Королев - Александр Романов

– Спасибо, – поблагодарил Королев незнакомца, досадуя на свою недогадливость, и нажал педаль. – Мотор, словно освобожденный от плеяа, весело заурчал, выбросив из трубы голубоватое облачко.

– Не огорчайтесь, такие случаи не раз встречались и в большой науке. Досадный пустячок, и все прахом. Вот совсем недавно запускал свой двигатель, а в сопло попала, не знаю откуда, металлическая крошка. Чуть не изорвался.

– Двигатель и сопло? – поинтересовался Королев.

– Да, сопло. Я конструирую ракетный двигатель... Королев внимательно посмотрел на собеседника, ему показалось, что где-то он видел его, слышал этот негромкий голос, слова, произносимые с легким акцентом.

– Вам куда? Может, я подвезу вас?

– Нет, нет! Я побаиваюсь этих машин. Очень ненадежные, да еще зимой.

И тут Королев вспомнил: 1927 год, выставку аппаратов межпланетных моделей, человека, дававшего пояснения по самолету-ракете.

– Простите, пожалуйста, не мог я вас видеть на выставке, открытой на Тверской улице несколько лет назад?

– Возможно. Там демонстрировался макет моего самолета для межпланетных сообщений.

– Вы Фридрих Артурович Цандер? – с радостным изумлением спросил Королев и выключил мотоцикл. – Я давно ищу встречи с вами. Знаю ваши статьи. Слышал, хотите организовать при Осоавиахиме новую секцию, и как раз собрался туда. Извините, я не представился – Королев. Сергей Павлович. Инженер из ЦАГИ.

– Очень приятно, – ответил Цандер, что-то усиленно ища в своих карманах.

– Вы что-то потеряли?

– Да, перчатки!

– Так они в коляске.

– Вот те раз. – И, надевая их, Цандер взглянул на Королева. – Мне о вас говорили. Не помню, правда, кажется, Юра Победоносцев. Вы интересуетесь ракетой? Если так, то нам по пути, – и сел в коляску.

Приехав в ЦС Осоавиахима, Цандер и Королев нашли укромное место в одном из коридоров, присели на жесткий деревянный диван.

– Взгляните, пожалуйста, – и Фридрих Артурович передал Королеву небольшое объявление из газеты «Вечерняя Москва», помещенное 12 декабря 1930 года.

«Всем, кто интересуется проблемой межпланетных сообщений, просьба сообщить об этом письменно по адресу: Москва-26, Варшавское шоссе, 2-й Зеленогорский пер., д. 6, кв 1. Н. К. Федоренкову».

– Очень любопытно, как это я пропустил. И много ли откликнулось на этот призыв?

– Вы знаете, более 150 человек – инженеры, физики, математики, студенты, журналисты, школьники. А первым был ваш покорный слуга. Ведь меня это давно увлекает. Еще будучи учеяиком Рижского реального училища, я прочитал работу К. Э. Циолковского «Исследования мировых пространств реактивными приборами» и с тех пор навсегда стал его последователем. Позднее в Политехническом институте образовали «Рижское студенческое общество воздухоплавания и техники полета». В 1914 году, окончив институт, получил звание инженера-технолога, вначале работал в Риге, а затем в Москве. Вы знаете, все свободное время у меня уходит на изучение проблем межпланетных сообщений и, в частности, создание специального корабля. Вы говорите, что знаете мою статью «Перелеты на другие планеты»? В ней в отличие от Константина Эдуардовича я утверждаю, что межпланетные сообщения станут возможными, по всей вероятности, в течение ближайших лет. Мой девиз – «Да здравствует работа по межпланетным путешествиям на пользу всему человечеству!»

– Признаться, при чтении вашей статьи мне не показалось, что проект корабля ближе к практике, чем ракета Циолковского, – не скрыл Королев. – Но корабль-аэроплан мне больше по душе. Меня прежде всего интересует авиация. Многие ученые и у нас, и за рубежом, считают, что винтомоторная авиация чуть ли не исчерпала себя. Я такого же мнения. Предлагают вплотную заняться исследованием возможностей реактивного движения. Часто ссылаются на Константина Эдуардовича Циолковского, его идеи. Правда, вовсе не из-за желания слетать на Марс, которое доминирует у вас, а чтобы найти средства летать выше, быстрее и дальше... Я целиком согласен с Константином Эдуардовичем: «За эрой аэропланов винтовых должна следовать эра аэропланов реактивных, или аэропланов стратосферы».

Но я знаю, что Кондратюк, Тихонравов, да и я сам не отказываемся от идеи проникновения в космос. Это наша далекая цель. Полететь к другим планетам мечтают и Роберт Годдард в США, Герман Оберт в Германии, Робер Эсно-Пельтри во Франции. И не только мечтают.

В конце беседы Фридрих Артурович спросил своего молодого собеседника:

– Вы хотите быть с нами, Сергей Павлович? Мы пытаемся образовать небольшую группу, которая занялась бы практическими исследованиями возможностей использования принципа реактивного движения. Мы условно ее так и назвали: Группа изучения реактивного движения, сокращенно, как сейчас говорят, ГИРД.

– Сочту за честь. Располагайте мною, Фридрих Артурович. Я как раз ищу организацию, которая могла бы взять на свои плечи разработку идеи Циолковского об использовании в авиации принципа реактивного движения.

– Только в авиации? – с некоторым огорчением переспросил Цандер.

– Нет, не только, – поправился Королев, – я в ракетном деле. Но прежде всего в авиации. Тогда больше уверенности, что Центральный совет Осоавиахима нас поддержит.

В марте 1931 года Сергеи Павлович Королев убедил врачей, что окончательно оправился после болезни, и возвратился в ЦАГИ. Там шли завершающие работы по самолету ТБ-5 конструктора Д. П. Григоровича.

– Вовремя вернулся, – радостно встретил Дмитрий Павлович своего инженера. Справившись о здоровье, сообщил, что скоро начнутся летные испытания самолета. – Займитесь автопилотом. Дело новое. Над ним работает группа инженеров. Присоединяйтесь к ней. Я слышал, вы окончили летную школу. Кажется, об этом говорил Михаил Михайлович Громов. Будете вместе с ним испытывать автопилот.

Королев после напутствия конструктора прошел в цех, где находится ТБ-5, и залюбовался. Перед ним, размахнув крылья, стояла огромная машина. Металлический корпус ее обтянут светлым полотном. Исходные данные тяжелого бомбардировщика он знал: вес пустой машины 7,5 тонны, а полетный – все 12,5. При этом бомбовая нагрузка была в пределах двух тонн.

Осмотрев самолет со всех сторон, Королев поднялся по стремянке в кабину пилота. Приборная доска поблескивала стеклом. Тут место и его автоматическому пилоту.

В отечественной авиационной практике подобные помощники летчиков еще только появлялись. Королев приступил к изучению документации автопилота, стал участвовать в стендовых испытаниях прибора, готовясь к проверке его в условиях полета. Прошло несколько месяцев, прежде чем Королев мог сказать: «Автопилот мною изучен, испытан на земле, в макете самолета, готов работать с ним в воздухе».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});