Моя рыжая проблема - Софья Ролдугина

Жутковато было смотреть на собственную полупрозрачную копию, которую странная красноволосая женщина безжалостно мяла пальцами, вдавливая в «тело» мелкие бусины.

Рыжий стоял за плечом у Нэккен, наблюдая за каждым ее движением. Я сидела на постаменте, наспех одетая, в перекосившемся шарфе, и чувствовала себя преданной и брошенной, хотя и осознавала прекрасно, что Тейт делает все правильно. Если эта дамочка – действительно один из лучших портных и, вероятно, неплохой маг, то лучше не провоцировать конфликт. Сейчас она мало того что не стала ревновать, но еще и загорелась искренним желанием утереть нос мнимым противникам рыжего и одеть «добычу» на зависть всем.

«Он хитрый, – витали угрюмые мысли. Я отмахивалась, но куда там. – Хитрый, умный и хорошо знает природу женщин. Мною он тоже манипулирует?»

Вспомнилось некстати, что Тейт никогда не лгал напрямую. Но ведь телепата и эмпата обмануть можно только правдой, искренностью без тени сомнения. К тому же манипулировать рыжий может и неосознанно, по привычке, добиваясь поставленной цели любыми методами. Как сейчас, с Нэккен… Такую модель поведения нельзя распознать с помощью сверхчувств, нужно обращать внимание на объект – то есть на себя в данном случае. И на последствия.

Внезапно Тейт повел носом и нахмурился.

– Там, на улице, кто-то есть. Пойду гляну. Присмотрите тут друг за другом?

– Пусть только попробуют сунуться в мой дом, – безмятежно откликнулась Нэккен. Бусины в ближайшей к выходу вазе стеклянно зашелестели; было такое чувство, точно они поднялись плотной волной к горловине и хищно замерли.

Рыжий обернулся ко мне вопросительно. Я замешкалась с ответом – не ожидала, что придется так быстро выйти из роли живого имущества.

– Буду поглядывать по сторонам. У вас, к счастью, не так много сильных эмпатов и телепатов, способных спрятаться от купола четвертой ступени.

– Ничего не понял, если честно, – улыбнулся он. – Но звучит убедительно. Я быстро вернусь.

Я только успела моргнуть, как его силуэт смазался – не магия, просто очень быстрое движение. Сверкнули бусины у входа, смыкаясь. Мы с портнихой остались наедине. Та еще ситуация, если задуматься… Впрочем, размышлять как раз некогда, если Тейт действительно кого-то учуял. Сперва надо сделать рассеянный купол четвертой ступени, чтобы покрыть все пространство до самого туннеля и заодно проверить, не спрятался ли кто-то в жилище.

Это получилось на удивление легко. Не пришлось даже скрещивать щиколотки, чтобы соединить энергетические каналы, и сосредотачиваться. Купол развернулся мгновенно, стоило принять волевое решение. Раньше такое проходило только с первой и редко второй ступенью, но теперь… Результат вынужденных тренировок сказался, может? Мне ведь поначалу приходилось выкладываться круглые сутки, причем по максимуму. Да и сейчас рискую сворачивать эмпатию, только когда остаюсь наедине с Тейтом.

– Значит, ты тоже кое-что умеешь? – внезапно спросила Нэккен. Откровенной недоброжелательности она не излучала. Так, всего понемножку – любопытство, опаска, подозрительность, зависть. И, что самое смешное, прикидывала, пойдет ли ей черный цвет волос и придутся ли Тейту по вкусу такие перемены в имидже.

Тут мысли ее словно споткнулись и начали ходить по кругу. Понравится или не понравится, что скажут ребята в мастерской, не посмеется ли сам рыжий, одобрит ли учитель, а вот Ниса говорила, что темные волосы не пойдут…

«Да она же еще совсем девчонка, – дошло до меня с запозданием. – Ровесница Тейта или даже младше. Лет семнадцать-восемнадцать, не больше».

Я обвела взглядом сверкающие подземные покои, по-новому воспринимая обстановку. Да-а, это не драгоценная сеть паучихи-соблазнительницы, а убежище девушки, только-только вышедшей из подросткового возраста. Бусины, которые горками лежат повсюду – не элемент продуманного интерьера, а творческий беспорядок. Из них она и создает костюмы, потому и разбрасывает где попало. А защищается от врагов, как может – с помощью того же податливого материала, с которым привыкла иметь дело.

Если подумать, это ужасно мило.

– Кое-что умею, – с улыбкой подтвердила я. Купол был спокоен и прозрачен, как озерцо в безветренный день. И в глубине плавали только две рыбы – мы с Нэккен. – Достаточно, чтобы защитить себя даже тогда, когда Тейта рядом нет.

Девчонке не понравилось, как непринужденно прозвучало его имя, и она взялась за работу с удвоенной силой. Полупрозрачный «манекен» уже был покрыт бусинами почти целиком – густо-алыми и гранитно-серыми, неброскими.

Через полторы минуты любопытство одолело неприязнь, и Нэккен снова обратилась ко мне:

– А правда, что ты раскатала в пыль компанию Маронга? И он у тебя теперь на побегушках?

Надо же, как забавно сплетни преображают реальность. Игамина вряд ли порадуется, если узнает, что у него теперь репутация немногим лучше «идиота» – Тейта.

– Не совсем. Сначала мы и вправду не совсем поладили. Но затем оказались в одной мастерской, и мастер Ригуми назначил его моим куратором. Так что Маронг меня в некотором роде опекает.

Нэккен задумчиво перевернула «манекен» и подперла голову кулаком, разглядывая свое незаконченное творение.

– Радуйся, что к Тейту попала. Повезло так повезло. Другие бы с тобой не церемонились.

– Я ценю его отношение, поверь.

– Ты так говоришь, словно у тебя выбор был – остаться с ним или нет.

Я вспомнила предложение Оро-Ича, превратившее меня в глазах мастеров из бесправной «добычи» в ученицу… и промолчала. Незачем девочке знать такие подробности.

Тем временем Нэккен приступила к финальной части работы. От прикосновений загорелых намозоленных пальцев бусины медленно размягчались, а затем превращались в жидкость. Поверхность покрывалась рябью, как вода от сильного ветра, загибалась в складки – и застывала плотным и мягким материалом с сатиновым блеском.

Дизайн производил впечатление, ничего не скажешь.

Жесткий широкий пояс, сложная драпировка на груди и плечах, имитирующая шарф-накидку, узкие брюки, а на бедрах – несколько причудливо свернутых и перевитых между собою полос ткани разной ширины, этакое подобие асимметричной короткой юбки.

– Как тебе? – спросила Нэккен таким тоном, словно ожидала в ответ услышать восторженные стоны на грани экстаза.

«Поступать рационально», – напомнила я себе и, излучая в пространство восхищение, разразилась пышными похвалами, задействовав весь доступный лексикон:

– Прекрасно, восхитительно, изумительно, ошеломительно, уникальный дизайн, наверняка потрясающе мне идет, в жизни не видела ничего подобного! – М-да, маловат у меня запас комплиментов. Но девчонке, кажется, хватило, поэтому я рискнула добавить: – Кстати, а там есть застежки? Как его надевать?

Нэккен послала мне убийственный взгляд, но все-таки показала потайную липучку, которая цеплялась намертво, а раскрывалась, только если потянуть за ниточку изнутри, под горловиной.

На второй костюм красивого черно-зеленого оттенка с кучей столь же непрактичных драпировок ушло чуть больше часа. Нэккен явно устала, а я, честно признаться, заволновалась. Тейт как сквозь землю провалился. Один раз купол среагировал на кого-то у самого входа в подземелье, но это оказалась ложная тревога. Ближе к утру, когда заказ был уже готов, а мы с хозяйкой, утомленные ожиданием и сонные, валялись на одной перине и пили сильно разведенную шергу, Нэккен жаловалась на подмастерьев, которым приходилось отдавать десятую часть заработка, и на дороговизну материала. Я внимала и сочувственно кивала.

Тейт замер у входа, разглядывая нас, и поспешно задавил непристойную фантазию, когда столкнулся со мной взглядом.

Правильный выбор. Купол-то еще не свернут.

– Там кто-то был, – объяснил он, уже расплатившись с Нэккен за работу. – Похоже, что из мастерской Аринги. Я уловил ее запах, очень слабый, и еще парочку незнакомых. Пытался преследовать, но этот, который следил, оказался слишком ловким. У вас все спокойно прошло?

– Гм…

Я вспомнила незнакомца, так и не решившегося спуститься в убежище Нэккен, и промолчала. В конце концов, это могло и померещиться с недосыпа.

– Ну как тебе она? – поинтересовался Тейт жадно, когда мы выбрались из зарослей травы и под светлеющим небом направились к дому. Походка у рыжего снова стала неровной, пружинящей, а движения – резкими.

– Милая девочка. Делает красивые вещи.

– И все? – коварно сощурил он темные глаза. – Ничего спросить не хочешь?

О, я хотела. О том, правда ли они любовники, хотя ответ очевиден. И сколько у него таких подружек в Лагоне, собирается ли он знакомить меня со всеми подряд, зачем ему, шрах побери, такой гарем…

Но я промолчала. И даже купол почему-то свернула до минимума, чтобы не подслушать случайно мысли.

Домой мы вернулись часа за три до того, как надо было выходить. Вроде и спать некогда, и ждать долго. Мне удалось немного подремать, пока неугомонный Тейт метался по всем этажам в поисках полезных мелочей, упущенных раньше. Голова после короткого сна стала тяжелая, но чашка шерги покрепче взбодрила не хуже кофе. Уплетая пасту из фуубе, намазанную на хлебцы, я машинально отметила, что почти не скучаю по привычной еде. Мелькнула мысль о шоколаде, но быстро исчезла.