Любовь и предрассудки - Vorozeya

пью. Хоть мы и встречались недолго, он все же успел меня изучить.

Оглянувшись, я поняла две вещи. Первая – почти все присутствующие были нашими коллегами, вторая – свободных столиков, естественно, не оказалось. Как можно незаметнее я прокралась к мини бару, где можно было стоя испить кофе. Сашка присоединился ко мне с двумя дымящимися чашками.

– Как ты быстро, – подняла я брови, разглядывая очередь у прилавка.

– У меня здесь работает знакомая, – улыбнулся он.

– Знакомая? – с интересом переспросила я.

– Угу. Живем рядом. Соседи.

– Иногда я поражаюсь насколько же тесен мир, – тоже улыбнулась я, помешивая сахар в своем кофе. – А ты пьешь без сахара?

Саша кивнул и мне стало стыдно, так как я не могла припомнить ничего из его любимых блюд, вещей или даже какой-либо привычки.

– Любишь острые блюда? – спросил он.

– Нет.

– Странно. Не любишь острое, но любишь острые ощущения.

– Нет, в основном я люблю покой и умиротворенность.

– Тогда почему ты не с человеком, который может тебе это дать? Который ищет того же?

– Иногда любовь решает все за нас, – выдохнула я.

– Любовь, – Сашка улыбнулся, но уже с грустным выражением на лице. – Ты ищешь любовь там, где ее нет. Сейчас ты жаждешь страсти и приключений, потому что тебе надоела однообразная жизнь. Но поверь мне, когда-нибудь ты насытишься.

Я смотрела на Сашку, в глазах которого снова зажегся огонек и молчала. Зачем он говорит это мне? Ведь я уже все решила и не откажусь от Артура. Я верю в него. Но вот верю ли я в себя?

– Ну, а как у тебя на личном? – спросила я после минутного молчания. – Почему бы этой самой знакомой не стать…

– Исключено, – отрезал Сашка. – Во мне все еще теплится надежда.

***

– Эй, – Настька щелкнула пальцами перед моим носом, но я даже не шевельнулась, продолжая пялиться в монитор. – Может, скажешь, что ты увидела или услышала, что до сих пор находишься в шоке? Где ты была? Ау!

– Кофе пила, – пробормотала я.

– Язык обожгла, что ли?

– Возможно…

– Да что ж ты будешь делать! – хлопнула себя по лбу моя коллега. – Случилось что-то?

– Нет.

Через минуту я сидела на кухне с Русланом, который видимо тоже не понимал, что он тут делает.

– Милах, – пытался достучаться до меня мой друг. – На тебе лица нет.

– Нет, я просто задумалась, – я оторвалась, наконец, от пола и посмотрела на него. – Почему мы не знаем наперед, что для нас было бы лучше? Какое решение осчастливило бы нас до конца дней? Почему природа не предусмотрела это?

– Ну, ты скажешь конечно, – усмехнулся Руслан. – Если бы люди все знали о своем будущем, они бы зацикливались и сходили с ума. Как ты сейчас. Не нужно занимать свою голову такими глобальными мыслями. Ты ведь легкая, воздушная и живешь одним днем. Вот и оставайся такой. Пусть о будущем думает кто-нибудь… другой.

– Я не хочу… чтобы было больно, – я нервно покусывала нижнюю губу.

– Ты осознала, что поступила неправильно и решила бросить его?

– Кого? – не поняла я сначала. – А, нет. Не понимаю, что во мне такого? Я ведь обычная. Почему… как он мог вообще посмотреть в мою сторону?

– Обычная? – Руслан поднял брови. – В каждом из нас есть что-то необычное. Изюминка. И именно она и привлекает противоположный пол. Это может быть что угодно: манера, поведение, походка, да даже тот же огонь в глазах.

– Да, брось, – хихикнула я. – Вам бы лишь бы здоровая была, да потомство дала. А если она еще и красивая при этом, то вам и не нужно ничего больше. А если она еще готовит, стирает, убирает и смотрит вам в рот, когда вы говорите…

– Ну, хватит, – смеялся друг. – Мне кажется, когда человек твой, когда твое сердце выбрало его, тут и объяснять нечего.

– Потому что это необъяснимо. Это нужно просто чувствовать. Этим нужно жить.

Руслан так посмотрел на меня, что мне стало даже не по себе. В его взгляде читалась смесь нежности, заботы, любви, ласки и возможно чего-то еще. Но я даже не хотела думать об этом. Я не его звезда. Он еще найдет свою и будет счастлив.

– Вас так легко соблазнить, – решила я быстро сменить тему. – Иногда даже усилий никаких прикладывать не нужно.

– Да что ты! – снова улыбался Руслан.

– Вы не испытываете тех эмоций, которые испытываем мы – девушки, которые нам просто необходимы. Поэтому мы ищем их чаще, чем вы.

– Неправда. Нам тоже необходимы эти эмоции! Когда ты смотришь на нее и сердце замирает, пульс учащается, температура тела поднимается, ты жутко потеешь и все вокруг уже не имеет значения. Ты хочешь смотреть только на нее, прикоснуться к ней, обнять, чтобы она улыбнулась тебе. От ее улыбки ты просто готов растечься по полу, как бесформенная жижа. Твое мужское Я куда-то в миг исчезает, ты начинаешь заикаться, глаза бегают, боясь столкнуться с ее чарующим взглядом. Тебе так и кажется, что она смотрит на тебя и видит насквозь все твои недостатки. И ты ничего не можешь с этим поделать. Ты просто стоишь как полный придурок, не смея шелохнуться. А когда мне одиноко, и я хочу услышать ее голос… Это просто целое испытание, чтобы решиться позвонить ей! Палец так и замирает над кнопкой вызова! Снова и снова. Мы – мужчины переживаем больший стресс, чем вы вообще можете себе представить! А вы, вместо того, чтобы помочь нам, только еще больше мучаете…

– Такова наша женская натура. Мы любим помучить, даже когда любим. Лично я так самоутверждаюсь, потому что мне необходимо, чтобы меня боготворили, ревновали, восхищались. А вы не всегда можете выразить свои чувства, все держите в себе. Вот нам и приходится вызывать их принудительно.

– Вы ведь понимаете, что этим приносите нам только боль?

– Да. Это жертва, после которой к нам приходит раскаяние. Иногда оно приходит слишком поздно.

Руслан опустил голову, а я поняла, что слишком вошла в роль и пора бы прекращать этот разговор, а то еще подумает, что я испытываю что-то к нему.

– Ты так и не простила меня за мой обман? – виновато спросил он.

– Ну, во-первых, это не имеет никакого отношения к нашему разговору. А, во-вторых, я не смогу забыть этого никогда, чтобы ты ни делал. Я глубоко переживала из-за того, чего вообще не было.

– Прости меня, – Акимов попытался взять меня за руки, но я в этот момент встала со стула.

– Нет, подожди, – он преградил мне путь и ему даже не надо было делать