Новогодние неприятности, или Семья напрокат (СИ) - Гранд Алекса

На ее лбу крупными буквами написано неудовольствие, видимо, рассчитывала, что на катке мы будем втроем. А мне хочется громко смеяться от этих рассыпавшихся в прах иллюзий.

— Здравствуй.

Цежу нейтрально и первым шагаю к пункту проката коньков. Протягиваю хмурой кассирше деньги и помогаю Алисе зашнуровать ботинки. Проверяю узлы, чтобы ничего не болталось, потом обуваюсь сам.

Лиса едва не подпрыгивает на месте от нетерпения, Юля бойко постукивает лезвием, и только Инна не разделяет всеобщего возбуждения. Скучающе поглядывает на длинные красные ногти и, возможно, жалеет, что подписалась на эту авантюру.

— Ну, что, поехали?

Игнорируя Инессино безразличие, Сладкова лукаво подмигивает Алиске и первой ступает на гладкую поверхность. Легко отталкивается ото льда и скользит так грациозно, что мне становится стыдно за свою неуклюжесть. На коньках я езжу, как косолапый медведь или неповоротливый слон, чудом не сшибая проносящихся мимо людей.

— Папочка, как же здорово!

Лиса, напротив, попадает в родную стихию и катит очень уверенно. Выписывает вокруг меня круги и фонтанирует неиссякаемой энергией. А я ради ее лучезарной улыбки готов и терпеть эти маленькие неудобства, и даже взять пару уроков, чтобы в следующий раз догнать Юлю и вместе с ней исполнить пару немыслимых пируэтов.

Время на этом островке кутерьмы и веселья летит с космической скоростью. Мороз незлобно щиплет кожу, но мы его не чувствует — пышем жаром и оттираем катящийся по вискам пот. Алиса гоняет туда-сюда бодрым моторчиком, Сладкова выделывает какой-то сложный поворот и победоносно вскидывает ладонь вверх. И я так глубоко погружаюсь во все эти кружева и ледяные брызги, вихрем взмывающие от острого лезвия, что упускаю момент, когда Инна удаляется с катка.

Угрызений совести не испытываю. Куда больше меня волнует, что две важные женщины в моей жизни светятся от блаженной эйфории.

— Накаталась? — спрашиваю у повисшей на моей руке дочери и с удивлением кошусь на телефон — прошло почти два часа.

— Накаталась.

— Голодная?

— Ага.

Алиса кивает и обнимает подъехавшую к нам Юлю, так что к бортику мы движемся немного уставшие, но до чертиков довольные. Инна уже успела переобуться и теперь смахивает с жилетки несуществующие пылинки, пока мы сдаем в прокат коньки и тщетно пытаемся привести себя в порядок.

У меня шапка сползла набок, у Юли локоны прилипли к щекам, у Лисы развязался шарф. Но это все сущие пустяки по сравнению, с тем искрометным жаром, пылающим в груди.

— Юль, красота какая, смотри!

Забыв, что покатушки затевались, чтобы сблизиться с матерью, Алиса хватает Сладкову за руку и тащит ее к палатке с сувенирами, объясняя что-то с энтузиазмом. Мы же с Инной замираем на небольшом отдалении и неловко молчим.

В моем арсенале закончились подходящие темы для непринужденной беседы, зато бывшей супруге есть, что со мной обсудить.

— Я получила от твоего пиар-агента приглашение на церемонию помолвки, — высекает подчеркнуто официально и трет подушечкой пальца ладонь. — Это… неожиданно. Не думала, что ты так быстро окажешься готов к новым отношениям.

— Быстро? Я знаю Юлю много лет. Она хозяйственная, ответственная, серьезная…

— Не чета мне, ты хотел сказать, — морщится, как от зубной боли, Инесса и в защитном жесте сцепляет руки в замок. — Избавь. Я поняла. Мне пора, поеду. В следующий раз лучше посидим где-нибудь в кафе.

Пытается сохранить остатки собственного достоинства и треплет подошедшую Алису по плечу, с усилием выдавливая «до встречи, зайчонок».

— Пока, мам, — растерянно роняет дочка, но быстро переключается на положительные впечатления, демонстрируя приобретение. — Красивый?

Протягивает фигурку хрустального ангела с аккуратными крыльями и неосознанно льнет к обнимающей ее Юле.

— Очень.

Глава 18.1

Юля

— Вот это примерь, Юль.

Вчера пиар-агент Демьяна, Ленчик, в пух и прах раскритиковал простое серое платье, которое я собиралась надеть в ресторан на помолвку, и теперь вместе со мной ходит по модным бутикам. Недобро щурится, отвергая скромные наряды, скептически выгибает бровь и упорно изображает из себя фею-крестную, решившую превратить замарашку-Золушку в настоящую принцессу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Нет, Лень. Это явный перебор.

Внимательно изучив персиковое облако с рукавами-фонариками и длинным шлейфом, я возвращаю его обратно на вешалку и упрямо шагаю мимо стеллажей с рюшами, кружевом, стразами. От всего этого великолепия нещадно режет глаза, хочется кофе, хот-дог и на ручки. Ноги гудят от намотанных метров, и я почти решаюсь поставить вопрос ребром и отправить Парфенова в далекие дали, когда взгляд падает на изящный брючный костюм, спрятавшийся в самом углу.

Широкие брюки, завышенная талия, длинный пиджак. Глубокий темно-синий цвет. Ничего лишнего.

— То, что надо!

Вцепившись в находку, я едва не бегом припускаю в сторону примерочных и мысленно затыкаю уши, чтобы не слышать Ленькиных возражений. В кабинку влетаю так, словно за мной гонится одержимый маньяк или стадо бешеных собак, и торопливо задергиваю шторку.

— Я в домике.

Подмигиваю своему усталому отражению и уже не спеша переодеваюсь. Ткань приятно льнет к телу, подчеркивает все, что нужно, и скрадывает недостатки. Даже если Парфенов выразит свое категоричное «фи», я все равно куплю этот костюм.

— Ну, как?

Покрутившись перед зеркалом, я выныриваю из-за занавески и напарываюсь на восхищенное «вау». Вопреки моим прогнозам, медийщик одобрительно кивает и показывает большой палец.

— Здорово! Не забыла? Завтра в два часа в салоне.

— Помню.

Отмахнувшись от Леонида, я возвращаюсь в спасительную кабинку, а у самой поджилки трясутся. При мысли, что завтра придется предстать перед толпой любопытных людей, пришедших поглазеть на помолвку скандально известного депутата, начинает сосать под ложечкой.

Волнение не стихает и на следующее утро, а к назначенному времени и вовсе растет в геометрической прогрессии. Организм отказывается воспринимать грядущее действо, как фикцию, и выбрасывает в кровь лошадиную дозу адреналина.

Кажется, еще немного, и я упаду в обморок прямо на пороге пафосного заведения «Ля Руж».

— А вот и наша невеста.

Довольный, Парфенов подливает масла в огонь моего беспокойства и решительно подталкивает меня к девушке с фиолетовыми волосами и приличных размеров татуировкой-драконом на пол шеи.

— Лейла. Приятно познакомиться.

— Юля.

Смущенно блею я и с опаской усаживаюсь в крутящееся кресло. Боюсь, что на голове у меня соорудят какое-нибудь экстравагантное гнездо или организуют взрыв на макаронной фабрике, и не знаю, куда деть похолодевшие ладони.

— Чай? Кофе?

— Нет, спасибо.

Отказываюсь, подумав, что коричневое пятно на брюках — это не то, что мне сейчас нужно, и трусливо зажмуриваюсь, пока парикмахер втыкает плойку в розетку.

— Все хорошо, Юль. Можешь смотреть.

Посмеиваясь, Леня постукивает по моему плечу и соглашается выпить чашечку капучино, пока я осторожно открываю один глаз. Результат трудов Лейлы превосходит мои ожидания — крупные локоны мягкими волнами обрамляют лицо и красиво блестят. Так что я уже смелее открываю второй глаз и с облегчением выдыхаю.

— Так, Юля, на самом торжестве избегай провокационных вопросов. Если не знаешь, что говорить — улыбайся и молчи. Демьян тебя подстрахует.

Оседлав любимого конька, Парфенов с упоением принимается за инструктаж, а у меня руки нервно подрагивают и желудок подпрыгивает к горлу. Я так сильно волновалась с самого утра, что не смогла осилить даже пол бутерброда.

— А целоваться на камеру не придется? — забыв о голоде, я выпаливаю внезапно пришедшую на ум глупость и густо краснею от твердого Ленькиного.

— Скажу целоваться — будете целоваться.

Глава 18.2

От обрушивающихся на меня картинок стайка бабочек испуганно взмывает вверх и щекочет живот. Кружится хаотично, мечется и никак не желает угомониться, пока я их не осаживаю. Аккумулирую девичью гордость, вспоминаю про независимость и кошусь на пиар-агента, прихлебывающего кофе, исподлобья.