Свет в твоём окне - Долли Нейл

Все это время Сильвия Пауэр стояла у двери гостиной, прижавшись к ней ухом. Ей не хотелось пропустить момент, когда уйдет гостья. Пожилая женщина даже испугалась, когда входная дверь громко хлопнула.

Стоя в разных концах коридора, мать и дочь внимательно глядели друг на друга.

— Что ей было нужно? — спросила мать.

— Не знаю. Точнее, не совсем уверена…

— Джойс, а что случится, если раскроется твоя настоящая профессия?

— Тоже не знаю. Во всяком случае, наша директорша, судя по всему, испытывает некоторое беспокойство, опасаясь, что все всплывет. Ведь никто не ожидал, что там может возникнуть столь скандальная ситуация. Но в любом случае уже поздно сожалеть о случившемся. Что сделано, то сделано… Небольшой снежок вызвал неожиданно целую лавину.

— Как ты понимаешь, — заметила мать, — для меня важно лишь то, что касается тебя. Если уж Мелвины и Риганы слишком раскричались, то это может означать, что тебе уготована участь весьма удобной жертвы.

— Ну что ты, мама!

— А ты полагаешь, будто Мелвин пошевелит пальцем, чтобы хоть чем-то помочь тебе?

— Нет-нет. Я так не думаю, — внезапно встрепенувшись, Джойс поспешила добавить: — Но в равной мере не думаю, чтобы он что-либо предпринимал мне во зло.

— Ну не скажи! Люди вроде Брюса Мелвина всегда пользуются покровительством сильных мира сего и никогда не прощают другим ничего, что расценивают как оскорбление. Вспомни, я тебя предупреждала, что не следует ездить в этот проклятый городок. Не понимаю, что ты там потеряла?

— Хватит, мама! Прекрати, ради бога! Все это вскоре забудется, и никто более не будет вспоминать ни о чем. Брюс скорее всего войдет в союз с Риганами и Коронером, и в карманы троицы потекут миллионы, разделенные между ними соответствующим образом.

— Джойс…

— Что, мама?

— А тебе все-таки страшно?

— Нет! Скорее я взбешена.

— Почему, девочка?

— Да потому. Посуди сама, все эти могущественные люди готовы сразу же объединиться для совместной борьбы против любого, кто осмеливается хоть немного задеть одного из них.

— Ты должна была знать это, милая. Всегда во все времена происходит одно и то же. Вот так-то, детка.

— Не называй меня так! — воскликнула дочь.

— Но…

— Прости, мама. Не обращай на меня внимания. Все дело в том, что я очень взвинчена.

Все объяснялось просто. Брюс называл ее деткой. Девушке не хотелось, чтобы кто-то еще, даже родная мать, называл ее так же, как он.

Нет. Я должна забыть его, подумала она. Нужно просто забыть о Брюсе Мелвине и обо всем том, что было между нами.

17

На сей раз Сильвия Пауэр ожидала свою дочь на лестничной клетке, стоя рядом с лифтом.

Как только распахнулись двери лифта и из них появилась Джойс, мать схватила ее за руку и, встав на цыпочки, прошептала ей на ухо:

— Я ожидала твоего приезда, стоя на балконе… Тебя ждут снова!

— Ждут снова? Кто, Дорис?

— Нет-нет, не Дорис. Это он…

— Брюс?..

— Да, — подтвердила мать. — Мы довольно долго мило беседовали с ним, вспоминая старые времена, когда еще был жив твой отец.

— Ой мама! И что же еще он говорил тебе?

— Да ничего. Уверяю, не было сказано ничего особенного, ничего достойного внимания. Я объяснила ему, что ты вынуждена была уйти, дабы провести занятие на дому с больным учеником.

— Ах мама!

— Но ты же понимаешь, я должна была что-то сказать ему…

Да, тут ее мама наверняка была абсолютно права. Не могла же она объявить, что ее дочь находится на рабочем месте в редакции. Ей нужно было что-то придумать, и она нашла прекрасный выход из положения. И хорошо, что Джойс теперь знает об этой лжи во спасение.

— А ты не знаешь, почему он решил навестить нас? — все так же шепотом поинтересовалась Джойс.

— Нет. По этому поводу не было сказано ни слова. И должна заметить тебе, что молодой человек выгладит намного интереснее и привлекательнее, чем я себе представляла.

— Ах мама!

Ну при чем тут его привлекательность? — пронеслось в голове у Джойс.

Она отлично знала, насколько обаятелен Брюс. Ей ли было не знать об этом? Джойс настолько хорошо чувствовала его мужскую притягательность, что была — как ни трудно ей в этом признаваться даже себе — влюблена в него. Эта его привлекательность, его шарм не позволяли ей забыть молодого человека. Она тосковала по нему, вспоминала о нем ежечасно, ежели не ежеминутно. Ночами Джойс была близка к тому, чтобы, обняв подушку, разрыдаться от переполнявшего ее желания обвить руками шею Брюса Мелвина и прижаться к нему…

И снова, проходя мимо венецианского зеркала, Джойс задержалась перед ним, чтобы привести в порядок свою шелковистую челку.

На сей раз на Джойс был светло-зеленый костюм, подчеркивавший своим цветом ее изумрудные глаза. Жакет был с неглубоким вырезом и небольшим воротничком. Костюм подчеркивал изящество и стройность ее талии, скромно прикрывая грудь и расширяясь внизу, что придавало всему облику девушки некую воздушность.

Постояв перед зеркалом еще мгновение, Джойс слегка ущипнула себя за щеки, чтобы несколько оживить покрывавшую лицо бледность.

— Привет, детка!

Брюс улыбался, внимательно глядя на нее. Смеялись его пухлые крупные губы, смеялись его черные глаза. Весь он был одной большой улыбкой, видя и ощущая которую, Джойс чувствовала себя ободренной и обогретой. Впервые за последние дни ей и самой захотелось улыбнуться. Ее сердце при виде этого столь важного для нее лица наполнилось радостью.

— Привет, Брюс!

Он склонился к ней. Его губы коснулись нежных щек Джойс, затем встретились с ее дрожащими губами. Так в молчании прошло несколько секунд, в течение которых девушка впитывала всем своим существом исходящее от этого человека тепло.

Внезапно, глубоко вздохнув, Брюс отступил на шаг назад и пристально взглянул в лицо Джойс.

— Знала бы ты, Джойс, как я рад снова видеть тебя! А знаешь, кто дал мне твой адрес?

Она не знала. Поколебавшись, Джойс отвела взгляд.

— Ты что-нибудь выпьешь? — машинально поинтересовалась она и снова посмотрела на молодого человека.

— Нет-нет, спасибо. Твоя мама мне уже предлагала… Должен заметить, она совсем не изменилась внешне за прошедшие годы… Так вот, это Дорис дала мне твой адрес. А тебе известно, что бедняга Риган до сих пор еще находится в больнице?

— Да, Дорис рассказала мне.

— Она приезжала к тебе, детка?

— Не называй меня деткой!

— Но почему? Тебе что, не нравится? Мне казалось, раньше ты любила, когда я так тебя называл…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});