов - Историческая проза
- Русь в IX и X веках - Владимир Анатольевич Паршин - Историческая проза
- У начала нет конца - Виктор Александрович Ефремов - Историческая проза / Поэзия / Русская классическая проза