Пока я спала - Амалия Март

Музыка за дверью стихает, слышится поворот замка. Дверь резко распахивается, чуть не ударяя меня по носу.

— Чего тебе опять? — огрызается забитая с верху до низу девица.

Я проглатываю слова, олицетворяющие нелестные эпитеты рогатых мужиков, которые успела подготовить.

Потому что передо мной явно особь с женскими половыми признаками. И явно видит меня не впервой.

— Мы знакомы? — выдавливаю, сквозь ускорившееся сердцебиение.

Она точно меня знает. А значит, у нее есть ответы.

Глава 12

— Мы знакомы? — повторяю вопрос, нервно сглатывая.

Марс оттягивает шапку на макушке, и та летит на серую плитку под ногами. Я игнорирую этот факт, не сводя взгляд с неожиданной соседки. Почему-то при взгляде на нее пульс учащается, словно пытается пробить сознание: я не могла не запомнить такую фактуру! Мой натренированный взгляд видит каждую деталь ее яркого образа и выносит вердикт: я бы не прошла мимо такого типажа. Просто не могла. Даже сейчас рука тянется к фотоаппарату, чтобы словить свет, льющийся из-за ее спины и запечатлеть расписанную чернилами, от и до, кожу.

— Послушай, — девица прочесывает дреды у корней и опирается о дверной косяк. — Мы же договорились вроде. Мне работать надо, а ты в это время гуляешь.

Она оборачивается на квартиру, высматривая что-то взглядом.

— Полдвенадцатого. У меня еще полтора часа, — складывает руки на груди и смотрит на меня с вызовом.

— Ничего не понимаю, — раздраженно отмахиваюсь. — Так мы общались?

— И не единожды, — выдыхает она, явно раздражаясь в ответ. — И вроде пришли к соглашению. Нет?

— Не знаю.

— Чудно, — закатывает глаза. — Так мне теперь снова полночи слушать эту очаровательную какофонию звуков? — кивает головой на Марселя. — Потому что я правда вот на столько близка к тому, чтобы топить за чайлдфри, — сужает пальцы до пары миллиметров.

— Что ж, ты такая не одна, — из меня вырывается нервный смешок. — Так, о чем мы договаривались?

Вглядываюсь в густо подведенные глаза соседки-неформалки и вспоминаю, что сама сегодня даже не расчесалась. А рубашка на мне наполовину мокрая после ванных развлечений Марса. Прекрасный образец того, почему чайлдфри вообще появились.

— Это тебя от недосыпа так клинит? Или это такой тупой способ все переиграть?

Я до конца не понимаю, мы в дружеских отношениях или враждующих, так что про амнезию решаю умолчать и просто красноречиво машу головой.

— С трех ночи до девяти — от вас полная тишина, я сплю. Если пацан орет — ты его забираешь к себе в комнату. С одиннадцати до часа дня мое время, а ты идешь выгуливать своего мелкого пакостника. В остальное время я веду себя тише воды, ниже травы. Взаимоуважение. Помнишь?

— Ах да, — притворяюсь, что все поняла. — Взаимоуважение, — с важным видом киваю.

Марс выдергивает изо рта соску, и та летит на пол, следом лестничную клетку заполняет его недовольное нытье.

— О, боже, опять, — цокает языком девица. — Неужели у него нет какой-нибудь кнопки, чтоб отключать?

— Сама ее ищу, — вздыхаю, наклоняясь за грязной пустышкой и шапочкой.

Марс тут же тянет руки к желанной соске и еще пуще начинает орать, когда ее не получает.

— Ну всё, — девчонка хватается за дверь и начинает ее прикрывать.

— Подожди, — чуть ли не выкрикиваю я. Ответы на свои вопросы я так и не получила, но что спросить даже и не знаю. — Мы, может… не хочешь пообщаться?

Я слегка подпрыгиваю на месте, чтобы утихомирить Марселя. Этакая малиновая лошадка, а не мать. Он перестает орать и переходит в режим тихого кряхтения.

— Я работаю, — соседская дверь снова начинает закрываться.

— Ладно, хорошо, — сдаюсь.

Мы явно не подруги. Она видит меня от силы шестой раз и вряд ли хоть один разговор ограничивался взаимными претензиями. Так себе источник информации.

— Но волосы класс, — почти в закрытую щелку говорит она. — Синяк только все портит. Бывший твой настоящая козлина, — добавляет вполголоса.

— Что? — я, уже было сделавшая шаг к своей квартире, резко разворачиваюсь.

— Мой тебе совет: поменяй замки, он тут без тебя шастает постоянно, — выглядывает из-за двери.

— Кто?

— Мужик твой, кто ж еще, — соседка снова опирается на косяк, придерживая рукой дверь. — Знала, что однажды этим все закончится, — кивает на мой синяк.

— Нет, это… — я поднимаю ладонь к лицу, прикрывая шов на брови. — Это случайность.

— Ага, с лестницы упала, — хмыкает девица. — Мне-то можешь не заливать, я ваши скандалы полгода слушала, пока он не свалил.

— Что? — уши закладывает, как при посадке самолета. Слова звучат из-за толстой ваты непонимания и никак не доберутся до центра анализа в голове.

— Ладно, не мое это дело, — поднимает ладони и окончательно отступает в глубь квартиры.

— Постой, что значит, свалил? — спрашиваю уже у закрытой двери.

Стою и пялюсь на обшитое бордовым сукном дверное полотно, пока из квартиры вновь не раздаются громкие басы. Марсель окончательно затихает, выдирая из моих рук свою шапочку.

Черт, черт, черт.

И что это значит?

Что значит, свалил? Что за скандалы? Что Миша мне не рассказал?

Возвращаюсь в квартиру, закидываю Марса в манеж, несмотря на его ярые протесты, и иду в спальню. Кое-что должно было смутить меня еще вчера, но слишком большой поток информации не позволил холодно и здраво оценить ситуацию.

Мужских вещей в этом доме нет.

Нет в шкафу, на полках, в ванной. Ни одной куртки в коридоре, ботинок на полу, носков в стирке. Ни единого следа.

Меня снова захватывает ураган эмоций, совладать с которыми очень сложно. Я мечусь по комнате, собирая по кусочкам разорванную на куски картинку. Я попала