Королев - Александр Романов

Все шло как будто хорошо и на работе, и в группе Цандера, к которому Королев проникался все большим уважением.

Но тут пришла беда. Д. А. Кошнц, продолжая летные испытания СК-4, потерпел аварию. На высоте 25 метров при малой скорости давно отслуживший свой век двигатель системы «вальтер» заглох. Самолет упал на крышу ангара и разбился. К счастью, Кошиц отделался незначительными ушибами.

Королев поспешил к месту аварии. Долго ходили конструктор и летчик возле обломков машины, похоронивших мечту о серийном ее производстве. Но оптимизм взял верх. Решили сфотографироваться возле того, что только что называлось СК-4. У конструктора хватило сил и юмора не только пережить эту беду, но и написать позднее на фотографии шуточные стихи:

У разбитого «корыта» Собралася вся семья. Морда Кошица разбита, Улыбается моя.

На самом же деле Королеву было не до улыбок. Из-за недостатка средств в Осоавиахиме СК-4 существовал в единственном экземпляре. Возрождать свой первенец конструктору было не на что. Да и к тому же им овладела уже новая идея – построить легкокрылую машину по схеме, увлекшей тогда многих конструкторов, то есть планер с установленным на нем вспомогательным мотором – шестиместный мотопланер, или планерлет.

А тут еще опять замолчала Ксана. Сергей недавно ездил в Донбасс, в Алчевск, где она работала после окончания Харьковского медицинского института. Хотя она согласилась стать его женой, но на сердце у Королева оставалось неспокойно. «Что же она не приезжает?» – думал Сергей по несколько раз за день.

Наконец пришла телеграмма: «Буду в Москве 3 августа. Ксана».

Чем меньше оставалось времени до прихода поезда, тем больше нервничал Сергей. Его насторожил деловой тон телеграммы. «Может, передумала?» Королев чувствовал себя в неприятном для него положении, и это его крайне тяготило. Но он очень любил Ксану. Ей в ту пору исполнилось двадцать четыре года. Она была красива той неотразимой красотой, проходя мимо которой трудно не обернуться, остаться равнодушным. Невысокая, стройная, с гордой осанкой, лицом, озаренным большими глазами, утонувшими в длинных ресницах. То темно-голубые, то серые, они были искристыми и задумчивыми, насмешливыми и в то же время в любую секунду могли стать строгими. Ксана унаследовала кровь своих предков, выходцев из Италии.

В отличие от замкнутого, чаще сосредоточенного в самом себе Королева, Винцентини была общительна, хорошо пела, музицировала и, где бы ни появлялась, сразу становилась центром внимания. Давняя, надежная любовь Сергея импонировала Ксане. Но иногда и пугала ее. Настойчивость, с которой он добивался ее любви, порой казалась ей лишь целью, подстегиваемой самолюбием. Пожалуй, решение стать женой Королева приняла не только Ксения, но и подруги, что жили с ней в шахтерском общежитии. Познакомившись с Королевым, девчата в один голос стали убеждать ее:

– Парень-то какой!

– А любит тебя как!

– И с положением – инженер.

– И зовет-то в Москву. Не будь ты, Ксана, дурой. Ксана долго думала, советовалась с родителями, жившими в Харькове, и наконец решилась, может быть, скорее разумом, чем сердцем.

Ксану, стоявшую в тамбуре вагона с маленьким чемоданчиком в руках, Сергей увидел издалека. Она же искала его глазами в толпе встречающих и не находила. «Неужели не пришел?» – с тревогой подумала она, но не успела сделать и шага из вагона, как оказалась на руках Сергея.

– Сергей, ты?!

– А ты ждешь другого? – и, крепко поцеловав ее в губы, поставил па ноги.

– Сережа, люди же!

– А что, люди не целуют своих любимых...

На сердце девушки, как никогда раньше, стало тепло, она прижалась к Сергею, обняла его, потом взглянула ему в лицо и увидела восхищенные карие глаза, повлажневшие от счастья. На душе у нее стало совсем легко.

С вокзала домой шли пешком. День стоял солнечный. Начало августа в Москве выдалось сухим и теплым. Сергей, одетый в темный костюм, в модной шляпе, с черными небольшими усами над пухлой губой, рядом с хрупкой Ксаной в легком светлом платье казался солидным, уверенным в себе. Не переставая говорили, вспоминали Одессу, друзей. И как-то стороной обходили то, что волновало обоих, и больше всего Сергея. И он не выдержал.

– Ксана! – начал было он. Но не успел ничего сказать, как услышал то, что с нетерпением и тревогой ждал не один год.

– Сережа, я приехала к тебе навсегда... На даче в Барвихе, где жили летом Баланины, Ксану встретили как родную Мария Николаевна и семидесятилетняя бабушка Муся, гостившая у дочери. По оживленному настроению Сергея и Ксаны женщины поняли, что случилось то, чего они ждали.

– Поздравь нас, мама!

– Ну и слава богу, – обрадовалась больше всех бабушка, кинулась в другую комнату и тут же вернулась с небольшим образком в золоченом окладе.

– Совет вам и любовь, – перекрестила молодых бабушка Муся.

6 августа 1931 года Сергей Королев и Ксения Винпентини зарегистрировали брак. Свидетелями были Д. А. Кошиц и М. М. Громов. Дома за скромным застольем Григорий Михайлович и вся небольшая компания под звон бокалов с шампанским поздравили молодых, пожелали им благополучия и радости. В тот же день жену проводили на вокзал: Ксения Винцентини возвращалась в Алчевск, чтобы уволиться с работы.

Судьба, казалось, опять стала благосклонна к Сергею. Ксана, родная, любимая, скоро будет с ним. Мать, отчим, бабушка – все рядом. Им всем хорошо вместе. На работе в ЦАГИ все потихоньку движется вперед. Да и с ГИРДом дело скоро решится.

Благодаря фантастической целеустремленности Ф. А. Цандера, большому авторитету С. П. Королева как конструктора ряда летательных аппаратов при Бюро воздушной техники Центрального совета Осоавиахима организовалась Группа изучения реактивного движения. Руководителем ее стал Ф. А. Цандер, а председателем Технического совета – С. П. Королев. В числе первых членов в ГИРД вошли В. П. Ветчинкин и конструктор планеров Б. И. Черановский. Тогда в ЦАГИ и других организациях появилось объявление, приглашавшее «всех работающих в области реактивных двигателей, а также желающих работать в данной области, которая может считаться областью, способной подготовить звездоплавание, – вступить в ряды новой организации».

Руководящее ядро ГИРДа, взявшее на вооружение идеи К. Э. Циолковского, сознавало, однако, что идеи эти можно использовать, только сообразуясь с научно-техническими возможностями времени. Самым влиятельным среди гирдовцев, наиболее эрудированным в области ракетной техники являлся, конечно, 44-летний Фридрих Артурович Цандер. Большим уважением пользовался и воспитанник Военно-воздушной академии имени Н. Е. Жуковского опытный авиационный инженер Михаил Клавдиевич Тихонравов. Он заинтересовался трудами К. Э. Циолковского, когда побывал на заседаниях Секции межпланетных сообщений, организованной в академии в 1924 году. Однако инженер признавался, что его позвала в ГИРД не столько «межпланетная программа», сколько, как Королева, возможность использовать принцип реактивного движения в авиации. М. К. Тихонравов хотел осуществить несколько своих замыслов – создать ракетный двигатель с насосной подачей и установить его на самолет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});