Остров Бешеного - Виктор Доценко

— Уже догадалась. — Розочка потянулась рукой к ее руке, но Ангелина Сергеевна неожиданно прижала девушку к груди и тихо прошептала ей на ухо:

— Дочка, ты такая красивая, а Савушка такой благородный, такой нежный, и я уверена, что Бог не напрасно отвлекся от своих дел, чтобы соединить ваши души и ваши сердца! — Ее глаза увлажнились, и она, шепнув: — Береги его, дочка! — отпустила ее и повернулась к своему мужу, чтобы скрыть слезы.

— Хватит сырость разводить! — деланно строгим голосом проговорил Богомолов, но его строгость смягчил Майкл:

— Ты, генерал, здесь не командуй: слезы на свадьбе — дело святое! — Он подмигнул Розочке и добавил: — Друзья, потом продолжим дискуссии, пора вернуться к главному, ради чего мы здесь все собрались! — Он подтолкнул Савелия к представителю мэра, а сам наклонился к уху Богомолова: — Константин Иванович, ты не забыл, о чем мы договаривались с тобой в машине?

— О чем?! — недоуменно воскликнул Богомолов, явно не понимая, о чем ведет речь его приятель.

— А вот о чем! — Майкл протянул ему руку Розочки. — Ведь именно ты должен вести невесту к жениху.

— Я? Но почему я? — несколько растерялся генерал.

— Я так решила! — проговорила сама невеста, и смущенный Богомолов подставил ей свой локоть, тихо прошептав:

— Только теперь мне стало понятно, почему Майкл настоял, чтобы я приехал в смокинге… Но поверь, в машине он мне ничего об этом не говорил. — Богомолов укоризненно посмотрел на Майкла.

Официальная церемония закончилась, и все приглашенные направились к дому Розочки.

Едва войдя в дом, гости принялись вручать свои свадебные подарки. Они словно сговорились: мужчины дарили жениху оружие, а женщины — невесте дорогие украшения. Когда с подарками было закончено, всех пригласили взглянуть на еще не заснувшего маленького Савушку, находившегося под присмотром заботливой дородной негритянки. Мальчик, будто понимая, почему гости оказали ему внимание, во всю старался не ударить в грязь лицом и вполне серьезно что-то лопотал на своем, одному ему известном языке, смело таская за хвост игуану и протягивая гостям свои игрушки. Маленький Савушка, сам того не сознавая, интуитивно ощущал, что в этом проявляются два основных качества настоящего мужчины: смелость и щедрость.

И гости по достоинству оценили его настрой: вволю поохали, повосхищались этим «умным и шустрым ребенком», после чего были приглашены к огромному столу, вокруг которого сновало шестеро предупредительных официантов, готовых выполнить любое их пожелание.

Оглядев гостей, Савелий вдруг подумал о том, что за этим свадебным столом, несмотря на отдаленность родины, преобладают люди с русскими корнями: во-первых, жених с невестой, во-вторых, Богомолов со своей супругой и племянником, в-третьих, тетка Розочки и ее ученый муж, прадед которого эмигрировализ России вскоре после революции, и наконец, в-четвертых, Майкл Джеймс.

Прадед генерала Джеймса вынужден был в свое время бежать из царской России из-за своего своенравного характера: он отвесил генерал-губернатору звонкую пощечину на балу только за то, что этот чиновник, которому не понравился молодой юнкер, пригласивший на танец его родную дочь, позволил себе громко назвать его выскочкой, не умеющим вести себя в высшем обществе.

Генерал-губернатор имел вес при царском дворе, и поэтому прадед Майкла знал, что его выходка навсегда закрыла ему путь в высший свет и поставила крест на военной и штатской карьере. И он отправился за океан. Савелию вдруг пришло в голову, что если покопаться в родословной Дональда, то и у него наверняка «отыщутся русские корни… Свадьба удалась на славу!..

В предыдущей книге о Бешеном Савелий оставил на филиппинском острове, принадлежащем Аркадию Велихову, распростертое на земле бездыханное тело Рассказова и обезумевшего от страха секретаря финансового магната. После того как Савелий уехал с острова на единственном транспортном средстве, разбив при этом аппаратуру для связи с материком, секретарь вспомнил, о чем предупреждал его как всегда предусмотрительный шеф. В свое время он показал секретарю обычную чайную кружку, стоявшую на самой обычной кухонной полке, и, чеканя каждое слово, тихо сказал:

— В случае нештатной ситуации, когда срочно понадобится помощь, нужно открутить ручку и сильно нажать на открывшийся под ней рычажок, — сказал Аркадий Сергеевич, сам не зная до конца, что за сим последует. Эту кружку ему передал один доверенный человек, сославшийся на требования техники безопасности и рассказавший, что нужно делать.

— И что за этим последует? — поинтересовался секретарь.

— Через несколько часов появится помощь-Секретарь, слабеющей рукой отыскав кружку, открутил от нее ручку, придавил обнаруженный под ней загадочный рычажок и принялся ждать…

После отъезда с. острова Савелия он осмотрел Рассказова — пульс почти не прослушивался, однако зеркало, приставленное к его губам, чуть-чуть запотело. Казалось, Рассказов впал в анабиоз, зимнюю спячку, хотя кругом буйствовала тропическая природа. Секретарь подумал о том, что в такую жару трупы быстро разлагаются, а это грозит опасностью. И чтобы убить время, он последовал совету Савелия — принялся было копать яму. Но сил у него оставалось все меньше и меньше, и дело продвигалось не так быстро, как хотелось бы. Секретарь уселся в тенечке, подставил лицо дувшему с океана ласковому ветерку и устало прикрыл глаза.

Трудно сказать, сколько прошло времени, когда его забытье прервал громкий стрекот мотора, — на площадку перед домом садился вертолет. Из него вышли двое мужчин, одетых по-европейски — в шорты и бейсболки, — и стройный смуглый юноша в высоком белом тюрбане, который, не говоря ни слова, сразу направился к неподвижно лежащему Рассказову. В руке у юноши был небольшой чемоданчик, из которого он вынул какие-то странные инструменты и трубочки, с помощью которых принялся колдовать над бесчувственным телом.

Для начала он рассек Рассказову руку чуть пониже локтя. Когда алым фонтаном из ранки брызнула кровь, секретарь брезгливо отвернулся: его едва не стошнило.

— Вы тут остались одни? — не здороваясь и внимательно оглядываясь по сторонам, спросил его по-английски один из европейцев, подошедших вместе со смуглым юношей.

Его приятель тоже настороженно озирался, не вынимая при этом рук из карманов.

— Да. Все остальные мертвы. Они убиты, — устало прошептал секретарь.

— Понятно… — Европейцы странно переглянулись между собой, и секретарю Велихова стало немного не по себе.

— Что со мной будет? — дрожащим голосом спросил он.

— Нам приказано вывезти с острова только одного человека, и этот человек, к сожалению, не вы…

— А что же со мной будет? — Секретарь едва не плакал.

— Мы сообщим обо всем случившемся вашему патрону, и он о вас, надеюсь, позаботится…

В этом «надеюсь» секретарю Велихова почудилась явная ирония, но он интуитивно понял, что с этими людьми лучше быть повежливее.

— Спасибо, — обреченно поблагодарил он.

После этого краткого диалога «европейцы» вообще перестали обращать на секретаря внимание и подошли к лежавшему на земле телу Рассказова. К этому времени смуглый юноша закончил свои загадочные манипуляции над телом и что-то быстро сказал своим спутникам на каком-то восточном языке. Те молча подхватили грузное тело и без видимого напряжения занесли его в вертолет.

Через несколько минут тарахтение мотора перестало нарушать тишину острова, и секретарь вновь остался один на один с палящим зноем…

Придя в себя, Рассказов увидел перед собой знакомое, очень знакомое лицо и поневоле вздрогнул.

— Держу пари, не ожидали встретить меня, — с чуть заметной улыбкой проговорил Такиро Широши.

— Честно говоря, конечно же нет! Мы с вами почти десять лет не виделись,

— признался Рассказов.

— Подумаешь, десять лет. Разве это срок в сравнении с вечностью? — философски заметил тот. — Поднимайтесь, присаживайтесь к столу: вам это уже можно. Мой верный Кион — уникальный знаток всевозможных восточных ядов и противоядий.

Рассказов огляделся и понял, что лежит в шезлонге, подвешенном среди деревьев роскошного тропического сада. Его собеседник располагался в удобном плетеном кресле напротив за небольшим столиком, уставленным разнообразными сосудами с напитками.

— Присаживайтесь в кресло, не бойтесь, — подбадривал его гостеприимный хозяин; его речь лилась медленно и чуть нравоучительно. — Что будете пить? Я не забыл, что вы всегда предпочитали виски, но при данных обстоятельствах я бы посоветовал вам выпить стакан-другой свежевыжатого гранатового сока. Мой Кион добавляет в него какие-то, неизвестные даже мне ингредиенты, которые не только отлично очищают кровь, но и придают бодрость и телу, и духу. А то вы, милейший Аркадий Сергеевич, последнее время что-то совсем расклеились…