Минни (СИ) - Соловьева Екатерина

Лоуренс попятился, пытаясь ослабить галстук. Кингсли снял шапку и утёр ею вспотевший лоб.

— Это ваше право, миссис Малфой, — наконец, сказал он. — Мы с мистером Малфоем договаривались об этом изначально. И он свои обязательства выполнил. Что же касается вашего сына… ему следует некоторое время побыть вне Британии. И это последнее его Непростительное, иначе Азкабана ему не избежать.

Гермиона склонилась над чёрной прогалиной. Она потерянно растёрла в ладонях горсть пепла, стараясь не выдать себя. В груди жгло так, будто спалили её, а не Люциуса. Девушка часто моргала, чтобы не так сильно щипало глаза.

Рон подошёл к ней и взял в руку испачканную ладонь.

— Гермиона… ты что делаешь?

— Рон… Он спас мне жизнь, толкнул меня в снег… Он знал, как разрушить клятву… хотел освободить меня от неё.

— Это ты, ты во всём виновата! — вдруг истошно завопила Нарцисса. — Из-за тебя его убили!

Она направила на девушку палочку, но Кингсли вовремя выкрикнул «Экспеллиармус!», обезоружив разъярённую женщину.

А Гермиона совершенно неожиданно для всех отчеканила:

— Чайна, Лу! Успокоительное зелье и стакан бренди сюда! Быстро!

Домовики появились с таким громким хлопком, что все вздрогнули. Нарцисса взяла стакан дрожащими руками, опрокинула одним махом и закашлялась. Пока Чайна капала в чашку успокаивающее, Лу заботливо потушил горящий куст. Маленькая Юна тихо всхлипывала над прогалиной, закрывая лицо лапками.

С неба посыпалась колкая белая крупа.

Глава 10

Смерть Люциуса и побег Драко потрясли всех. В доме волшебники притихли, и даже надутый Лоуренс изучал ковёр под ногами и задумчиво пощипывал бороду.

Воцарившееся молчание нарушил Кингсли:

— И всё-таки вам придётся освободить от клятвы Гермиону, миссис Малфой.

— Да я понятия не имею, как разрушить эту клятву! — оскалилась Нарцисса.

Она вытребовала палочку обратно и теперь нервно постукивала ею по колену.

— Погодите, — вдруг сказал Гарри. — Я знаю, кто может помочь! Профессор Снейп!

— Он умер, Гарри, — покачала головой Гермиона. — Мы все видели это.

— Верно, — кивнул Рон, — умер. Но нам удалось сделать его портрет, и он очень помог нам подобраться к Волдеморту. И ещё он тренировал Гарри.

Гермиона округлила глаза.

— Так вот почему ты так ловко сражался с ним у Стоунхенджа!

— Да! — улыбка Гарри погасла. — Он учил теории, а Люпин — практике. И ещё он как-то обронил, что иногда появляется здесь на портрете.

— Что? — у Гермионы от нехорошего предчувствия подкосились ноги.

— Конечно, характер у него всё тот же, — примирительно сказал Гарри, — но, я думаю, если ты попросишь, он не откажет.

Кингсли поднялся.

— Миссис Малфой, проводите нас к этому портрету.

— У нас в доме нет такого портрета, — нахмурилась Нарцисса. — Я бы знала о нём.

— Есть, — тихо сказала Гермиона. — Он в кабинете мистера Лю… Малфоя. Только там есть пустой портрет.

В кабинете, куда они поднялись вшестером, стало тесновато, но девушка молилась о том, чтобы никто не наткнулся на кровать в углу под дезиллюминационными чарами.

Чернота в медной раме слишком сильно напоминала страшную прогалину в парке, и Гермиона зажмурилась.

«Господи… Как часто он возвращался на портрет? Много ли он видел? И кому рассказал?»

— Профессор… — позвала она охрипшим от волнения голосом. — Профессор Снейп! Вернитесь, пожалуйста! Вы очень нужны нам. Помогите разрушить клятву-оммаж!

Прошло несколько томительных минут, прежде чем она услышала давно забытый завораживающий голос и открыла глаза.

— Рад снова видеть вас, мисс Грейнджер!

Его тёмные глаза всё также блестели на бледном лице, обрамлённом смоляными прядями. И едва заметно серебрились пуговицы на всё том же старомодном строгом сюртуке под горло, напоминающем сутану. Снейп задумчиво провёл по подбородку большим пальцем.

— Эту клятву может разрушить старший из рода, мужчина. Всё не так сложно. Где Люциус?

Воцарилось неловкое молчание. Нарцисса отвернулась к окну. Гермиона опустила голову.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Он погиб, Северус, — сказал Кингсли. — Яксли убил его.

— Мне жаль… — медленно проговорил Снейп. — В последнее время он изменился… При таких обстоятельствах может помочь только Драко. Зовите его.

— Куда трансгрессировал ваш сын, миссис Малфой? — строго спросил Лоуренс.

— Откуда мне знать? — хмуро бросила Нарцисса. — Подальше от вас! В любом случае путь в Британию ему пока заказан, ведь так, мистер Бруствер?

И тогда Гермиона разрыдалась. Она оплакивала себя, свою свободу и даже странного волшебника с белыми волосами, который спас ей жизнь.

* * *

Похороны Люциуса Малфоя состоялись на следующий день, первого декабря. Снег валил так густо, что эльфам пришлось ставить прозрачный купол над мрачным серым склепом. Нарцисса в строгой мантии под горло стояла рядом и комкала в руках чёрные перчатки. Лу, Чайна и Юна застыли изваяниями. Казалось, они и сами-то неживые, но время от времени младшая домовуха утирала слезу и развеивала это сомнение.

Гермиона куталась в меховую ротонду и отрешённо смотрела на позолоченную урну с прахом любовника. Не верилось, что ещё вчера эта кучка пепла в металлическом сосуде была красивым мужчиной, полным сил. Ещё живым…

«Дьявол! Неужели мне жаль его?!»

Гибель Люциуса не принесла никакого ожидаемого удовлетворения. В душе зияла пустота, словно его смерть выжгла что-то тёплое, доброе и яркое, и с этим ничего нельзя было поделать. Хуже всего, что Гермионе порой действительно казалось, что она виновна в этом: ведь если бы она не сбежала в парк, если бы он не потерял драгоценное время, отталкивая её в сторону, всё могло быть иначе.

— Драко должен быть здесь, — неодобрительно покачала головой Нарцисса. — Этот Лоуренс — кретин. Прости, Люциус…

Девушка сглотнула горький ком в горле, удерживая подступающие слёзы, и подняла голову навстречу снегу. Она жалела, что эльфы поставили купол, хотелось чувствовать, как холодные хлопья щекочут лицо и тают, стекая по щекам. Скрывая настоящие слёзы.

«Пусть бы он коснулся меня снова, как этот снег… хотя бы с того света… в последний раз. Боже!»

* * *

Уходя вчера, Гарри и Рон наконец-то крепко обняли её, и Гермиона на мгновение почувствовала себя прежней. Они обещали навещать её здесь и, если понадобится, в Кале. А Нарцисса при Кингсли написала письмо Драко с просьбой вернуться или дать знать, где он находится. Но ответа всё ещё не было, и девушка, откровенно говоря, не очень-то его ждала, зная младшего Малфоя.

Она сидела поздним вечером в библиотеке, изучая книги о клятвах и проклятиях, в нелепой попытке отвлечься от мыслей о Малфоях. Особенно о том, что погиб. О Люциусе. Ведь они так часто бывали здесь вместе рука об руку и говорили о магии, волшебстве… Пока судьба не вернула их в реальность довольно жестоким образом.

Гермиона не могла не признать, что, несмотря на всю свою подлость и коварство, Люциус действительно был очень умным волшебником и… красивым мужчиной.

«Он был. Его больше нет! И незачем больше думать о нём!»

Но раз за разом прокручивая в мыслях трагедию в парке, девушка не могла себе объяснить, зачем Малфой спас её и погиб сам. Какой во всём этом был смысл? Вспоминая ужасный запах горелой плоти, Гермиона съёживалась, словно чувствуя его боль в себе.

Книга сменяла книгу, стрелки часов отсчитывали минуты. Свечи чадили и потрескивали из-за сквозняков, и по стенам бежали причудливые тени. Кофе на столике уже остыл, когда вошла Нарцисса в малиновом пеньюаре и тронула её за плечо.

— Гермиона, пойди приляг. Завтра ты нужна мне свежей и отдохнувшей.

— Для чего… мэм?

Женщина усмехнулась.

— Но тебе же нужна палочка, или ты так и будешь пыхтеть, осваивая беспалочковую магию?

Девушка отложила книгу и устало потёрла глаза.

— Зачем вам всё это, миссис Малфой?

Нарцисса поморщилась.