Мареси - Мария Турчанинофф

посверкивало под новым серпом луны. Подо мной лежало Аббатство, укутанное тьмой. Все спали. Только в Доме Луны и в окне у сестры О горели лампы. Подо мной вздыхал и посапывал остров Менос, готовясь отойти ко сну. Даже вечерние птицы уже смолкли. Тишина, красота и серп луны успокоили мою душу, но тревога не проходила. Я думала о Яй – о том, как она была моей подругой с первого дня своего приезда сюда, но теперь отвернулась от меня. Я не могла понять, почему.

В конце концов пальцы ног у меня закоченели от ночного холода, и я поняла, что пора идти назад. Поднявшись, я начала на ощупь пробираться в ту сторону, где должна была находиться тропинка. Склон бы скользкий – сорванные листья, голая земля. Несколько раз я поскальзывалась, не зная точно, где нахожусь. Передо мной возникли заросли, которых я раньше не видела.

И тут я наступил на что-то мягкое. Земля провалилась у меня под ногами, подо мной открылась дыра. Мне удалось сделать резкое движение вперед, так что я не упала в дыру, а осталась висеть, провалившись по пояс. Должно быть, шторм обнажил подземную пещеру.

Вокруг меня послышалось легкое шуршание. Слабый свет луны осветил сотни бабочек, вспорхнувших из зарослей. В тусклом свете их крылья казались неестественно большими, отливали серебром. Казалось, бабочкам нет конца – все новые и новые вылетали из кустов и разлетались в ночи. Это было такое зрелище, что я засмотрелась на них. Словно сам остров пожелал мне спокойной ночи.

Когда взлетела последняя бабочка, я услышала голос.

– Мареси, – прошептал он. – Дочь моя.

Голос доносился из дыры подо мной. Там, во тьме, притаилась она. Я почувствовала ее холод на своих ногах. Как она пытается нащупать меня. Я задрыгала ногами, закричала во всю мочь, пытаясь заглушить ее голос.

– Я тебе не дамся! – кричала я. – Я не твоя!

Я выбралась, отползла подальше, где холод Хагган не достанет меня. Шуршание в кустах вокруг меня продолжалось. Поначалу я подумала, что это еще бабочки, но нет – узкие черные тени извивались в траве вокруг моих ног. Змеи. Десяток, нет, пять десятков змей с шипением выползли из кустов. Они заползали в полости, под камни, прятались между корней кипариса. Я стояла, замерев на месте. На острове редко встречаются змеи, а здесь их было больше, чем я видела за всю свою жизнь. Мне вспомнилась ручка на двери Хагган, и страх сжал мне сердце. Меня разрывало от желания убежать подальше от дыры и той, что звала меня оттуда, и страха перед змеями. Выждав довольно долго после того, как последняя змея скрылась из виду, я решилась сделать первый шаг. Потом еще один. На каждом шагу я громко топала сандалиями, чтобы отпугнуть змей. Отпугнуть саму Хагган, если получится.

Тропинку я разыскивала целую вечность. Наконец-то разыскав ее в темноте, я со всех ног побежала обратно к Козьей калитке. Уходя, я оставила ее приоткрытой, теперь же я закрыла ее.

Я закрыла ее, это я помню. До сих пор мне слышится металлический звук, когда я захлопнула калитку. Но я не помню, чтобы я задвинула засов.

Я так устала. Был так напугана Хагган. Спешила в постель, в безопасность, под теплое одеяло. Ноги у меня дрожали, руки болели после изнурительной работы. Обычно я всегда запираю калитку на засов, но сколько бы я ни напрягала память, не могла вспомнить, чтобы я это сделала в ту последнюю ночь.

Проскользнув в свою постель, некоторое время я лежала, прислушиваясь к дыханию других девочек. Я знала – если я протяну руку, Яй не возьмет ее. Однако я была настолько измотана, что вскоре сон навалился на меня и окружил, словно могила. Я спала так глубоко и без сновидений, что мне понадобилось какое-то время, чтобы всплыть на поверхность, когда мой сон прорезал ритмичный звук.

До рассвета по-прежнему было далеко. Звук, разбудивший меня, доносился со стороны окна. Суровый, ритмичный стук.

На соседней кровати сидела Яй, судорожно схватившись за край одеяла. Округлившимися глазами она смотрела в сторону окна.

Снаружи что-то шуршало и трепетало. Что-то большое стукнулось о стекло. Потом снова раздался стук, на этот раз еще более настойчивый.

Птица Дорье присвистнула. Дорье вскочила с постели и поспешила к окну. Прежде чем я успела ей помешать, она распахнула его в ночь.

В комнату влетел куан, символ Аббатства. Пролетев круг под потолком спальни, он издал резкий долгий крик. Вокруг из постелей поднимались заспанные головы, слышались стоны и протесты. Но Яй не сводила глаз с куана.

– Птицы… – проговорила она чуть слышно. – Птицы предупреждают…

Проснулась и Эннике. Она слушала наш разговор, не говоря ни слова.

Птица Дорье возмущенно каркнула.

– Сейчас время высиживать птенцов, – проговорила Дорье. – Куаны вьют гнезда по ту сторону горы.

Мы с ней посмотрели друг на друга.

– На востоке острова есть тихие бухты, – медленно проговорила я.

– Они выбрались там на берег, – прошептала Яй.

– Они не знают гор. Им понадобится время, чтобы найти дорогу сюда. И пока темно.

Дорье подозвала куана, свистнув ему, и он тут же прилетел к ней на плечо. Она погладила его по перышкам, в то время как Птица с завистью смотрела, а потом нежно выпустила за окно и закрыла его.

Я села и спустила ноги с кровати.

В ту секунду, когда мои ноги коснулись пола, я почувствовала: Хагган совсем рядом. Я ощущала ее голод. Ее тьму. Дверь в ее царство по-прежнему была закрыта, но резкое смердящее дыхание Хагган выплыло откуда-то в темноте. Я охнула.

– Они совсем близко. Возможно, уже преодолели гору.

Мы посмотрели друг на друга: Яй, Дорье, Эннике и я застыли неподвижно, пытаясь понять, что же нам делать.

Яй откинула одеяло.

– Пойду разбужу сестру Нуммель.

– А я побегу к Матери, – сказала Дорье и тут же скрылась в дверях.

Эннике пробежала по спальне, тряся тех, кто еще не проснулся.

Я осталась сидеть на кровати. Корабль, мужчины – они меня мало волновали. Боялась я не их. Все мое тело превращалось в лед от одной мысли о Хагган. Я не могла пошевелиться. Сердце отчаянно билось. Руки снова ощутили тяжесть тельца Аннер. Я пыталась защитить ее, отдавала ей свою еду, но она была слабенькая с самого рождения. Больная. Я не могла заставить ее есть. Мне не удавалось сбить ее жар. Она не могла противостоять Хагган. Оставила меня с пустыми руками.

Я все еще сидела на месте, когда в спальню вбежала