Кровавое шоу - Александр Горохов

— Презент за удачную игру! — весело объяснила Джина. — Вот так и надо жить, подруга Илия!

У Нади уже не было сил реагировать на все эти дикие подвиги. Она сосредоточивалась, потому что времени до теплохода «Любовь» от причала Южного порта оставалось немного.

— Тебя проводить? — спросила Джина.

— Если нетрудно, — ответила Надя. — Боюсь, что там меня тоже могут поджидать провожающие.

Джина не стала ни о чем спрашивать, а Надя не объясняла, что Николай и его компания могли вычислить ее действия и перехватить у трапа теплохода. Ничего сложного в такой схеме не было. Обнаружив ее исчезновение, смекнули, что выйти она могла лишь с ключами. Позвали хозяйку кабинета, та обнаружила пропажу ключей и пригласительного билета на теплоход.

Еще неделю назад Наде не пришло бы в голову столь далеко рассчитывать свои ходы, но теперь приходилось предугадывать любые последствия каждого шага.

— У меня есть «бобик» с мотором. Вызвать его, или сторгуем тачку от тротуара? — спросила Джина.

— Вызови «бобика».

Пока Джина возилась с телефоном, Надя, расчесав рыжий парик, натянула его, а из письменного стола Афанасия извлекла темные очки, маскировки достаточно, чтобы обмануть возможных преследователей.

«Бобиком» оказался колченогий пенсионер на ухоженных «жигулях» с ручным управлением. Подъехал точно в срок и быстро довез до порта. О чем они болтали с Джиной по дороге, Надя не прислушивалась, занятая мыслями о предстоящем штурме теплохода.

Многопалубный красавец ждал у причала, освещенный огнями, белый, как лебедь в темной ночи. С борта звучала музыка, а у трапа густо сновал народ. До отхода оставалось не больше четверти часа, Надя рассчитывала, что в последние минуты начнется неразбериха и суета.

Так и оказалось. А кроме того, как ни пытались организаторы круиза сохранить тайну, но на причале метались люди с телевизионными камерами, вспыхивали блицы фотовспышек. Таинственность события только подогревала интерес репортеров — это был их хлеб.

Девушки стояли поодаль от светового круга, вырывавшего из темноты подходы к трапу. Николая и Станислава Надя заметила почти сразу. Они тоже скромно стояли в сторонке, рядом топтался узкоплечий парень с небольшим чемоданчиком и светлым плащом через руку. Наблюдение они организовали неважное — проскочить мимо них незамеченной было несложно.

Теплоход дал короткий басовитый гудок. С палубы донесся хриплый неразборчивый голос, видимо, сейчас поднимут сходни.

— Спасибо, Джина. Иди. Все в порядке.

— Нет уж, я дождусь, пока ты отправишься. Наш «бобик» мотор на всякий случай не выключает. Надеюсь, стрелять не будут?

— Нет, — без особой уверенности ответила Надя. — Я пошла.

Они быстро расцеловались. Надя надела темные очки, пригнула голову, так что парик почти полностью закрыл лицо, и быстро пошла следом за широкоплечим мужчиной в шляпе, будто его спутница.

А он, как настоящий джентльмен, вдруг наиграл:

— Вам помочь, мадам? — и протянул руку к ее сумке.

— Спасибо, — Надя взяла его под руку, отчего джентльмен туг же растаял.

— Странно, что мы незнакомы.

— Все впереди.

Между Николаем и Надей оказалась шляпа мужчины и его широкая спина.

Контроль стоял у самою выхода с трапа на палубу, пригласительные билеты только что не просвечивали рентгеном.

К билету требовали документ! А Надя сдуру уже вписала в приглашение свои новые фальшивые позывные. Правда, было еще штук пятьдесят свеженьких визиток, но вряд ли они спасут положение…

— Господин Агафонский! — радостно приветствовал спутника Нади парень с забинтованным ухом. — Я уж боялся, что вы опоздаете. Прошу, прошу!

— Дама впереди, — вежливо пропустил Агафонский Надю, она приняла из рук контролера свой билет (у нее, спутницы Агафонского, документа не потребовали!) и ступила на палубу, чувствуя, как в груди затрубили в серебряные трубы крылатые ангелы.

— Дайте, пожалуйста, сумку, — повернулась Надя к Агафонскому.

— Ну что вы, не лишайте меня счастья проводить вас до каюты!

— Спасибо. Но я хочу еще помахать своей маме.

— Ах, конечно, конечно! Ведь провожают пароходы, совсем не так, как поезда! Но мы все равно еще увидимся.

— Конечно, — улыбнулась Надя и сказала игриво: — Илия Казанова. Хабаровск.

— Прекрасно! Илия — это уже музыка! Агафонский Евгений Андреевич. А это Коля Колесников, моя правая рука, не обращайте внимания на его ухо, производственная травма. Увидимся.

К Агафонскому уже кто-то бежал, его окликали и с берега, и на борту.

Надя прошла по палубе, стараясь не попасть в полосы света. Джину она разглядела с краю от толпы. Надя скинула очки и сделала ей ручкой. Джина что-то крикнула на прощанье, пошла с причала.

Над головой через динамики загрохотал отвальный марш.

Надя увидела, как парень с плащом через руку, стоявший рядом с Николаем, метнулся к трапу, контролеры его пропустили.

Ну что ж, насмешливо подумала она, пусть ищет Надежду Казанскую, такой больше не существует, а есть Илия Казанова.

Надя оказалась права лишь наполовину. Рыжий парик, сопровождение Агафонского спасли ее от преследования Николая, но зато она наскочила на другого человека, который был куда опаснее.

Рыжий парик, высокую фигуру «срисовал» оперуполномоченный уголовного розыска, «выдающийся специалист наружного наблюдения», как он себя именовал, Виталий Штраус, или папа Штраус. Он не работал здесь прицельно на Надю, задание у него вообще было расплывчатым.

Утром его вызвал к себе майор Володин и сказал:

— Наш старый волк, Всеволод Иванович Сорин, родил новую, как всегда прекрасную, идею. Надо всерьез браться за этих деятелей из шоу-бизнеса. То у них кого-то прямо на сцене убивают, то грабят родимых, то офисы обстреливают. Мы решили так: пока начальство будет чухаться, создавать спецбригады в этой сфере или нет, мы потихоньку начнем дело сами. А начнешь его ты, Штраусенок! Хватит тебе по улицам топать, пора начинать серьезную карьеру. Сколько лет ты у нас в наружной службе?

— Седьмой год пошел, — обмирая, ответил Штраус.

— Достаточно. Вникай в шоу-бизнес. Лет через пять будешь начальником бригады или отдела по расследованию всех этих музыкальных афер. Ознакомься с теорией, вникни в практику. Музыку эту дурацкую, где они не столько поют, сколько задами и сиськами крутят, ты любишь, так что тебе и карты в руки.

— Понял, — сказал Штраус, скрыв, как он устал от каждодневной работы на улицах, от наблюдений и засад, что тяготился тем, что проститутки, мелкие спекулянты и всякая шпана принимают его за своего; его взбесило, что волей-неволей ему приходилось вступать с ними во внеслужебные отношения, заключать какие-то сделки. Хватит, пришел его час.

— Отвечать «понял» не спеши, — придержал его Володин. — Я еще сам ничего не понимаю. В полдень поговори со Всеволодом Ивановичем, получишь объемный инструктаж. А ночью поплывешь в круиз, не отдыхать, а работать. Мы полагаем, что это задание введет тебя сразу в курс дела. Присматривайся, не светись, чтобы тебя не приметили. Проституткам ты уже надоел, они тебя папой величают.

— Мною одиннадцать бандитов задержано, — обиженно буркнул Штраус.

— Похвально. Смотри, чтобы двенадцатый тебя не пристрелил. Ну что ты стоишь? Иди отдыхай на теплоход «Любовь», только возвращайся без триппера.

— Я с женой снова сошелся.

— Поздравляю и извини. Учти, что путевку на этот отдых мы тебе достали с неимоверным трудом. Без результатов не возвращайся. Набирай материал.

Эстрадный мир он знал не более, чем любитель, а теперь требовалось залезть в его кухню. Он верил, что справится с заданием; обладая быстрым и цепким умом, он невысоко оценивал себя, с него хватало и того, что Володин, при всей своей хамовитости, откровенно выделял его, то же делал Сорин. А этих людей он весьма почитал.

В отношении Нади у Штрауса сработал рефлекс. По какому-то уже подзабытому делу проходила ориентировка — провинциальная девушка высокого роста, плечи прямые, грудь небольшая, носик вздернутый, возможно, носит длинноволосый пышный рыжий парик, фамилия Казанская, имя Надежда. Имя и фамилию майор дал без особой уверенности, возможно, Володин поторопился рассматривать девушку, посетившую квартиру Княжина в день его смерти, и Надю Казанскую, сломавшую руку на похоронах рэкетира Тофика, как одно лицо.

Так или иначе, но рыжий парик и прямые плечи вкупе с русопятым носиком Штраус засек и повеселел. Работа принимала конкретные формы.

Он прошел к старшему помощнику капитана (единственному, кто знал на теплоходе статус Виталия) и попросил список пассажиров. Веселый старпом бодро сыпал фамилиями эстрадных звезд, но списка не было, якобы он у организаторов.

— Понимаешь, сыщик, судно мы сдали, так сказать, в тайм-чартер. Кого загрузят, зачем загрузят — нам наплевать. Деньги заплачены, наше дело привезти клиента, лишь бы никто не потонул, и выдержать график. И даже тут они хозяева. Прикажут стать на три дня посреди Волги — будем стоять.